– Ему известно, кто этот человек?

Ее губы решительно сжались, она тряхнула головой.

– Этого Орвиль никогда не узнает, – сказала она. – Не сможетузнать.

– И однако, если вы просили его о разводе, – продолжалМейсон, – и если вы ему откровенно сказали, что вы любите другого, то мне кажется,что он должен был знать, о чем идет речь.

– Я не совсем глупа. Я совершила одну ошибку, но остерегласьв совершении еще большей глупости, которой было бы сообщение имени этогочеловека. Любимого человека. Я хотела вести себя честно по отношению к Орвилю ипоняла, что это именно то, чего с ним делать нельзя. Но я знала его слишкомхорошо, чтобы догадываться насколько опасно было бы, если бы он узнал кто эточеловек.

– Опасно? – переспросил Мейсон. – Вы имеете в видуфизическую угрозу?

– Не знаю… Вероятно нет. Понятия не имею какое бы оружиевыбрал мой муж, физическое или… какое-нибудь другое. Человек, которого я люблю,уязвим с разных сторон. Он не Самсон, и при этом его финансовое положение не изсамых лучших.

– Но вы его любите?

– Да. Я люблю его! Может быть потому, что чувствую себянеобходимой ему, может, это материнский инстинкт. Значительную роль в моихчувствах играет желание помогать ему, потому что он слаб, а я сильная. Потомучто, как я сказала, он не слишком крепок физически и я представляю себе, каклегко было бы довести его до нервного срыва. Он очень впечатлителен – не тольков мелочах, но и в столкновении, например, с несправедливостью. Всевозможныеконфликты заставляют его отступать и каждый раз он тяжело все переживает. Унего мечтательная натура, большое воображение, которое позволяет ему житьбудущим. Сейчас его финансы в шатком положении, но я верю, что когда-нибудь онстанет богатым человеком.

– Короче говоря, – улыбнулся Мейсон, – вы его любите. И этоего ваш муж пытался обнаружить с помощью детективов?

– Он всевозможными способами старался узнать, кто это. Впоследнее время, решив использовать еще один шанс, он нанял детективов. В этотмомент я была в отчаянии. Я не верила, что нам удастся долго сохранять тайну,когда частные детективы начнут систематическое наблюдение. Я решила, что естьтолько один выход.

– Вы пригласили на свое место двойника?

– Даже больше того. Я создала старательно разработаннуюмистификацию. Я знала, что мой муж слишком горд, чтобы лично приблизиться комне. Его план состоял, между прочим, в том, чтобы я прибежала к нему с плачем.Я должна была бы сделать это из-за отсутствия денег. Он считал, что деньгибудут для меня важнее, чем чувство собственного достоинства. Но я скорее умру сголоду, чем вернусь к нему.

– Вы не выглядите изголодавшейся, – снова улыбнулся Мейсон.

Не обращая внимания на его замечание, она продолжала:

– Когда я покидала мужа, у меня почти не было собственныхденег и он прекрасно знал об этом. Но я решила не осторожничать, не обращатьвнимания на то, сколько у меня осталось денег, не тратить экономно, столько-токаждый месяц, глядя как мои деньги тают. Я начала…

– Вы начали играть.

– Да. Я играла.

– Вы спекулировали, или это был просто азарт?

– Самый обычный азарт. И я выиграла. А потом пересталарисковать. Я не перестала играть, но уже не делала большие ставки. Я выиграладостаточно, чтобы кое-что отложить. Поняла, как выгодно вкладывать деньги внедвижимость и стала… ну, у меня нет сейчас желания развивать эту тему, потомучто я еще не чувствую себя достаточно крепко, понимаете? Если бы муж узнал омоих доходах и средствах их добывания…

– Меня не интересуют ваши финансовые операции, но я хотел бывыяснить, каким образом вы узнали, что ваш муж собирается приставить к вамдетективов.

– Это просто, – улыбнулась молодая женщина. – Я сказала вам,что получила деньги благодаря игре – моя первая ставка была значительной, апотом я перестала играть на большие суммы. Тогда я приобрела дружбу и уважениетого человека, с которым играла. Видите ли, многие пытаются сорвать банк, ноочень немногим это удается.

– Ваш муж играет? – спросил Мейсон.

– Да, но не в тех же местах, что я. Он завзятый покерист илюбит играть на крупные суммы в избранном обществе, часть из нихпрофессиональные игроки – честные, но чрезвычайно хитрые и отличные психологи.Во время партии покера Орвиль спросил у одного из игроков об адресе хорошегодетективного агентства, в которое он мог бы обратиться с уверенностью, чтосыщиков не подкупит противная сторона. Этот игрок посоветовал ему «КалифорнийскоеСледственное Агентство». Этого было достаточно – только один вопрос. Но этослучилось, когда мой приятель сидел за этим же игровым столом. Он пришел ко мнеи сказал, что подозревает, что мой муж хочет приставить ко мне частныхдетективов.

– А Хайнс? – спросил Мейсон. – Каким образом он оказалсязамешанным во все это?

– Хайнс – игрок малого калибра. Он сам не ставил, но могпоставить за кого-нибудь. Я узнала его ближе, потому что его девушка жила в томже доме, где я сняла квартиру. Он все сделал бы за деньги и в определенномсмысле был очень полезен.

– И вы обратились к нему с предложением?

– Да. Он, конечно, не знал всей подоплеки. Он бывал в доме,не будучи там официальным съемщиком, и оказался для меня идеальным помощником.Он заверил меня в том, что не составит никаких трудностей найти подходящуюбрюнетку, которая могла бы заменить меня. Если бы кто-то из знакомых пришелнавестить, что было маловероятно, поскольку я предупредила всех, чтобы ненавещали меня без предварительной договоренности по телефону, то ему бысказали, что я вышла, а если бы кто позвонил, то услышал бы заверения, что яперезвоню через полчаса. Затем Хайнс сообщал мне, кому я должна позвонить.

– Как долго вы собирались поддерживать такое положение?

– До тех пор, пока мой муж не получил бы образ спокойноймолодой женщины, живущей с опекуншей и ведущей безупречный образ жизни. Времяот времени посещающей рестораны вместе с Хайнсом и подругой, но все оченьсдержанно и скромно. Настоящий образ жены Цезаря!

– Вы думали, что муж поверит в это?

– Я была в этом уверена.

– Почему?

– Потому что знала насколько дотошно следят детективныеагентства. Я сказала вам, что совершила ошибку, в оценке характера моего мужа ине хотела повторить ошибку. Я рассчитывала, когда мой муж убедится, что егожена живет одиноко и под хорошей опекой, сказать ему, что мне надоела жизнь безнего и я хотела бы вернуться. Этого было бы достаточно, чтобы он возбудил делоо разводе в течение двадцати четырех часов.

– Хайнс произвел на меня впечатление мелкого авантюриста.