Едва успев после этого разговора подмигнутьзачарованно слушавшей Алене, Александр снова поднял трубку и твердым,командирским тоном принялся убеждать какого-то Василия в том, что поход егожены в пивбар со своим коллегой после работы – еще не повод с ней немедленноразводиться.

Потом был довольно долгий перерыв, во времякоторого Алена пыталась выбить из Александра кое-какие профессиональные тайны,а он молчал, как Кочубей на пытке. Вообще, похоже, что он уже раскаивался и втом, что вчера пообещал Алене взять ее с собой в службу доверия, и в том, чтосегодня выполнил свое обещание. Но после того, как он положил вчера вечеромруку на плечо Алены и сказал напугавшие ее слова, мол, поздно, уже поздно (неимея в виду, как он уверял потом, ничего, кроме того, что поздно запиратьдверь, когда вечеринка практически закончилась!), она чуть не впала в истерику.Из глаз хлынули слезы, ее била дрожь. Компания веселилась, а Александр, человекздесь совершенно случайный (друг, работавший в Доме связи, пригласил его надень рождения, который решил отпраздновать не дома, а на работе, потому что,как человек женатый, не мог пригласить домой свою пассию), маялся от скуки. Ивот такой подарок судьбы – смертельно перепуганная женщина, в которой он, ксвоему изумлению, узнал местную знаменитость, писательницу Дмитриеву!

Алена была изумлена не меньше. Нет, строгоговоря, Александр оказался не первым, кто узнал ее по фотографии, появившейсянедавно в одной из наиболее популярных здешних газет – «АиФ – НН», можетстаться, и не последним. Но все равно – она не переставала удивляться,смущаться и видеть в этом какой-то подвох. А сейчас продолжала действоватьхроническая мания преследования: она даже подозревала Александра в сговоре спарнем в черной куртке... но только до той минуты, пока новый знакомый не началрасспрашивать о случившемся. Пока она не услышала его вкрадчивый голос, непоглядела в эти глаза, которые одновременно выражали и сочувствие к ее слезам,и уважение к ее творчеству (он даже читал два или три романа писательницы АленыДмитриевой), и восхищение ее красотой (еще Тургенев подметил, что страданиячрезвычайно к лицу русским девушкам, и хоть Алена девушкой давно бытьперестала, все же она оставалась русской, и страдания продолжали ее украшать!),и в то же время – неприкрытое мужское желание...

Нет, Александр вел себя идеально. Проводив еедомой, не сделал даже попытки навязаться в гости, просто дружески чмокнул вщечку. Но именно его блудливые глаза оказались самым действеннымтерапевтическим средством для перепуганной Алены. А кроме того – твердо данноеобещание сводить ее завтра же утром в службу заочной психологическойконсультации (то, что называется в просторечии «Телефон доверия»).

– Как ни странно, человека очень утешаютгорести ближнего, – серьезно сказал Александр. – Когда знаешь, что неу одного тебя болит и рвется на части душа, это иногда помогает взглянуть насвою проблему со стороны и убедиться в том, что все на свете относительно.

Алена задумалась. То есть навязчивое желаниепарня в кожанке непременно прикончить Алену Ярушкину – это нечто относительное?И ему не стоит придавать особого значения? Ну, тут уж Александр немножкоперебрал... Но в чем он абсолютно прав, это в том, что не стоит зацикливатьсяна своих горестях. Они, конечно, кажутся Алене всеобъемлющими, однако вряд ликому будет интересно, если свой новый детектив она посвятит целиком и полностьюсвоим переживаниям. А она совершенно определенно делает крен в эту сторону.Говорят, что случайных встреч не бывает. Бог его знает, этого Александра, можетбыть, встреча с ним поможет прийти в себя? И до чего приятно, когда такоймолодой-красивый смотрит на тебя ждущими глазами...

Впрочем, сейчас Александр смотреть-то на Аленусмотрел, но, по всему чувствовалось, видел не ее, а пытался вообразить себеженщину, которая говорила с ним таким испуганным, нервным тоном и словно бы ещене решила: доверить свою проблему незнакомому человеку или бросить трубку,замкнуться в себе, пережить беду молча. Перетерпеть! Оттого она и мнется, и толчетводу в ступе, цепляясь за второстепенные мелочи: женатый – холостой, пожилой –молодой...

Однако до чего же приятная мелодия звучит!Теперь это аккордеон. Никогда ничего подобного Алена и слыхом не слыхала.

– Знаете, – негромко проговорилАлександр, – вы ведь для чего-то набрали наш номер, верно? Вот и скажитето, что у вас наболело. Вспомните, вы в любой момент можете положить трубку ипрекратить этот разговор, правда? Вы ничем не рискуете, доверившись мне.

– У меня сын... сын... – выпалила она сотчаянной решимостью. – Он связался... мне кажется, он попал в компанию,которая тянет его в какой-то омут.

– Наркотики? Секта? – быстро спросилАлександр. – Криминал?

– Наверное, криминал. А как иначе? Еслиднем они изображают из себя массажный салон, а по сути дела, это публичный дом?Вы посмотрите рекламу в газетах, в том же «Перекрестке»: все наслаждениятайской эротики! Самые очаровательные девушки! Воплощение всех ваших самыхизысканных фантазий! Что это, по-вашему, как не реклама публичного дома? Ателефон, главное, тот же самый.

Ну что ж, подумала Алена, обычное дело.Сколько раз она читала в газетах о таких случаях!

– И что же именно вас волнует? –мягко спросил Александр. – Существование этих так называемых салонов, а насамом деле – замаскированных публичных домов? Увы, таковы реалии нашеговремени, с которыми мы не в силах бороться. А кроме того, ваш сын... Простите,сколько ему лет?

– Двадцать два! – с отчаяниемсказала женщина. – Он еще студент. В медицинском учится. Совсем мальчик!

– Ну, не такой уж он мальчик, –вздохнул Александр. – Я понимаю, что это ваше любимое дитя. Свет и смыслвашей жизни. Вы, очевидно, вырастили его сами, без мужа, ведь так?

– Так...

– Это я сразу понял. Матери, котораярастит сына одна, порою трудно понять, что ее самое родное существо – все-такисущество другого пола. Это не девочка, не дочь, которую можно пришить к своейюбке, удержать в доме. Это мужчина. А у мужчин, вы должны это понять,существуют свои потребности. От них никуда не деться, как бы вы ни старались. Иесли ему нужна женщина...

– Да вы что? – перебила егособеседница почти грубо. – Вы о чем говорите? Вы думаете, я не понимаюэлементарных вещей? У меня, между прочим, у самой есть любовник, я отличнознаю, как важен мужчине секс. Если бы мой сын посещал публичный дом, чтобыиметь там женщину, я бы практически не переживала. Но все обстоит совсем иначе!Это его имеют женщины! Понимаете? Он работает в этом публичном доме! Онпроститутка!

И она расплакалась, заглушая музыкальныепереливы.

– Господи боже! – пробормоталАлександр и взглядом приказал Алене молчать.