– А в какую больницу ее отвезли? – поинтересовалась Вероника.

– В Институт Склифосовского. Ваня, муж мой, поехал вместе с ней. Говорит, в реанимацию ее положили, и пока приходить к ней нельзя. Сказали, чтобы по телефону узнавали о ее состоянии, там скажут, когда можно будет ее навестить.

– Спасибо большое, – поблагодарила Ника и, еле поднимая ноги, побрела по лестнице вниз. – Вот тебе и кошка.

Она почему-то была уверена, что виновато в случившемся именно это полосатое четвероногое, перебежавшее ей дорогу. Хотя умом прекрасно понимала, что это глупо.

Ника поехала к Марии. Та открыла ей дверь и приветливо улыбнулась.

– Вероника, здравствуйте, проходите, – потом перешла на шепот, оглядываясь на закрытую дверь комнаты. – Представляете, сегодня ни грамма не выпил. Пошел в ванную, целых два часа отмокал. Говорит, что, как только отойдет, сразу поедет на мебельную фабрику, на работу устраиваться. Его давно туда звали, только вот возьмут ли теперь? Прямо чудеса! Попросил сегодня супа целую тарелку и извинился. Я его спрашиваю, за что это ты извиняешься? А он отвечает: «За то, Мария, что кормишь меня, дармоеда».

– Ну вот видите, как хорошо все получилось. Наверное, мне нужно было не экономический институт заканчивать, а театральный. Какую актрису потерял народ в моем лице, – сквозь смех проговорила Вероника. – Мария, у меня к вам просьба. Я могу у вас переодеться? Моя мать сегодня выходит замуж, я должна в шестнадцать часов быть во Дворце бракосочетания, и если поеду к себе за город, чтобы привести себя в порядок, то непременно опоздаю. А уж этого моя мамочка мне никогда не простит.

– Конечно, Вероника, чувствуйте себя совершенно свободно. Вон в мою комнату проходите и делайте, что вам нужно, – торопливо заговорила Мария. – Я пока сейчас чайку приготовлю, попьете с дороги.

– Нет, нет, Машенька, ничего не нужно, времени у меня совершенно нет. Мне перед загсом еще нужно в одно место заехать, так что я сейчас быстренько оденусь и полечу. Да, еще хотела вам сказать – Софью Павловну сегодня утром в больницу забрали с пищевым отравлением. В реанимации лежит, пока к ней не пускают.

– Как же так? – расстроилась Мария. – Она ведь мне вчера звонила, спрашивала про вас. Вроде вы обещали к ней приехать, но почему-то не приехали.

– Да неприятность вчера одна произошла, вот я и не смогла приехать, а поехала сразу домой, просто сил не было.

– Что за неприятность?

– Помните медсестру, Ниночку, которая приходила к Зинаиде Григорьевне уколы делать?

– Конечно, помню, мы очень часто с ней разговаривали. Когда она к Зине приходила, я всегда чаем ее поила. Жалко ее было, носится по больным как угорелая, некогда даже перекусить, все побольше заработать старалась. Да еще в институте учится, она мне очень нравится, хорошая девушка, серьезная.

– Так вот, ее отравили, – сказала Ника и уставилась на Марию широко раскрытыми глазами. – Тоже… отравление.

– Что отравление? – не поняла хозяйка.

– У Софьи Павловны тоже отравление.

– Господи, Вероника, я ничего не понимаю. У кого отравление-то, у Ниночки или у Софьи Павловны?

– У обеих, только Нина умерла, а Софью Павловну спасли. Она сейчас в больнице лежит.

– Как умерла, когда? – вытаращила глаза Мария.

– Машенька, я потом вам все расскажу, ладно? У меня сейчас времени ну просто в обрез. Хочу еще успеть в больницу, узнать, чем могла отравиться пожилая женщина.

– Ой, боженьки мои, что делается на белом свете! Что же мрут-то все подряд? – запричитала женщина. – Не нравится мне все это, Вероника, ох как не нравится.

– Я тоже не в восторге, Машенька. Но если я сегодня не предстану перед очами своей матушки, блистая, как королева, то будет еще одна жертва в виде симпатичного трупа с рыжими волосами, то есть меня. Поэтому я просто обязана все эмоции засунуть глубоко в подсознание и срочно заняться своей внешностью. Все-таки моя мать не каждый день выходит замуж, да еще за миллионера. Я пройду в комнату, хорошо?

– Да, да, конечно, идите. Что творится-то, что творится. Ниночка умерла, горе-то какое, – продолжала бормотать Мария, сокрушенно качая головой.

Вероника прошла в комнату и расстегнула сумку, доверху набитую всевозможными вещами.

– И что же мне выбрать для столь торжественного момента? – пробормотала она. – Вот интересно, у Софьи Павловны был кто-нибудь в гостях в тот вечер? Черт, черт, Вероника, выкинь все из головы и сосредоточься на своей внешности.

Она разложила несколько платьев на кровати и начала их изучать.

«Что-то мне подсказывает, что это не пищевое отравление, а намеренное. Но как могла Софья Павловна, эта «мисс Марпл», быть так неосторожна? Если она впустила в дом кого-то постороннего и позволила себя отравить, то какие можно сделать выводы? Ой, опять меня куда-то понесло, – одернула себя Ника. – Что же мне надеть? Аннушка попросила меня быть сегодня неотразимой. Нет, нужно обязательно съездить в больницу. Конечно, если бы удалось поговорить с самой Софьей Павловной, то тогда нечего было бы и гадать на кофейной гуще. Она-то точно знает, кто мог ей подсыпать отраву…»

Она наконец остановила свой выбор на бирюзовом платье с белой отделкой. Оно было сшито из немнущейся ткани, очень шло к ее глазам и делало их еще зеленее. Из украшений Ника выбрала комплект с бирюзой, как нельзя лучше подходивший к этому платью. В него входили серьги, колье, перстень и браслет. На ноги Ника решила надеть белые босоножки на умопомрачительной шпильке.

– Ничего, как-нибудь доковыляю, – подумала она, твердо решив, что красота стоит жертв.

Волосы Ника подняла наверх, обнажив шею. Непослушные пряди заколола шпильками, а по бокам отпустила два локона. Получилось очень миленько, и она осталась собой довольна.

«Ну, вот и готова, теперь осталось отыскать в недрах этой безразмерной сумки косметику, духи, и тогда все будет о'кей».

В это время в комнату вошла Мария и замерла у порога.

– Вероника, какая же вы красивая, прямо принцесса из сказки.

– Мне правда идет? – спросила та, немного покраснев от похвалы.

– Бесподобно, честное слово! – прижав руки к груди, прошептала Мария.

– Ну, вот и хорошо, думаю, моя матушка будет довольна. Теперь неброский макияжик, и все, можно отправляться.

Вероника уселась возле небольшого зеркальца и начала колдовать над своим лицом. Ей никогда не удавалось спрятать совсем свои веснушки, и этот факт постоянно ее расстраивал. Но сегодня она не переживала.

«Хоть на бракосочетании и не будет Романа, но он мне вчера сказал, что мои веснушки его возбуждают. Меня это вполне устраивает, а если кому-то не нравится, пусть не смотрит в мою сторону».

По этой причине Ника отложила тональный крем для лица в сторону и решила, что сегодня обойдется пудрой, которой совсем чуть-чуть припудрит нос. Глаза стали намного выразительнее после нескольких взмахов щеточкой для ресниц с удлиняющей тушью. На губы легла розовая помада с блеском. И все, макияж был готов.