— Дядя Пирс, я не очень умный...

— Малыш, я тебе не завидую, — услышал он голос Пирса в наушниках, встроенных в шлем. — Траст создал что-то невообразимое из обычной программы. Все, что с тобой будет происходить, будет настоящей реальностью. Можешь кричать сколько хочешь, обещаю, что будет страшно, а я пока посплю.

— Дядя Пирс, я не хочу! — закричал Данька и оказался на зеленой лужайке, покрытой ровной подстриженной травой. Перед ним стоял высокий мужчина в комбинезоне звездных десантников.

— Кого ты зовешь, солдат? — спросил он, жуя травинку.

— Дядю Пирса, — ответил мальчик, озираясь.

Поляна была окружена плотным кустарником, небо над ней было сумрачным, покрытым темными тучами. Потом Данька с удивлением взглянул на себя — он был одет в камуфляжный солдатский комбинезон.

— Здесь никого нет, кроме тебя и меня. — Десантник лениво потянулся. — Я твой сержант. Мое слово для тебя закон. Если скажу — прыгай, ты должен скакнуть вверх, не раздумывая. А если запоздаешь, то поверь, тебе не понравится то, что я с тобой сделаю.

— Мне уже не нравится, — пробормотал мальчик. — Я хочу обратно.

— Ты всецело принадлежишь мне. Солдат, моя задача — сделать из тебя нестоящего воина, потренировать, нарастить мышцы, добавить роста и ума. А пока побегай, тебе это полезно. — Сержант махнул рукой, и из кустов выскочили собаки. Они были меньше снежных волков, но зубы у них были такими же большими и острыми. — Перед тобой настоящие волкодавы, они обучены убивать, если не хочешь стать их обедом, беги!

Данька рванулся к кустам, но добежать до них ему не удалось, собаки догнали, сбили с ног, а одна из них вцепилась в горло.

Волкодав просто сдавливал шею, но это было больно, из пасти волкодава противно пахло сырым мясом.

— Что, солдат, не нравится? — Десантник подошел ближе. — Бегаешь ты плохо, придется еще потренироваться.

Он щелкнул пальцами, и собака, отпустив мальчика, отошла в сторону.

— Хороший солдат должен уметь бегать быстро, часто от этого зависит его жизнь. Вставай.

Данька ощупывал свою шею, с ней вроде было все в порядке, но когда он посмотрел на свои руки, то увидел, что они в крови.

— Продолжим. — Сержант раздвинул кусты. — Будем считать, что ты не смог убежать, потому что не знал куда. Смотри, вот твоя цель.

Данька увидел перед собой огромный пустырь, который перегораживал большой забор.

— Если сумеешь добежать до изгороди и перелезть через нее, то останешься жив. К твоему счастью, волкодавы не умеют летать и лазить через высокие заборы. В этом твое отличие от них, которое ты должен использовать для своего спасения. В следующий раз позволю волкодавам откусить от твоей ноги небольшой кусок мяса, собаки тоже должны чем-то питаться. А теперь вперед!

Мальчик помчался так быстро, как мог, но до забора добежать все равно не успел. И волкодав, как и обещал сержант, укусил его за ногу. Данька покатился по земле, захлебываясь от слез и едва не теряя сознание от боли.

— Тебе понравился этот маленький урок, солдат?

— Не понравился, — простонал Данька. — Не надо больше...

— Тогда учись бегать. — Десантник щелкнул пальцами, и собаки насторожились, припав к земле и готовясь к прыжку.

— Я не могу бежать, — прошептал мальчик. — Они мне ногу прокусили.

— Боль — это то, что делает тебя сильнее. И, надеюсь, умнее. К тому же мне-то какое дело до этого, солдат? Я просто занимаюсь твоим обучением, у меня ничего не болит. Если ты сейчас же не встанешь, собаки прокусят тебе еще и руку. Беги!

Данька, хромая, побежал к забору. Добежать конечно же не смог, собаки сбили его с ног и прокусили руку. Мальчик был весь в крови и кричал от боли, а сержант только улыбался.

— Солдат должен уметь терпеть боль. А теперь вставай!

— Не могу, нет сил, задыхаюсь, и мне очень больно.

— Я смогу тебя излечить от этого, — ухмыльнулся десантник. — Правда, лекарство у меня только одно — волкодавы. Вперед, солдат!

Мальчик побежал, прихрамывая и придерживая прокушенную руку. Собаки снова сбили его с ног. Падая, Данька из всех сил пнул ногой одну из них в живот, и она отскочила, жалобно взвыв. Но другая тут же прокусила ему вторую руку.

— Ну что, солдат, уже стал защищаться? Это неплохо, только делал ты это неумело. Эти твари быстрее тебя, значит, придется использовать что-то другое. Попробуем еще раз?

— Не хочу. — Мальчик попытался подняться, но не смог. Боль в ногах и руках была настолько нестерпимой, что он заплакал, размазывая слезы и кровь по лицу.

— Мы тебя подлечим. — Сержант свистнул в свисток, висящий у него на шее, и из-за забора вышел еще один десантник с аптечкой. Он быстро и сноровисто обработал раны, сделал обезболивающий укол и ушел. — Как видишь, это такой же солдат, как и ты, но он уже умеет оказывать первую помощь. Ты тоже этому научишься, а сейчас продолжим.

Данька с трудом встал, после лекарства боль стала вполне терпимой.

— Как видишь, раны у тебя никуда не исчезли, но ты сумел встать. Почему? Потому что вкололи обезболивающее... Поверь, точно так же ты можешь обезболить себя сам. Просто внуши себе, что боли нет. Солдат, вперед!

Он никуда не побежал, а поднял с земли камень и ударил им волкодава, который первым бросился на него, тот, взвизгнув, отскочил. Но другие сбили мальчика с ног и прокусили руку, в которой он держал камень.

Сержант ухмыльнулся.

— Больно, солдат? С камнем ты неплохо придумал, только бил не в то место. За ухом каждой твари есть болевая точка, вот здесь. — Десантник подозвал волкодава и нажал пальцем за ухом. Собака, взвыв от боли, рванулась в сторону, но сержант давил до тех пор, пока она не захлебнулась своим воем и не упала.

— Как видишь, животное обездвижено. Тварь жива и скоро очнется, но, поверь, на меня она больше не бросится, как и другие собаки, потому что знают — я их сильнее. И ты, солдат, сможешь заставить псов уважать себя, пока тебе для этого просто не хватает знания.

Десантник бросил на колени Даньке аптечку.

— Окажи себе помощь сам.

Мальчик, морщась от боли, раскрыл аптечку, вытащил шприц и вколол в руку обезболивающее.

— Неплохо, — кивнул сержант. — А теперь возьми иголку и зашей себе рваную рану на животе. Если ты этого не сделаешь, то истечешь кровью.

— Я не смогу. У меня все руки покусаны, они не удержат иголку.

— Если хочешь жить, сделай это. После моего обучения ты либо станешь настоящим десантником, либо умрешь, другого выбора у тебя нет. Умрешь сейчас — облегчишь мне жизнь. Не нужно будет учить такого тупицу...

Данька достал кривую иголку и нитку, и, морщась от боли, зашил рану.

— Вперед, солдат! — рявкнул десантник. — Собаки устали ждать, пока ты приведешь себя в порядок.