Выглядело это, надо сказать, очень зрелищно. Более внушительную магию я видел только у Илоны, чье чернильно-черное солнце до сих пор иногда приходило мне на ум. Накладывая стрелу на тетиву и активируя свою магию, Лира распространяла вокруг себя совершенно непередаваемую ауру странного покоя и умиротворения. Она действовала даже на меня, если я стоял слишком близко, сразу хотелось расплыться в улыбке и лечь где-нибудь под деревом на мягкую травку. При этом узоры на стреле начинали светиться нежно-зеленым светом, а после спуска тетивы это свечение оставляло за собой в воздухе легкий шлейф дыма. Попав в призрака, стрела вспыхивала, окутывая бестелесную нежить мягким сиянием, в котором призрак и пропадал, словно растворялся, а на землю падало оружие.

Я видел и испытывал на себе много разных типов магии, от классических стихийных до магии тьмы Илоны и магии гравитации ее правнука и от святой магии паладинов до магии разложения, которой в меня когда-то запустил Веск. Однако еще ни разу не встречал ничего подобного. Сама Лира вдаваться в подробности не захотела, похоже это было одной из ее “Больших тайн”, но сказала, что это одна из разновидностей магии жизни. Ну допустим.

Кстати о тайнах. Таким пафосным названием я обозначил три темы, на которые эльфийка наотрез отказывалась говорить, хотя обо всем остальном могла болтать без умолку. Во-первых, как я уже сказал, ее магия. Во-вторых, ее возраст и некая связанная с ним странность. Дело явно было не в чисто-женском нежелании называть количество прожитых на свете лет, тут все было куда сложнее. И в-третьих, то, почему она не горела желанием возвращаться к тем, от кого она отбилась. У меня вообще возникло ощущение, что она не потерялась, а сбежала самостоятельно, как только представилась такая возможность.

Однако, как бы она не старалась скрыть от меня какие-то вещи, опыта в подобных делах у девушки явно не было и многое мне удалось понять по неким косвенным признакам. Лира, я был почти уверен, была не обычной эльфийкой, а каким-то вариантом их аристократии. Ее манеры, качество экипировки, редкая магия, сила, тот факт, что говорила она о своих спутниках, пусть с уважением, но при этом и с долей превосходства – все это подтверждало мое предположение. К сожалению, Авок мог мне помочь довольно слабо, он жил в небольшой эльфийской лесной деревушке, где главным был простой староста и о настоящих королевствах этого остроухого народа мой квартирант знал очень мало. Кстати, насколько я знал, эльфы вообще ребята очень редкие на поверхности. Полноценных государств эльфов то ли вовсе не осталось, то ли они сохранились лишь где-то в глухомани и от этого статус Лиры становился лишь интереснее.

Вопрос с возрастом тоже не был покрыт совсем уж непроглядным покрывалом тайны. Во-первых, Лира не могла быть очень взрослой. Конечно, у долгожителей эльфов понятие “взрослый” было сильно размыто, но даже по человеческим меркам, она, по-моему, еще считалась довольно юной. Наивность, совершенно детские непосредственность и любопытство, незнание некоторых элементарных вещей плюс достаточное количество мелких оговорок давали понять, что Лире вряд ли было больше тридцати, максимум сорока лет, для эльфов – фактически ребенок. И такая ее сила в столь раннем возрасте, тем более если вспомнить, что лесной народ в целом развивал свою магию медленнее людей, также заставляла задуматься.

А вот в магии, к сожалению, я был полным профаном и каких-то обоснованных подозрений строить был не в силах. И даже Галаста мне помочь ничем не смогла, фанатично влюбленная в меня некромантка также ни разу прежде не видела ничего подобного.

Однако подвести итог можно было и без четкого понимания сути ее чародейства. Лира по-своему была уникумом, вполне вероятно, таким же редким, как и я сам. И одно событие, произошедшее дней через десять после нашего знакомства, подтвердило это мое предположение.

Призраки в общем были довольно скучными противниками и весь уровень скорее предназначался для ознакомления людей с таким вариантом нежити. Они не координировали свои атаки, не организовывали засад – просто вылетали из-за угла и, завывая могильными голосами, неслись на тебя, кто с голыми руками, кто с ржавым клинком наперевес. Единственное, чем они могли реально насолить – это неожиданно выплыть прямо из стены рядом с тобой, когда ты этого совсем не ждешь, от чего, вероятно, и правда умерло немало невнимательных авантюристов. При этом каждый призрак был довольно силен физически и, вероятно, обладал некоторыми особыми способностями применительно к живым противникам, но нам с Лирой так ни разу не удалось испытать на себе их действие, бестелесная нежить была для нас обоих слишком слабой.

Так что, когда шататься по лабиринтам семнадцатого этажа нам обоим окончательно надоело, мы решили двинуться дальше. А для этого, как и всегда, нужно было найти и победить босса этажа. На десятый день мы, так и не встретив ни одной живой души, как раз и наткнулись на одного такого.

Босс, естественно, призрак, ждал противников посреди вытянутой овальной арене. Причем это не была красивая форма речи, мы и правда оказались на самой настоящей, пусть и заброшенной много сотен, а то и тысяч лет назад, арене. Вместо стен – трибуны, вместо каменного пола – песок, тут и там торчат обломки витых колонн, когда-то, видимо, украшавших это место, а сейчас просто мешающих передвижению. Понятное дело, все это было не более чем антуражем и арена никогда, с момента создания, не имела иного облика, но ощущение того, что сейчас с трибун послышатся чьи-то крики одобрения или осуждающие вопли, было почти осязаемым.

Босс также соответствовал общему настроению – это был высокий, метра два с небольшим, воин в изукрашенных латах и с клинком в руках, управляющий боевой колесницей, запряженной парой коней. И латы, и клинок, и колесница, и лошади – все было призрачным, что я видел впервые. Обычные призраки довольствовались вполне реальным оружием и при взгляде на иллюзорный меч босса я сразу подумал о том, что попадать под него живому существу точно не следует. Как выяснилось чуть позже, не зря.

Лира, оказавшаяся довольно азартной девушкой, попросила дать ей возможность для начала испытать босса в одиночку. Я, конечно же, согласился, эльфийке я не был ни отцом, ни нянькой, чтобы что-то запрещать. Оставшись в зоне ожидания, я спокойно наблюдал за ней, осторожно ступающей по песку арены. За прошедшие десять дней Лира стала намного увереннее чувствовать себя в бою и теперь активировала свой противопризрачный амулет только тогда, когда мы останавливались на привал.

Стоило эльфийке переступить некую невидимую черту, глаза босса загорелись и он, стегнув своих скакунов, рванулся к противнику, подняв над головой клинок. Лира, на мгновение застыв, ей еще нужно было немало учиться, чтобы побороть инстинктивные страхи, натянула тетиву, и я стал свидетелем сильнейшего из всех ранее виденных ее заклинаний.

Вместо простого свечения узора стрелы вокруг эльфийки соткался образ высокого, метров пять, дерева из света, а спущенный с тетивы снаряд сиял, словно маленькое зеленоватое солнце. Уворачиваться босс даже не подумал, на полном ходу налетев на стрелу. Уже множество раз виденная вспышка, на этот раз, правда, куда более яркая и Лира, похоже, уверившись в успехе, как полная идиотка развернулась ко мне лицом и к боссу спиной. Предупредить ее я уже не успел, клинок призрачного колесничего вонзился эльфийке прямо в середину груди и над ареной разнесся наигранно зловещий хохот босса.