Марина даже толкнула меня плечом.

Я опешила и не могла пошевелить ни одним мускулом. Я училась в школе, знаю, что такое бойкот и даже сама была его участником, когда Мария Карпенко сдала нас классной руководительнице за побег.

Но я никогда не испытывала этого на себе.

И самое тяжелое не знать, почему вдруг началось подобное отношение. За столом осталась только Василина Дмитриевна, но и ее взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Что произошло?

– Тебе ли не знать, что? Спать с боссом низко, но унижать его жену это отвратительно. А еще у него сын, но такую как ты это, конечно, не волнует…

– Такую, как я? – в горле пересохло.

– Смотри, Полина, одно неверное движение, и я сделаю все, чтобы тебе нашли замену, – говорит она тихо, но часть сотрудников все прекрасно слышат. Навострили уши. – Вот и посмотрим, насколько его удержит твое молодое и «невинное» тело.

– Но я никого… – и тут я понимаю свою ошибку. Я могла бы отрицать сам факт отношений с боссом, а так выходит, что спалилась. Хотя последние дни Володя не утруждал себя сокрытием нашего секса, не мудрено, если кто-то видел меня с задранными до ушей ногами.

Кошмар…

– Ну, конечно. Теперь ты будешь оправдываться. А выглядела такой хорошей и правильной. Могла бы не скрывать свою натуру за этой одеждой, – будто плюет она в меня и уходит. А у меня аппетит пропадает, и чувствую на себя сальные, скользкие взгляды мужчин, которые уже раздели меня и поимели в своей голове, и женщин – каждая меня возненавидела.

– Как это пошло.

– Босс и секретутка. Ну понятно, как ее взяли на работу.

– Интересно, она специально так по-уродски одевается, а под юбкой чулки в сетку?

– А я анекдот знаю про секретаршу, хотите посмеяться?

Я проглотила слезы и спокойно пошла в сторону лифта. Поднялась к себе и села за компьютер.

Я выдерживала издевательства отчима и брата. Что мне сплетни на работе. Скорее всего кто-то нас заметил, а жена подогрела интерес к этому конфликту, только чтобы не отпустить от себя Володю.

Она его никогда не отпустит.

Я принимаюсь остервенело печатать планы на следующую неделю, назначая одновременно встречи Владимиру на самое позднее время. Он тоже меня видеть не хочет, только трахать для разрядки.

И я не хочу.

Я не буду подтверждать слухов. Мне с ним хорошо, но работа мне важнее. И более высокооплачиваемую мне не найти. Тем более что через несколько дней будет зарплата, а я не могу из-за своей гордости ее упустить.

Буду работать дальше, учиться, лечить маму.

Пусть не в Москве, но я могу где угодно стать архитектором.

Внезапно из кабинета босса выходит его жена.

Я в таком шоке, что аж поднимаюсь из-за стола.

– Что вы здесь делаете? По какому праву находитесь в кабинете Владимира Прохоровича, пока его там нет.

– Владимира Прохоровича, – смеется она. – Ты, когда под ним стонешь, тоже его так официально зовешь?

– Зачем вы так? Как вам не стыдно? Это вы всем рассказали? Почему вы лезете в нашу жизнь! Ведь вы давно не вместе!

– Я? Я всего лишь пошепталась со своей старой знакомой. Остальное они знали сами. Володя никогда не утруждал себя от кого-то скрываться, да? Милая, – подходит она к столу и «случайно» роняет органайзер с календарем, а я еле сдерживаюсь, чтобы в волосы ее не вцепиться. – Люди бывают такими жестокими.

– Такими как вы? – шепчу еле слышно, пытаясь не разреветься.

– Не надо обижаться. Я просто показала тебе твое место. Или может ты реально решила, что он бросит мать своего ребенка? Разведется со мной? – хохочет она. – Да он же всегда этот трюк использовал. И, конечно, ему все верили. Ведь он такой надежный, сильный, заботливый. Скажи, он уже укладывал тебя спать по-особому?

Она подмигивает и идет к выходу, а меня трясет. Меня словно помоями облили. Момент, который мне казался верхом нежности, момент, который помогал мне пережить ежедневное насилие, стал отвратительной порно-сценой, которую Володя со мной разыграл.

Как по нотам.

– Да не переживай ты так. Сколько у тебя еще мужиков будет.

Я понимаю, что нужно быть сильной. Нужно стоять и смотреть, как она уходит, но не получатся. И я буквально запрыгиваю на нее, дернув за волосы.

Глава 29. Полина

– А-а, су-ука, отпу-усти! – она пытается отцепить меня от себя, вцепляясь ногтями в кожу. Но я как бешеный попугай вцепилась ей ногтями в сухие, лакированные волосы, готовая вырвать скальпель. Не могу отпустить. Не могу!

Как она могла? Как она могла испортить все своим грязным языком.

Как она могла сказать то, о чем я сама не раз думала! Тварь!

– Следи за своим грязным языком, меркантильная дрянь!

– Сама такая же! А-а! Помогите! Убивают! – царапает она мои руки, а я ее на пол бросаю и сверху хочу сесть…

– Полина! Куликова! – слышу сверху грубый окрик, и меня буквально отцепляют от тупой блондинки. Держат в руках, пока я отчаянно сопротивляюсь. – Прекрати! Что ты устроила?!

– Что я устроила!? А какого хрена она обо мне всякую фигню болтает?! Сама не смогла мужику верной быть, теперь меня топит!

– А ты думаешь, ты бы смогла долго оставаться верной этому терминатору? Он может не звонить неделю и считает, что это нормально! Он за все время букет не подарил ни разу! Я, можно сказать, тебя спасаю, дура!

– На хрен мне ваше спасение не нужно! И ты была просто ему не нужна!

– И ты станешь не нужна! – орет она, пока ее парень держит. Прораб с центральной стройки. – Ему и баба нужна только для разрядки! А у нас семья!

– Семья? Ты кинула эту семью, когда ему изменила!

– В машину ее тащи, – пыхтит Володя, утаскивая меня все дальше. – Сейчас приду.

Насильно запихивает в свой кабинет, толкает на диван.

– Полина!

Я убираю волосы с лица, замечая наконец Володю, нависшего надо мной. Вижу, насколько он во мне разочарован, вижу, что не собирается меня поддерживать, а готов отчитывать.

И я вдруг понимаю, что мне не нужна его поддержка. Сейчас мне ничего от него не нужно. Сейчас я его ненавижу.

За три дня безразличия.

За боль, что причинил мне своими действиями.

За ту правду, что я слышала в каждом слове этой женщины.

Неужели через несколько лет и я буду столь же безжалостной и истеричной, неужели от безысходности я тоже пойду по рукам? Но будут ли эти несколько лет, вот в чем вопрос?

Мы