— Василисушка не получила зарплату, — холодноответила ему та.

— Нет проблем! — обрадовался Мочалко, залезаяглубоко в нагрудный карман пиджака. — Вот, — он достал стодолларов, — это зарплата. А вот, — он присовокупил к ним бумажку тогоже достоинства, — компенсация.

Василиса взяла деньги и спросила:

— А вы уверены, что я смогу достать документы, которыевам нужны?

— Они спрятаны возле нашего бывшего офиса, в коридоре.Неподалеку от лифта есть кусочек плинтуса, который прибит одним гвоздем. Еслиэтот кусочек оторвать от пола, там будет выемка, а в ней — сложенные внесколько раз листы.

— Что же это за документы такие? — спросилаВасилиса. — Разве вас могут спасти какие-то там бумажки?

— Еще бы! Это компромат на более крупную рыбу, чем я.Меня отпустят, вот увидишь!

— А почему вам сначала не договориться, чтобы потомсамому все достать?

— Да стоит только попасть к ним в руки! — возопилМочалко. — Они вытрясут из меня правду, а компромат заберут. И — прощай,свобода!

— Ну, хорошо, документы добыть — не проблема. Теперьрассказывайте, где и когда я вас разыщу.

— Запомни номер моего конспиративного телефона. Я тампрячусь. Только запомни, не записывай!

— Не учите ученую.

— Как только достанешь документы, сразу позвони. Мыусловимся о встрече. В общем, ты внакладе не останешься.

— Надеюсь, — сказала Василиса. — Незабывайте, это ужасно рискованное дело.

Несколько раз повторив вслух телефон Мочалко, Василисараспрощалась с ним и только тут заметила, что на улице здорово стемнело. Впарке стало страшновато. Кряхтя и охая, она преодолела загородку, которуюнакануне, подгоняемая страхом, оставила позади себя, как лошадь,натренированная брать препятствия. И только каблуки ее босоножек стукнули обасфальт, как кто-то снова выскочил на нее из глубокой тени. Отшатнувшись,Василиса писклявым голосом крикнула:

— Это что еще за блин с ушами?

— Это не блин с ушами, а твой работодатель, —ответил силуэт голосом Кудесникова. — Я, Василиса, сегодня поседел потвоей милости.

— Как ты меня нашел? — спросила та, едва не плачаот облегчения.

— По голосу, дорогая. Что это у тебя? — Оннаклонил голову и увидел доллары, которые Василиса не успела спрятать всумочку.

— Это моя зарплата, — коротко ответила та.

— Хочешь сказать, что в темное время суток тыподрабатываешь по кустам?

— У меня было рандеву с Мочалко. Он мне задолжалзарплату.

— Но почему в кустах?! И почему в этом гребаном парке?!

— Так получилось. А ты где был?

— Где я был?! — не желал понижать тонаКудесников. — Я сидел на балконе у Барсова, вот где я был!

— А как ты туда попал?

— Позвонил к его старушке-соседке, сказал, что я изстройуправления и что по распоряжению Лужкова мы проверяем прочность балконныхкреплений в старых кирпичных домах. Второй раз она меня вряд ли пустит. Япришел с Мерседесом, и она то и дело выглядывала в окно, проверяя, нескармливаю ли я коту запасы консервов.

— А потом?

— Мне долго не пришлось думать, куда ты делась. Ведьсегодня ты узнала, что Спичкина проживает возле места преступления! Я покинулпост наблюдения и отправился к Спичкиной домой. Проходя по аллее, услышал твойголос, доносящийся из кустов. Вот, собственно, и все.

— Ты не поверишь, но я узнала такое!

Василиса взяла Кудесникова под руку и принялась с жаромрассказывать про леску, которую Надежда Павловна только что приобрела вмагазине. А также про ее связь с Шуваловым.

— Он сам сказал, что у них отношения! Это ее ты имел ввиду, когда говорил, что Шувалов почти женат?

— Не ее. Я вообще тебе соврал. Мне не нравится твойповышенный интерес к этому типу. Но теперь, когда точно известно, что егосердце занято, я могу наконец успокоиться. А то, что ты рассказала, надохорошенько обдумать, — подвел итог Кудесников. — Надеюсь, к Барсовумы сегодня не поедем?

— Нет, как раз поедем! — возразилаВасилиса. — Я возбуждена и готова к свершениям.

— Ты возбуждена! А что, если Барсов тоже возбудится?Что я должен буду делать?

— Чего ты дребезжишь? Если он не маньяк, я с ним легкосправлюсь. А если маньяк, то с ним справишься ты.

— Я вообще не понимаю смысла этой эскапады, —продолжал нудить Кудесников, продвигаясь тем не менее к своей машине. —Сядь, пристегни ремень. Это какая-то твоя блажь.

— Не сомневайся, ты не пожалеешь, — пообещалаВасилиса.

На заднем сиденье спал Мерседес. Он спал, как человек, наспине, сложив лапы на брюхе, и лишь иногда приоткрывал левый глаз. Василисаперевесилась через сиденье и почесала его за ухом. Мерседес сонно мурлыкнул.

— Кстати, все забываю у тебя спросить, —встрепенулась Василиса. — У Барсова есть дети?

— Двое, а что?

— Из них хоть одна девочка, да?

— Ошибаешься, два мальчика.

— Странно. Понимаешь, я видела у него в руках куклу собкромсанными волосами. Кажется, он собирался преподнести ее в качествеподарка. Только почему-то голую.

— Господи боже, Василиса! Ты разживаешься какой-тоневероятно глупой информацией!

— Ну и чем я виновата? Кстати, я тебе еще не показалавесьма странный список. — Она потрясла сумочку над подолом. — Вот:буквы и даты.

— Не вижу ничего особенного. Не думаешь же ты, чтоБарсов составлял список своих жертв, куда вносил даты их убийств!

— Мало ли, — пожала плечами Василиса.

— Ну ладно, давай проверим, пока не тронулись. Найдитам А — Анжелика.

— Таких А тут три штуки. — Василиса зачитала всепроставленные даты.

— Вот видишь! Ни одна из них не совпадает со временемубийства. А буква Э там есть?

Допустим, это Элла.

— Э всего одна. И дата тоже не подходит.

Может быть, Барсов шантажировал девушек?

— Да ладно тебе! У коммерческого директора стольковсего в голове, что тебе и присниться не может. Может быть, он их премировал.Или приглашал в ресторан. Хотя лично мне это кажется маловероятным. Записыватьдаты своих свиданий с девицами? Глупо, ты не находишь? Тем более мыостановились на том, что с секретаршами встречался Таланский.

— Этой версии тебя никто не лишает. И все-таки я хочупопасть к Барсову домой, — не сдавалась Василиса.

— Так мы едем! Вот только я смутно себе представляю,как во второй раз попаду на его балкон. Одну старушку я использовал впустую.