– Ты тоже чувствуешь. Значит, времени еще меньше, чем я предполагала. Плохо. Нужно спешить. – Агве зябко куталась в шаль, заставляя нашивки на ней звенеть и перешептываться.

– Матушка, не бросай меня, умоляю! – Я схватила почти ледяную руку женщины, прижала к губам в бестолковой надежде поделиться своим теплом, которого никак не хватало даже мне самой. Если бы я могла, не задумываясь отдала бы свою жизнь за нее! Вот только она даже у меня заемная – будто взятая у кого-то в долг.

Подумала и сразу представила, как бы Агве стала жить без меня. Смогла бы? Вряд ли. Тогда почему заставляет меня пережить такое?

– Эмма, найди того, кто станет твоим покровителем, не допусти даже возможности обесценить мой уход. И помни: самой любить нельзя. Твое сердце больно – не заставляй его напрягаться. – Она говорила и говорила, ее облик стремительно расплывался перед моими глазами, подергивался радужной дымкой. В дымке той вдруг начали вспыхивать золотистыми искорками нашитые по шали монетки. Они плясали, меняли размеры и форму, принимали очертания лиц. Мне не могло показаться, я видела! Лишь одна монетка, которой вовсе не было мгновение назад, сделалась тусклой, искорки собирались вокруг нее, роились, создавая подобие хоровода, и, когда монетка обрела свою искру, едва заметную, почти прозрачную, в ней я рассмотрела мою дорогую Агве. Это было похоже на отражение на водной глади: неверное, едва различимое и все равно хорошо узнаваемое.

Я даже тряхнула головой, отгоняя морок.

– Покровитель совсем рядом, – повторила Агве, – не нужно искать, просто присмотрись.

Мне сразу вспомнились слова Кэрлайла, спросившего меня, не завела ли я дружбу с кем-то из стражи, и вновь стало противно, совсем как тогда.

Дружба без любви с моей стороны.

Существование рядом с тем, к кому не буду иметь чувств – лишь бы жить дальше.

Имели ли эти поиски вообще смысл? Если бы не просьба Агве, я бы гордо ушла за ней.

– Наверное, сам его величество Ричард Первый обратил свой взор на голодранку кочевую, – горько усмехнулась я, смахивая не желающие прекращать течь слезы. – Я разберусь, матушка, – пообещала тут же, заметив тревогу в темных глазах. – Спасибо за ту жизнь, что ты мне подарила, я никогда и ничего не забуду.

И мы обе расплакались, заключив друг друга в объятия.

Слабость все же прорвалась наружу…

Нас снова прервал Кэрлайл. На сей раз он не утруждал себя стуком – какой может быть такт при кочевых? – просто вошел, кашлянул для привлечения внимания и, дождавшись, когда мы посмотрим на него, сказал:

– Нам пора возвращаться, скоро рассвет. Король должен вернуться в замок, но, прежде чем мы уедем, Хло зовет тебя, Эмма. Возможно, это одна из ее последних просьб. Алура останется с ней, пока она…

Он замолчал, выжидающе посмотрев на меня. Почему недоговаривает? Почему все меня считают слабой и недостойной полных ответов?

Собственно, я высказала вслух крутящиеся на языке вопросы. Лекарь смутился, потоптался на месте, даже попытался уйти от разговора и все же заговорил тихим, поникшим голосом:

– Увы, болезнь не получится остановить, я не сталкивался ни с чем похожим ранее. Слава светлым богам, у нее не лепра, иначе мы все уже были бы обречены.

– Это проклятье! – опять выкрикнула я, отчего Кэрлайл вздрогнул. – Оно должно было достаться мне, Хло спасла меня ценой собственной жизни. Я пойду к ней, помоги подняться.

Оба – и Агве, и Кэрлайл – приняли просьбу на свой счет, кинувшись меня поддержать. Мужчина оказался проворнее, хотя и находился дальше. Я не успела сообразить, как оказалась у него на руках. Он держал меня без напряжения, как пятилетнего ребенка, только отчего-то пытался не прижимать меня к своей груди, что со стороны могло выглядеть так, будто он перетаскивает бревно, о которое боится испачкаться.

– Спасибо, – сквозь зубы промолвила я. – Мог просто подать мне руку.

– Всегда пожалуйста. – Хмурое лицо лекаря осветила улыбка, отчего натянувшаяся в моем собственном сердце струна немного ослабла. – Должен тебя подготовить: зрелище не из приятных, поэтому держи себя в руках, Хло нельзя волноваться в ее состоянии.

Наверное, если бы он не предупредил, я в самом деле не уняла бы эмоции при виде того, во что превратилась миловидная дочь Алуры. Она лежала, вытянувшись в кровати, тонкие руки покоились поверх одеяла, практически не отличаясь от него по цвету из-за покрывавшей кожу коросты и сочащихся сукровицей язв. Точно такие же язвы изуродовали лицо девушки, изменив облик до неузнаваемости.

– Эмма, ты пришла. – Скорее всего, ей было больно говорить, потрескавшиеся губы едва шевелились, выпуская вместе с голосом мучительный стон. – Ты мне снилась. Поле, кибитка и ты в красивом платье с длинной юбкой, расшитой золотыми кругляшками. Ты танцевала, и солнечные лучи отражались в каждом кругляшке, танцуя вместе с тобой.

– Дочка, не трать силы. – Алура зыркнула в мою сторону, как мне показалось, с ненавистью. У нее было такое право, и все равно мне стало невыносимо обидно, ведь все произошло случайно.

– Мама, я должна рассказать, – упрямо заявила Хло, на ее лбу появилась испарина от напряжения. Девушка и вправду считала это важным. – Эмма танцевала, когда на поляну пришел единорог, он стоял в стороне, наблюдая за ней. И когда она заметила его присутствие, животное взбесилось. Встало на дыбы, понеслось в ее сторону. Мама, я видела! Все происходило как наяву. Он пронзил Эмму рогом. Убил!

– Кошмары снятся всем, милая. – Алура говорила прерывисто, задерживала дыхание и время от времени хваталась за горло. – Поспи, родная, пусть к тебе придут хорошие сны.

– Там были еще люди, – не обращая внимания на уговоры, упрямо гнула свое Хло. – Женщина с маленькой девочкой и мальчик. Женщина вела себя странно, она закрывала девочке глаза, а сама подошла к Эмме и вырвала еще бившееся сердце, выбросив на землю.

Я слушала открыв рот.

– Бедняжка бредит, – прозвучал над моим ухом вердикт Кэрлайла.

Но я так не считала: не после истории, которую рассказала сегодня Агве.

Что-то произошло много лет назад. Связанное с единорогом и моим сердцем.

– Кэрлайл, поставь меня на пол, – попросила я, – просто помоги идти, не таскай больше на руках.

– Правильное решение, – будто поддержал Ричард мою просьбу и скрестил руки на груди. – Что там за женщина такая была во сне?

– Ваша невеста, король… – прошептала Хло с горящими то ли от жара, то ли от безумия глазами. – Это была она!

Произнесла и закашлялась кровью.

Ричард отшатнулся на шаг назад, Алура же вскочила и принялась хлопотать над дочерью.

– Милая, ну что ты говоришь такое… – Она бормотала это и всхлипывала. – Ну что же я за мать такая! Прислуживала в замке, пока ты тут… а я ничем даже помочь не могу. – Она резко обернулась и посмотрела на Агве. – Вы обещали ее спасти! Я сделала все, как вы сказали. Привела ее. Эмму. Так помогите!