– Пять тысяч таларов! – голос Люцифера прерывает это объявление. Он плавно стряхивает с себя руку Сариэль и встает. Он игнорирует хаос, который порождает его ставка. Он не обращает внимания ни на громкие возражения Гамалиэля, ни на возбужденное трепетание крыльев ангелов-наблюдателей. Я слышу, что откуда-то доносится лязг мечей, и пытаюсь нащупать кинжал. Люцифер длинными и уверенными шагами подходит ко мне. Он снимает со своих плеч накидку и бросает Гамалиэлю мешок с монетами. Как только Люцифер подходит ко мне, он заворачивает меня в плащ. Я проваливаюсь в тепло, и от облегчения у меня кружится голова. Внезапно Наама, Лилит, Сэм и другие ангелы пятого небесного двора окружают нас. Я чувствую руку Люцифера на своей спине и покидаю зал под защитой ангелов. Позади нас раздается оглушительный рев. Я настолько расслаблена, что только на улице вспоминаю, что Фели еще не ушла с молотка.

– Фелиция? – тихо говорю я, смотря в серьезное, но красивое лицо Люцифера. Он идет очень близко, словно пытаясь закрыть меня от всех.

– Они с ней ничего не сделают, – вскоре отвечает Люцифер. – Она не такая безрассудная и не ставит свою гордость выше своего же благополучия.

Я чувствую, как на мои глаза наворачиваются слезы, и быстро моргаю. Наверное, я заслужила этот выговор, но он тем не менее ранит меня. Люцифер должен знать, как сложно бывает отказаться от чувства собственного достоинства. Он был заживо похоронен в одинокой могиле на десять тысяч лет как раз поэтому. Я решаю не напоминать ему об этом и молча иду рядом с ним. Архангел не убирает руку с моей спины, пока мы не добираемся до двери, ведущей в его покои.

– Лилит, Наама, позаботьтесь о ней, – говорит он. – И дайте ей какую-нибудь приличную одежду.

Когда Люцифер уходит, Лилит облегченно выдыхает и толкает меня в дверь, открытую Семьясой.

– Я так и знала, что он с ума сойдет, когда заметит, как остальные ангелы мысленно раздевают тебя глазами.

– Этому парню явно нужно научиться самоконтролю, – высказывает Наама свое мнение.

Я качаю головой. Во-первых, ангелы не делали ничего подобного, а во-вторых, во время церемонии Люцифер не обращал на меня внимания и развлекался с Сариэль. Вероятно, он так зол, потому что мое бунтарское поведение заставило его оторваться от нее, и теперь он направляется к ней.

Ангелы пятого небесного двора, которые сопровождали нас, расположились в большом салоне. Я все еще завернута в накидку Люцифера и не отдам ее так быстро, потому что мне холодно, и я все еще чувствую его тепло. Наама направляется к столу, на котором расположены кофейные чашки, фрукты и печенье, и я следую за ней.

– Почему Люцифер это сделал? – спрашиваю я, когда она наливает кофе в пару чашек. Ангелы пьют это темное варево словно воду.

– Это ты лучше сама у него спроси, – отвечает она мне. – Кто знает, зачем он делает то, что делает. Раньше понять его мотивы было проще. Кроме того, он посвящал нас в свои планы. По крайней мере, в большинстве случаев.

Балам оказывается возле меня и берет чашку.

– Мы все сразу поняли, что Люцифер не отдаст тебя никакому другому архангелу, – сообщает он. Балам обычно более молчалив, и то, что он вдруг говорит это, делает ситуацию еще нереальней. – Люцифер чувствует ответственность за тебя, и он еще никогда не бросал свои замыслы на полпути. Чего бы ему это ни стоило.

Это звучит еще менее дружелюбно и превращает меня в какое-то раздражающее задание.

