– Просто так. Хочу понять, почему человек не ездил насвою дачу годами, а потом вдруг приехал и убил сына и невестку. А вы сами развене хотите это понять? Ведь Геннадий был вашим другом.

– Постойте, – Зотов предупреждающе поднялруку, – вы подтасовываете факты. Так не годится.

– А как годится? – спросила Настя.

Ей все-таки удалось сделать над собой усилие и встать. Онибыли примерно одного роста, и теперь она могла смотреть прямо в глазасобеседнику. А глаза у Зотова были удивительные. Непростые глаза. В какой-томомент ей показалось, что в них таится бездна тоски и чего-то еще недоброго, ноуже в следующую секунду это ощущение пропало. Глаза как глаза, большие,красивые, темно-серые.

– То, что я не встречал отца Гены на даче, вовсе неозначает, что он там совсем не бывал. Он мог приезжать когда угодно, просто егоприезд ни разу не совпал с моим. Может такое быть?

– Может, – согласно кивнула Настя, – с точкизрения теории вероятности вполне может быть. И меня бы устроило это объяснение,если бы вы приезжали на дачу к другу один раз в два месяца и всего-то в течениегода. Тогда я с вами согласилась бы. Но вы ездили туда на протяжении несколькихлет не реже раза в неделю, правильно? Очень уж затейливо должна повести себявероятность, чтобы признать, что Василий Петрович на даче бывал, а вы ни разуего там не видели.

– Ну хорошо.

Настя видела, что Зотов начал раздражаться. Она самавиновата, по привычке ведет разговор так, словно обвиняет его в чем-то ипытается уличить, поймать на лжи. Вот и с полковником Белкиным недавнопроизошло в точности то же самое, она вела себя так, будто заранее подозревалаего в ложных показаниях. Немудрено, что Белкин сердился. И этот тоже сердится…

– Хорошо, вы меня убедили. Не стану упорствовать. Яготов признать, что отец Гены на дачу не приезжал. Не приезжал на протяжениинескольких лет! Вы понимаете, о чем это говорит?

– Понимаю. Это говорит о том, что отец и сын избегалидруг друга.

– Вот именно, – с внезапной горячностью подхватилЗотов. – Гена не просто приезжал на дачу, он фактически убегал из дома,потому что не хотел находиться рядом со своим отцом.

– Или отец не хотел, чтобы сын находился рядом сним, – подсказала Настя.

– Да, или отец не хотел, – повторил за нейВячеслав Олегович. – Значит, между ними давным-давно что-то произошло.Может быть, в детстве или юности Гена поссорился с отцом так сильно, что они несмогли помириться, а с годами ситуация только усугублялась. Они вынуждены былижить вместе, потому что квартира была кооперативная, купленная на деньги отца,и разменивать ее он не стал бы ни при каких условиях, а купить собственнуюквартиру Гена не мог, у него денег не было на это.

– Разве? – Она скептически приподнялаброви. – А у меня сложилось впечатление, что Немчинов получал оченьприличные авторские.

Зотов нахмурился.

– Это так. Но Гена катастрофически не умел накапливатьденьги. Он их проматывал мгновенно. Самые дорогие коньяки, изысканная еда,бесконечные поездки на такси, если не мог воспользоваться своей машиной. Обожалпоездки на два-три дня в Прибалтику или на море, причем самолетом, а это ведьтоже недешево. На море, правда, они со Светой ездили только в теплый сезон,зато в Прибалтику – круглый год. Вы же помните, наверное, в то время для всехнас поехать в Вильнюс или в Таллин было равно поездке за границу. Красивые,чистые старинные европейские города с булыжной мостовой, узенькими улочками,готическими зданиями и бесчисленными кафешками. Если уж в настоящую Европу невырваться, так хоть видимость себе создать. Гена очень любил туда ездить, такчто деньги у него улетали моментально.

– Но машина все-таки была? – уточнилаНастя. – Почему же он вместо покупки автомобиля не вступил в кооператив,если дома царила невыносимая обстановка?

Зотов снова сделал паузу. Он глядел куда-то поверх Настинойголовы, и ей показалось, что он сейчас не здесь, в своей квартире, а где-тодалеко-далеко, за много лет и километров отсюда.

– Я бы непременно спросил у Гены об этом, если бы зналв то время, что у него в семье неладно, – наконец ответил он сухо. –Но я, как вы понимаете, ни о чем не догадывался. А Гена мне никогда нерассказывал о ссоре с отцом. Могу только предположить, что ему очень хотелосьиметь свою машину.

– Только предположить? – переспросила она. –Или вы знаете точно?

– Я знаю точно. Машину он покупал на моих глазах. Еслибы вы его тогда видели… Он весь светился счастьем и говорил о том, что мечталоб этой минуте с самого детства. Гена гонял на ней как сумасшедший, пешкомсовсем ходить перестал. Если бы можно было в туалет ездить на машине, он быездил. Но мне тогда казалось, что все нормально, я же не знал, что у негопроблемы с отцом…

Зотов посмотрел на часы и покачал головой.

– Я прошу прощения, мне нужно позвонить.

Аппарат стоял здесь же, на столике, но Вячеслав Олеговичвышел из комнаты. Через несколько секунд Настя услышала его приглушенный голос:

– Ты еще не встал? Урод. Опять нажрался? Ладно, потомобъяснишь, мне некогда. Вставай, приводи себя в порядок и начинай заниматься.Прими там что-нибудь от похмелья… да не пиво, кретин, а таблетку,«Алказельцер», например. Нет? Ну пошли свою дуру в аптеку, пусть сбегает. Неморочь мне голову, аптечный киоск есть в метро. Все, Игорь, у меня нет временис тобой рассусоливать, вставай и занимайся делом. Я приеду через час, будет серьезныйразговор. Серьезный, ты слышал? И чтобы никаких девок к моему приходу вквартире не было. Ясно? Давай.

Ничего себе, однако! Уж не с Вильдановым ли так строггосподин Зотов? Странно. Если судить по только что услышанным репликам,популярный певец злоупотребляет спиртным и девочками, ленится и не соблюдаетраспорядок дня. И в то же время Лешка утверждает, что у парня безупречный вкуси серьезная классическая манера исполнения. Как одно с другим увязывается? Авпрочем, кто их знает, людей искусства, может, у них и увязывается, причемлегко.

Прислушиваясь к голосу Вячеслава Олеговича, Настявоспользовалась отсутствием хозяина и быстро оглядела комнату. Во времяразговора ей было как-то неудобно это делать. Совершенно очевидно, здесьпоработал хороший дизайнер. Цвета пола, коврового покрытия, мебели и обоевпрекрасно сочетались друг с другом, создавая гамму, которая порождала чувствоглубокого покоя и защищенности. Никакого модерна, ничего металлического иблестящего, даже обычной люстры нет. Все светильники расположены на стенах –одиночные и двойные бра, подсветки для картин, оригинальный торшер рядом скреслом и еще один, точно такой же, с другой стороны мягкого углового дивана.Интересно, сколько нужно денег, чтобы привести квартиру в такой вид? Настя судовольствием пожила бы в такой обстановке, но Лешкиных гонораров, пожалуй, натакое не хватит. А жаль. Спросить, что ли? Да нет, тут же одернула она себя,неудобно. Совсем с ума сошла, пришла к человеку чуть ли не допрашивать его, апотом будет задавать вопросы про ремонт.