— Гробы?

— Ну да, видел два, оба свежие. На конюшне три коня. Два хороших и одна кляча, старая, но еще вполне рабочая. Две телеги.

— А собака тебя не учуяла?

— Не было там собак. Они в стороне тявкали…

— К делу, Ильдус!

— Не гони так, князь, а то собьюсь, тогда ты вообще ничего не поймешь.

— Ладно, говори так, как можешь.

— Я сунулся к оконцу, где свет лучины пробился, под ним и застыл. Встречал ходока из леса хозяин дома. Козьма его имя. А того, кто пришел — Игнат. Козьма этот, заводя ходока в комнату, так и сказал: «Что случилось, Игнат? Зачем ты из леса вышел? Сейчас, когда в Твери следствие идет, это опасно». Игнат же в ответ: «Без срочного дела не вышел бы. У младшего сына сильный жар. Знахарь наш посмотрел его, сказал, что отвары, которые у него есть, не помогут. Нужны другие снадобья. Он грамоте обучен, названия написал на листке и сказал, что если до вечера не дать, то помрет Васька. Что же мне оставалось делать? Только к тебе идти». Хозяин дома спросил ходока, уверен ли тот в том, что никто не видел, как он выбрался из леса и прошел на починок. «Никто, — ответил Игнат. Я в этом уверен, смотрел и слушал, понимаю же, что к чему». Козьма ему сказал: «Я попробую достать снадобья в Твери у докторов. Ты возвращайся в лес, после полудня ожидай на тропе за кустами. Сам привезу. Меня никто не подозревает, а ездить я могу где угодно, выбирая деревья для гробов. Брошу пакет или сумку за кусты на тропу. Если до сумерек не появлюсь, то не обессудь, Игнат. Значит, не сумел я найти того лекарства. Прими беду достойно». «Долго ли еще мы будем на болотах сидеть? Многие кашляют, особливо дети», — сказал Игнат. «Несколько лет терпели, еще чуть погодите, — заявил Козьма. — Недолго осталось. Как только успокоится все в Твери, получите свою долю. Обещаю. А сейчас ступай и жди там, где сказано. Я постараюсь отыскать снадобья, надо будет, до княжеского доктора-немца дойду. Есть через кого». Они руки пожали, Игнат этот из дома во двор вышел и в обратный путь двинулся. Я за ним, до леса проводил и на полянку свою пошел. А там Анвар. Покуда я шастал до починка, он разобрался с тем, почему мы уперлись в топь, а Игнат прошел через нее.

— И почему же?

— Анвар нашел в лесу длинный узкий щит, бросил его поверх топи, прошел по нему и выбрался на тропу, ведущую скорее всего к стану разбойников. Дальше он не двинулся, опасно было, вернулся, ждал меня, а поутру послал к тебе.

Савельев прошелся по палате и проговорил:

— Вот, значит, как разбойники выходят из леса. Они кладут щиты на топкие места и убирают их, когда возвращаются в свой стан. Говоришь, Игнат приходил к Козьме на починок, расположенный в версте от села?

— Да, князь.

— Этот починок называется Долман. Там проживает семья гробовых дел мастера Козьмы Пурьяка. Судя по тому, что Игнат имеет шрамы, он и есть главарь шайки, то бишь Меченый? Его фамилия Брыло.

— Но князь, он говорил с Козьмой не как главарь, а как подчиненный. Сомневаюсь, что атаман шайки позволил себе унижаться перед каким-то гробовщиком, просить его помочь. Он велел бы ему найти лекарство и остался бы на починке, покуда тот не принес бы его.

— Тоже верно.

— Но самое главное состоит в том, что мы теперь знаем, как найти шайку. Боле того, можем выйти к ее стану. Игнат говорил, что разбойники там с семьями. Им надо как можно быстрее уйти из болот. Это объяснимо. Долгое житье там приведет к серьезным хворям. Они уже начались. Погоди-ка!.. — Савельев застыл. — Ты ведь говорил, что Игнат спросил у Пурьяка, долго ли еще сидеть на болотах. Тот ответил, что недолго. Надо еще немного потерпеть, так?

— Так, князь.

— И еще сказал, что как только все успокоится в Твери, шайка уйдет. С чем?

— Каждый разбойник заберет свою долю.

— Именно так. Уж не доля ли это из сокровищ, захваченных у отряда Кузнеца?

— Не знаю. Шайка разграбила немало обозов.

— Да, но что в них было? Обычный товар, в том числе провизия, одежда, меха, которые необходимы только зимой. Что сейчас делить из того, что было награблено прежде? Пусть там остались меха, какие-то тряпки, даже серебро. Но с этим добром, да еще и разделенным на всех, не устроишься на воле. Только сокровища могут дать семьям разбойников возможность начать безбедную жизнь в новых местах. Дороги в те города, села, деревни, откуда они когда-то бежали, у разбойников нет. Им весьма сложно будет добраться и до дальних земель Руси. Скорее они пойдут в Литву или Ливонию. Но туда можно отправляться, только имея золото.

— Значит, клад сейчас находится на болотах.

— Это ясно, но станет ли главарь делить добычу? Пусть даже доля каждого невелика. Но если в шайке три десятка мужиков, то на них никак не менее четверти клада уйдет. Это слишком большая потеря для главаря, а тем более для его покровителей. Нет. Он не станет ничего давать своим разбойникам. Атаман скажет им, что с драгоценностями из Руси идти опасно. Мол, первые же литовские дозоры у вас все отнимут и загонят в рабство. Посему надо все продать и разделить уже деньги. Для этого сокровища придется вывезти из стана. Как только это случится, главарь бросит свою шайку. Разбойники вымрут на этих болотах. Выходить из Черного леса пустыми, да еще и с повинной нет никакого смысла. Слишком много крови на них, чтобы получить прощение. Так и будут проклинать Меченого и помирать на болотах. Все не под топором или на виселице. Да, Ильдус, новость ты принес отменную. Вы с Анваром дали ответы на те самые вопросы, которыми без всякого толку занимаются московские и тверские вельможи. Да и я зря голову ломал. За это будет вам царская награда.

— Пустое, князь. От царской награды мы, конечно, не откажемся, но все это будет потом. Что сейчас-то станем делать?

— Вам с Анваром надо продолжать наблюдение за Черным лесом. А мы тут присмотримся к Пурьяку. До конца выясним все, что касается боярина Воронова, его ближних людей. Отыщем купцов, с ним связанных. Ведь нам надо не только вернуть икону и клад, но и отыскать зачинщиков сего подлого дела, а потом привезти их на царский суд. Так что продолжаем работу. Ко мне больше не приходи. Если сами разбойники не смотрят за землями, которые лежат от села до рощи и леса, то в этом у них нет никакой надобности. Я сам буду приезжать к вам.

— А коли срочное известие?

— Тогда скрытно к Гордею Бессонову. Он сейчас строится на землях боярина Воронова, на отшибе, найти несложно. А я с ним переговорю, скажу ему, как доставить мне важное сообщение. На дорогу и к месту гибели отряда Кузнеца больше не выходить, в лес не соваться! Только смотреть. Это понятно?

— Понятно, князь.

— Спасибо тебе, дорогой ты мой басурманин, за службу верную.

Князь обнял Агиша, отчего тот смутился. Он не привык к таким нежностям.

Савельев же места себе не находил. Наконец-то его людям удалось-таки выйти на шайку. Клад с иконой можно брать хоть сегодня, но спешить не следует. Сперва надо найти главарей заговора и вынудить их признать вину.