Если у животных такая же ранимая душа (а я исхожу именно из этого), то они тоже могут вырабатывать схожие защитные стратегии. Если мы захватили их в плен и удерживаем насильно, то поначалу они сторонятся нас и относятся с недоверием, но уже через некоторое время начинают проявлять радость. Вам не нравится такое описание? Но ведь пожизненное содержание коз и лошадей за загородкой – это совсем не то, что предусматривала для них природа. Давайте не будем себя обманывать: если их не запирать, они убегут. Пожалуй, лучшей альтернативой для них в сложившейся ситуации будет выработка некого подобия стокгольмского синдрома. Это позволит им смириться с судьбой и даже воспринимать ситуацию как нечто приятное.

В том, что козам и лошадям приятно наше присутствие, мы часто убеждаемся, работая на лугу. Они радостно приветствуют наше появление. Конечно, это можно объяснить и тем, что мы приносим еду. В этом случае они воспринимают нас лишь как разносчиков пищи…

Что касается кошек и собак, то здесь ситуация немного другая. Начало взаимоотношений тоже связано с определенным недоверием, потому что они не являются добровольными для животного. Его приносят в дом и держат некоторое время под арестом, а гулять выводят на поводке, но только до тех пор, пока оно не привыкнет к человеку. Пусть даже привыкание было не совсем добровольным, впоследствии собаки и кошки обретают свободу и в принципе могут убежать, но не делают этого. Есть и более трогательные случаи, когда брошенное животное по собственной воле прибивается к людям. В таких отношениях нет никакого принуждения, и они свидетельствуют о подлинном партнерстве.

Кстати, подобные партнерские отношения возникают не только между человеком и животным, но и между различными видами животных. Например, между волками и воронами, о чем сообщает исследовательница волков Элли Радингер. Вороны охотно селятся рядом с волчьими стаями, и щенки часто играют вместе с птицами. Если вблизи появляются крупные хищники, например медведи, вороны криком предупреждают об этом своих четвероногих друзей. Те тоже платят им добром, позволяя угоститься своей добычей.

Вы читали «Обитатели холмов»? Это трогательная книга о кроликах, живущих в одном английском графстве. Они покидают родные края, переселяются на новое место и вынуждены там бороться против местных кланов до тех пор, пока не отвоевывают себе жизненное пространство. У нас в саду тоже живет семейство кроликов – Хейзел, Эмма, Блэки и Оскар. Мы держим их в вольере, где есть и крыша над головой, и место для выгула. Это дает нам возможность наблюдать за их социальной жизнью. У них бывают и конфликты, и размолвки, но чаще они относятся друг к другу с нежностью, вылизывают друг друга и лежат рядышком в тени. Конечно, у них существует какая-то субординация, но при наличии всего четырех зверьков о ней трудно сказать что-то определенное.

А вот профессор Байройтского университета Дитрих фон Хольст многое может об этом рассказать. Он выделил для диких кроликов участок площадью 22 тысячи квадратных метров и в течение двадцати лет наблюдал за ними. Разумеется, численность популяции была не постоянной, потому что порой болезни и хищники уносили до 80 процентов половозрелых животных. Тем не менее грызуны размножались, как и положено кроликам, и их поголовье в конце концов выросло до ста особей. Но увеличение и уменьшение численности в разных «слоях общества» происходило неравномерно. У кроликов существует строгая иерархия, причем отдельная для каждого пола. Социальный статус защищается всеми силами, и на то есть веская причина: доминантные особи размножаются более успешно. Задающие тон самцы и самки ведут себя более агрессивно, но испытывают меньше стрессов. В этом есть логика, так как подчиненные живут в постоянном страхе. Те же, кто находится на верхушке социальной пирамиды, испытывают гормональные всплески только в короткие моменты драк. Неудивительно, что профессор фон Хольст зафиксировал у правящего клана кроличьего общества низкий уровень стресса.

К тому же лидеры поддерживали более интенсивные контакты с противоположным полом, что также способствовало спокойствию. Средняя продолжительность жизни кроликов составляет два с половиной года, но здесь наблюдаются четкие иерархические различия. Если животные с низким социальным рангом умирают уже вскоре после достижения половой зрелости, то кролики из «высшего общества» могут дожить до семи лет. И не потому, что им достается больше еды или они реже попадаются на зуб хищникам. Основным фактором является спокойная жизнь, что снижает риск кишечных заболеваний – главной причины смертности кроликов.

Говорят, что звери – те же люди, но добрее. Это неправда. Порой они могут быть очень агрессивными. И не только по отношению к другим видам, но и между собой. Чтобы в этом убедиться, достаточно заглянуть в наш сад. У забора стоят ульи. Пчелы усердно летают по всей округе, собирая нектар. Это трудоемкая задача. Ведь для получения одного-единственного грамма меда надо посетить от восьми до десяти тысяч цветов. И они собирают все это отнюдь не для пчеловода, а чтобы прокормить себя холодной зимой. Если летом что-то идет не по плану и цветущих растений мало, то приходится искать другие источники пищи. Нередко ими становятся запасы более слабой пчелиной семьи, живущей поблизости. Разведчики выясняют ее готовность к обороне, и если она ослаблена в результате воздействия паразитов или инсектицидов, то начинается атака. У летка улья разворачивается ожесточенная битва, но защитники могут лишь ненадолго сдержать натиск агрессоров. В какой-то момент перевес становится подавляющим, и пчелы пробираются в чужой улей мимо последних умирающих бойцов. Они набрасываются на соты и грубо сдирают с них восковые крышки. В мгновение ока они накачивают свои желудки медом и летят домой с радостной вестью для соплеменников, что поблизости есть еда в избытке. Вокруг побежденного улья собирается жужжащая туча мародеров. Когда брать больше нечего, наступает абсолютная тишина. К сожалению, такая драма разыгралась однажды и в моем саду. Когда я снял крышку с улья, моему взору предстала картина полного запустения. Все соты были разорены, а оставшиеся от них крошки воска лежали на полу. И несколько мертвых пчел между ними. Вот и всё.

Но агрессоры этим не довольствуются. Они уже поняли, что, нападая на соседей, можно обеспечить себе значительно более легкую жизнь. Если есть возможность, они повторяют операцию с другой семьей. Пчеловоды могут разнять враждующие стороны, только разнеся ульи на несколько километров друг от друга до тех пор, пока все не успокоятся. В природе такое, разумеется, невозможно, и история будет повторяться до тех пор, пока не останутся только равные по силе семьи, которые будут взаимно сдерживать друг друга.