Я беру пару печений и направляюсь к Лилит, которая сидит на диване. Она наблюдает за Семьясой, стоящим у окна и общающимся с тремя другими ангелами. Конечно же, сейчас у них только одна тема для разговоров – высокая ставка Люцифера. Мнения разделились, как я понимаю из обрывков фраз, доносящихся до меня. Кальцас, сидящий напротив нас, ободряюще мне кивает, пока Дамеаль прищуривается. Я знаю имена почти всех ангелов, которые собираются в покоях Люцифера, хотя с большинством из них я разговариваю редко. Достаточно уже и того, что я симпатизирую Сэму и Лилит. Если наш план удастся и я сдержу открытие врат рая, они вряд ли будут мне за это благодарны.

Голос Форфакса, одного из ангелов, который спорит с Семьясой, теперь звучит громче.

– Люцифер должен был обсудить этот план с нами! Он ставит под угрозу все, за что мы боролись.

Форфакс преподавал женам ангелов астрономию, и его крылья сияют цветом небесных звезд. Он не так часто спускается на землю, как остальные, и чаще остается при дворе Люцифера на небе, где наблюдает за строительством.

– Ты должен верить ему, – пытается успокоить его Семьяса. – Он знает, что делает.

Лилит успокаивающе опускает свою руку на мою, и Форфакс ехидно фыркает:

– А тебе-то откуда это знать? Мы знали его десять тысяч лет назад, но не сегодня.

– Я лучше пойду в свою комнату, – обращаюсь я к Лилит. Хочу побыть одна и подумать о том, что только что произошло, в тишине.

Дверь снова открывается, и в комнату входит Алессио. Я пытаюсь не выглядеть слишком расстроенной. Я радуюсь тому, что вижу его, но мне бы хотелось, чтобы Люцифер вернулся. Алессио явно чувствует облегчение, увидев меня сидящей рядом с Лилит. Он подходит к нам и садится на диван.

– Значит, Люцифер правда тебя выкупил? Не думал, что он это сделает.

– Это было очень захватывающе, – сообщает Лилит. – Конечно же, он ждал до последней секунды, иначе его выступление было бы не таким драматичным. – Ее лицо становится серьезным. – Я боюсь, что у этого будут свои последствия. Люцифер выставил Рафаэля на посмешище перед всеми небесными дворами. Он не сможет так просто это принять. Раф никогда ничего не забывает.

– Мы умоляли его не провоцировать архангелов, – прерывает ее Наама, ставя тарелку с печеньем перед Алессио и бросая на меня сердитый взгляд. Затем она садится рядом с моим другом, который нежно гладит ее по руке.

– Почему он просто не отдал меня Рафаэлю? – спрашиваю я. – Какая разница, при каком небесном дворе я буду жить во время испытаний.

– Он бы так и сделал, если бы ты не спровоцировала Рафаэля. Как ты думаешь, что бы он с тобой сотворил? Ты уже выздоровела и готова к испытаниям, но Рафаэль в гневе непредсказуем. Он вполне мог бы поступиться потенциальным ключом, как бы нелогично это ни звучало, – объясняет Наама. – Люц не мог этого допустить.

– Отношения архангелов всегда основывались на их постоянном соперничестве, – пытается смягчить обвинения Лилит, за что я ей признательна. – Это влияет на политику.

– Если какое-то из решений за последние годы не имело никакого отношения к политике, так это сегодняшнее, – фыркает Наама.

Я решаю не переспрашивать, что значит это замечание.

– Ты пойдешь со мной в комнату? – спрашиваю я Алессио, и красивое лицо Наамы становится еще более недовольным. Она все-таки берет себя в руки, но наверняка привыкла всегда получать то, что хочет.

Алессио сжимает ее ладонь, извиняясь, и поднимается с дивана. Мы молча идем в мою комнату. Только когда дверь за нами закрывается, я выдыхаю и снимаю накидку Люцифера. Я сразу же начинаю скучать по ее теплу.