— Померещится же такое.

3

Десятью минутами позже Ральф стоял перед аптекой «Райт-Эйд»,взирая на табличку в окне. «ПОЧУВСТВУЙТЕ СЕБЯ ЛУЧШЕ В РАЙТ-ЭЙД!» — гласила она,как будто здоровье — вполне достижимая награда, если являешься добропорядочнымпокупателем. У Ральфа в отношении этого имелись большие сомнения.

Да, решил Ральф, подобный рекламный трюк превращает«Рексолл»

— аптеку, в которой он обычно покупал лекарства, — всеголишь в арендуемое помещение. Освещенные флюоресцентными лампами ряды прилавковнапоминали длинные пролеты кегельбана, выставляя на обозрение разнообразнейшиетовары, начиная от тостеров и кончая карточными головоломками.

После непродолжительных изысканий Ральф выяснил, что в рядуN3 выставлены патентованные медицинские препараты, и поэтому направился именнок нему.

Медленно пройдя мимо секции с указателем «ЖЕЛУДОЧНЫЕСРЕДСТВА», за которыми следовало царство «АНАЛЬГЕТИКОВ», быстро Линовалтерриторию «СЛАБИТЕЛЬНЫХ» и, наконец, остановился.

«Вот он, леди и джентльмены, мой последний выстрел. Потомостается только доктор Литчфилд, но если он посоветует мне жевать сотовый медили пить настой ромашки, я взорвусь, и тогда понадобится парочка крепкихмужиков, чтобы оторвать меня от него».

«СНОТВОРНОЕ» — было написано над этой секцией третьего ряда.

Ральф, никогда не бывший приверженцем таблеток (иначе онпришел бы сюда намного раньше), не знал точно, чего именно он ожидал, — однаконикак не такого дикого, почти неприличного изобилия. Он окинул взглядомкоробочки (в основном успокаивающего голубого цвета), пытаясь прочитатьназвания.

Большинство их звучали странно, даже несколько угрожающе:композ, нитол, слипинол, соминекс, дроу-зи. Были здесь даже целые подразделенияпрепаратов, относящихся к одному виду.

«Должно быть, ты пошутил, — подумал Ральф. — Ни одна из этихштучек не поможет тебе. Пора перестать играть в прятки, неужели тебе до сих порэто не понятно? Когда человек начинает видеть разноцветные отпечатки следов —вероятно ему самое время обратиться к врачу».

Но подспудно он продолжал слышать голос доктора Литчфилдатак четко, как будто внутри него был включен магнитофон: «Головные боли вашейжены, Ральф, являются следствием повышенного давления — это неприятно иболезненно, но не смертельно. Думаю, с этой проблемой нам удастся справиться».

Неприятно и болезненно, но не смертельно — да, именно так они сказал.

Потом Литчфилд выписал первую порцию бесполезных пилюль, атем временем чуждые клетки в мозгу Кэролайн продолжали свое наступление,разрушая его.

Возможно, доктор Джамаль прав — уже тогда было слишкомпоздно, а может быть, Джамаль просто дерьмо, чужестранец, пытающийсяприспособиться и не вызвать протестов. Может, так, а может, и иначе; этогоРальфу никогда не дано будет узнать. Одно он знал наверняка — доктора Литчфилдане оказалось поблизости, когда перед ними встали две последние задачи ихсупружества:

Кэролайн предстояло умирать, а Ральфу стать свидетелем ееумирания. «Неужели я хочу именно этого? Отправиться к Литчфилду и увидеть, какон снова выписывает рецепт?»

«Возможно, на этот раз он мне поможет», — мысленно возразилсам себе Ральф. В этот момент рука его потянулась вперед, подчиняясь, казалось,своему собственному желанию, и сняла с полки упаковку слипинекса. Ральфзадержал коробочку на приличном расстоянии, чтобы прочитать состав, указанныйна упаковке сбоку. Он не представлял, как правильно читаются все эти названия,от которых язык можно сломать, и еще меньше понимал, что это такое и каково ихдействие.

«Да, — ответил он внутреннему голосу. — Возможно, на этотраз Литчфилд действительно поможет. Но, может быть, все-таки настоящее решениепроблемы в том, чтобы найти другого врача.»

— Вам помочь? — Голос раздался прямо из-за плеча Ральфа.

Тот как раз ставил слипинекс на место, решив выбратьпрепарат, чье название звучало бы не столь угрожающе, когда прозвучал этотнезнакомый голос. Ральф вздрогнул, уронив на пол дюжину коробочек сискусственным сном.

— О, простите, я так неловок! — Ральф оглянулся.

— Не стоит извиняться, это я во всем виноват. — И прежде,чем Ральф успел подобрать две упаковки слипинекса и коробку капсул дроу-зи,мужчина в белом халате, заговоривший с ним, собрал остальное и расставил наполке с проворством карточного шулера, сдающего колоду. Согласно золотистойперсональной карточке, прикрепленной к верхнему карману его халата, это был ДЖОУАЙЗЕР, ФАРМАЦЕВТ «РАЙТ-ЭЙД».

— А теперь, — произнес Уайзер, отряхивая руки иповорачиваясь к Ральфу с дружелюбной улыбкой, — начнем сначала. Могу ячем-нибудь помочь вам?

Кажется, вы несколько растерялись.

Первая реакция Ральфа — раздражение, что его потревожили вовремя такого серьезного разговора с самим собой, — сменилась настороженныминтересом.

— Ну, я даже не знаю, — протянул он, обводя жестом скопищеснотворных пилюль. — А что-нибудь из этого действительно помогает?

Улыбка Уайзера стала еще шире. Это был высокий мужчинасредних лет с аккуратным пробором в редеющих каштановых волосах. Он протянулруку, и, пока Ральф только собирался с ответным жестом, Уайзер ужепродемонстрировал свою крепкую хватку.

— Меня зовут Джо, — представился фармацевт, похлопавсвободной рукой по персональной карточке. — Раньше меня звали Джо Уайз, нотеперь я старше и поэтому зовусь Уайзер <Игра слов: wiser (англ.) — «умнее»и фамилия Wyser произносятся одинаково.>.

Определенно это была старая шутка, но, очевидно, она еще непотеряла всю соль для Джо Уайзера, который искренне рассмеялся. Ральф лишьвиновато улыбнулся в ответ.

Рука, вцепившаяся в него, не оставляла сомнений в силе ееобладателя, и Ральф начал опасаться, что если фармацевт сожмет сильнее егопальцы, они могут окончить этот день в гипсе. На мгновение он пожалел, что неотправился со своей проблемой к Полу Даргину. Но тут Уайзер, дважды энергичнотряхнув его руку, отпустил ее.

— А я Ральф Робертс. Рад с вами познакомиться, мистерУайзер.

— Взаимно. А теперь что касается эффективности этихпрепаратов. Позвольте мне ответить вопросом на вопрос: гадит ли медведь втелефонной будке?

— Думаю, редко, — ответил Ральф, смеясь, удивленный тем, чтовновь обрел способность говорить.

— Абсолютно верно. — Уайзер взглянул на упаковкиснотворного, выстроившиеся голубой стеной. — Слава Богу, что я фармацевт, а некоммивояжер, мистер Робертс; я умер бы от голода, пытаясь продать хотьчто-нибудь подобное в походах от дома к дому. У вас бессонница? Отчасти яспрашиваю потому, что вы исследовали полки со снотворным, но, скорее, из-завашего затуманенного взора.