— Значит, нанятый мной корабль имеет право нападать нанеприятельские суда и захватывать добычу?

— По желанию владельца и на усмотрение капитана, — быстровозразил Лефевр, подняв палец.

— Отлично. А что потом происходит с добычей?

Арматор кисло сказал:

— Ну, её регистрирует писец. По возвращении треть поступаетв королевскую казну, треть идёт владельцу, а треть делится между членамиэкипажа.

— Владелец в этом плавании я, — нанесла решительный удар мояумница. — Следовательно, треть добычи будет моя.

В крайнем волнении Лефевр вскочил с кресла.

— Но ваша цель — выкупить из плена отца! Вы сами этоговорили! Если б вы хотели вложить деньги в корсарскую экспедицию, я назначилбы за «Ласточку» совсем другую цену!

Не поддавайся, милая, спорь! Я сжал когти.

Летиция тоже поднялась, чтоб Лефевр над нею не нависал.Оказалось, что она выше ростом.

— Тогда я поговорю с другими арматорами, сравню расценки ивыберу наиболее выгодное предложение. Полагаю, на моём месте вы поступили бытак же.

— Я думал, вам не терпится избавить родителя от тяжкихстраданий, а вы думаете о выгоде! — горестно воскликнул судовладелец. — Нухорошо, так и быть. Половина трофеев будет ваша, половина моя.

Мои когти снова пошли в ход. Не давай себя надуть!

— Не возражаю… Но в этом случае вы возьмёте на себя иполовину расходов. Вместо двадцати одной тысячи трёхсот пятидесяти ливров язаплачу вам десять тысяч шестьсот семьдесят пять.

Какова сила характера! А скорость устного счёта!

Я почувствовал, что могу немного расслабиться. Моей питомицепалец в рот не клади.

С четверть часа шла ожесточённая торговля, в итоге которойарматор согласился сократить на треть стоимость аренды корабля. Получив в обменполовину интереса. Это далось Лефевру нелегко, ему пришлось попотеть — в томчисле, в прямом смысле. Он уже не зяб, на жёлтом лбу выступила испарина.

— Уф, — сказал он, утирая лицо кружевным манжетом. — Незавидую вашему будущему супругу, мадемуазель. Если вы с вашим нравом вообщекогда-нибудь найдёте себе партию.

Если он думал, что этим жалким и малодостойным выпадомзавершает баталию, то здорово ошибся. Главный сюрприз был впереди.

— Благодарю за беспокойство о моих матримониальных видах, —невозмутимо произнесла Летиция, — однако у меня есть ещё один вопрос. Откудамне знать, поплывёт ли вообще ваш корабль в Барбарию? Может быть, онпоболтается пару месяцев в море, нахапает добычи и вернётся? А вы мне скажете,что выкупить отца не удалось?

— Да… да как вы можете такое… Честь купеческого дома«Лефевр»! Моя репутация! Чудовищное подозрение! Неслыханное оскорбление!

Пока Лефевр бушевал и возмущался, она спокойно выжидала.Наконец, поняв, что криком её не проймёшь, он прищурился и спросил:

— Что вы предлагаете? Хотите отправить с кораблём своегопредставителя? Но вы никого в Сен-Мало не знаете.

— Я поплыву на «Ласточке» сама.

Француз утратил дар речи. С минуту он таращился насобеседницу, разинув рот. Потом сдёрнул свой величественный парик, вытеррукавом плешивый череп и устало опустился в кресло.

— Нет, с вами решительно нельзя иметь дело… Вы не понимаете,чего требуете. Знаете ли вы, что такое корсарское плавание?

— Не надо говорить мне об опасностях. Они меня не пугают.

— Да при чём здесь вы! Я и так вижу, что вас не испугают ничёрт, ни преисподняя. — Он безнадёжно покачал головой. — Дело не в вас. Дело вэкипаже. Никогда и ни за что матросы не отправятся в корсарский рейд с бабой наборту. Это приносит несчастье.

Летиция недоверчиво усмехнулась, но на сей раз прохиндей былабсолютно прав! Как я мог упустить это обстоятельство из виду? Очевидно,причина в том, что полюбив свою новую подопечную, я перестал воспринимать еёкак существо противоположного пола, она стала для меня сопряжённой частицеймоей души. Но моряки и вправду народ суеверный. Если капитан объявит, что вопасную экспедицию с ними идёт женщина, весь экипаж немедленно дезертирует. Я исам, честно говоря, отношусь с предубеждением к таким рейсам. Ещё с тех пор,когда утонул мой первый питомец Ван Эйк. Разве я не говорил, что в тот раз егокорабль вёз из Джакарты жену яванского губернатора со служанкой?

Я встревожено заёрзал на плече своей девочки. Уж эту стенуей было никак не пробить!

Но видно не зря её в пансионе прозвали «колючкой». Такая,если вопьётся, то намертво.

— Суеверия ваших моряков — не моя проблема, сударь. Или яплыву на «Ласточке», или наш разговор окончен.

Я был уверен, что тут он выставит её за дверь. Но Лефевропустил голову, долго о чём-то размышлял и в конце концов со вздохом молвил:

— Быть по-вашему. Я велю внести в контракт соответствующийпункт.

— Только учтите, — предупредила она, — я очень внимательноизучу этот документ. Пусть пункт будет сформулирован так: если владелец несможет обеспечить моё участие в плавании, договор расторгается, а кроме того вывозмещаете мне все расходы по поездке в Сен-Мало.

— А если я найду способ поместить вас на корабль, но вы самипередумаете и откажетесь, то полученный мной аванс не возвращается, — парироваларматор.

Они в упор смотрели друг на друга. Я чувствовал, что хитрыйлис нашёл какую-то лазейку, слишком уж он стал покладист. Осторожней, душа моя!Не дай себя провести!

— Не надейтесь, — сказала Летиция. — Я не откажусь. Идёмтесоставлять бумагу.

Мы спустились на этаж, где находилась контора. Очень долго,на протяжении часа или полутора, клерк под диктовку записывал пункты контракта,потом другой писец перебеливал документ.

После этого Летиция медленно прочла его вслух. Я внимательнослушал, как говорится, навострив когти. Был готов царапнуть её, если увижуподвох.

— Мне не нравится пункт 18. — Девушка нахмурилась. — Тутсказано, что судовладелец не несёт ответственности за неуспех экспедиции вслучае, если пленник… умрёт.

Последнее слово она произнесла с усилием.