Летом животных заставляет выходить после дождя на поляну не только желание увидеть теплое солнышко, но и то обстоятельство, что с листьев буков и дубов еще долгое время падают капли. Не зря в народе говорят, что в лиственном лесу дождь идет дважды. Поэтому олени и косули дольше остаются мокрыми. Но дело даже не в этом: при падении капли создают шум. Он может помешать животным услышать подкрадывающихся хищников, которые любят охотиться в такую погоду. Поэтому, как только дождь заканчивается, они выходят на открытое место и внимательно прислушиваются, все ли в порядке.

Намного тяжелее приходится мелким млекопитающим вроде серых полевок. Когда я после зимнего дождя иду по лугу к своим лошадям, то в тех местах, где есть уклон, под тяжестью моих шагов из входов в норы брызжут струи воды. Как мелкие грызуны выживают в таких условиях? Для них намокшая шерстка намного опаснее, чем для крупных животных, так как по отношению к массе тела отдает больше тепла. Мышам и без того приходится за день съедать количество пищи, равное весу их тела, так как потребность этих мелких зверьков в калориях больше в процентном отношении. А уж если они намокнут, то расход энергии существенно возрастет. Поскольку они не впадают в зимнюю спячку, у них не бывает перерывов в ежедневных поисках пропитания. Правда, они могут есть корни растений и не вылезать на мороз из своих нор. Но как быть, если норы заливает вода? На этот случай у хитрых зверьков есть специальные архитектурные решения. Во-первых, они устраивают при входе что-то вроде сифона. Сначала ходы прокладываются значительно глубже, чем требуется, и только потом поднимаются и ведут к жилым помещениям, выстланным мягкой травой. Поэтому если во время дождя в нору попадает вода, то она вся собирается в глубоких коридорах, а обитатели уютно сидят в сухости.

Во-вторых, норы имеют несколько выходов, и животные могут спастись бегством, если вода все-таки дойдет до жилых помещений. Правда, это им не всегда удается. Во время затяжных зимних дождей, когда весь луг покрыт водой, часть мышей все-таки тонет в своих норах.

В холодный февральский вечер наша коза Берли готовилась принести потомство. Она вела себя беспокойно, то и дело ложилась. У нее набухло вымя. Моя жена тоже нервничала. «Почему так долго? – спрашивала она. – Может, все-таки позовем ветеринара на всякий случай?» Я успокаивал ее: «Берли сама справится. Возможно, ей просто нужен покой. Она здоровая и сильная. Мне не хотелось бы вмешиваться понапрасну».

Да, надо было все-таки прислушаться к Мириам и ее седьмому чувству. К следующему утру роды все еще не начались, а Берли явно мучилась от боли. Она скрежетала зубами, не хотела есть и не вставала. Это были уже слишком тревожные сигналы, и я решил позвонить ветеринару, хорошо знавшему наших коз. Замещавшая его врач сказала, что он в отпуске, но она срочно выезжает к нам. Прибыв, она диагностировала неправильное положение плода, который к тому времени, к сожалению, уже умер в чреве матери. Ветеринар осторожно извлекла его и дала Берли лекарства, чтобы предотвратить воспаление матки.

Коза быстро пошла на поправку, и мы даже организовали ей приемного козленка. У соседей коза родила четверых козлят. Такое количество она не в состоянии была прокормить, так как у нее только два соска в вымени и слишком мало молока для четырех голодных ртов. Владелец козы рад был отдать хотя бы одного в хорошие руки. Мы натерли малыша (нашего будущего козла-производителя Вито) слизью, которая покрывала тело умершего козленка. Пусть это выглядело не слишком аппетитно, но Берли по запаху признала его своим и сразу допустила к вымени. Мать и детеныш были живы и здоровы – настоящий хеппи-энд.

Но вернемся к боли. Испытывают ли ее животные? Доказательства по поводу рыб, приведенные в главе «Проблески света на верхнем этаже», представляются весьма спорными. Мы можем, конечно, прибегнуть к помощи нейробиологии и привести массу аргументов, свидетельствующих о том, что схожие импульсы и сигналы, зоны возбуждения мозга и гормоны должны вызывать схожие ощущения. Но нельзя ли упростить задачу? Ведь поведение Берли очень напоминало то, как ведем себя мы, люди. Она скрежетала зубами (чего козы в иных обстоятельствах никогда не делают), демонстрировала отсутствие аппетита, ложилась, вела себя апатично. Вам не кажется, что это очень похоже на человека, испытывающего боль?

Есть и более прямые свидетельства, которые мы наблюдаем у наших кур, коз и лошадей. Чтобы они не разбегались, мы всех их держим порой за оградой, через которую пропускается ток (с силой, зависящей от вида конкретного животного). Это может показаться жестоким, но все остальные решения слишком непрактичны. Колючая проволока может причинить повреждения. Деревянные заграждения долго не выдерживают, по крайней мере у коз, да и лошади со временем тоже могут перегрызть и столбы, и доски. То, как действует электрическое заграждение, я регулярно испытываю на себе. Идя поутру спросонья к лошадям, чтобы перегнать их на другой участок луга, я порой забываю отключить электричество. Сильный удар тока быстро приводит меня в бодрое состояние, но злиться приходится только на себя. Все последующие дни я неоднократно перепроверяю, действительно ли электричество отключено. Инстинкты в подобных ситуациях пробуждаются очень эффективно.

Точно так же электричество действует и на животных. Убедившись пару раз в том, насколько неприятным может быть прикосновение к проводам, впредь они больше не повторяют таких попыток. Таким образом, принцип действия электропастуха заключается в однократном причинении боли, а дальше срабатывает уже только память. Как, впрочем, и у меня. Именно поэтому я твердо убежден в том, что наши домашние животные ощущают удар тока точно так же, как и я. Что касается кур, то там электрическая ограда главным образом оберегает их от лис и полностью справляется с этой задачей. Фермеры часто огораживают свои поля с кукурузой проводами под током, чтобы отпугивать кабанов. А те из хозяев, кто держит домашних животных, но не хочет устанавливать оголенные провода, могут проложить кабель под землей. Как только собака или кошка переступят эту невидимую границу, ошейник нанесет им ощутимый удар током. Нравится вам такой способ или нет, решайте сами, но факт остается фактом: животные, включая и меня, ощущают боль и инстинктивно извлекают из этого уроки.

Существо, не испытывающее страха, будь то человек или животное, не сможет выжить, потому что это чувство уберегает нас от смертельных ошибок. Возможно, вам знакомо неприятное ощущение, которое возникает на большой высоте, например на площадке обозрения в горах или на Эйфелевой башне в Париже. Лично я ощущаю холодок в животе и желание как можно быстрее вновь спуститься вниз. Этот врожденный инстинкт оправдан с точки зрения эволюции, так как благодаря ему наши предки не сваливались с высоких скал и смогли продолжить свой род вплоть до наших дней.