Парадная дверь, насколько я помнил, была заколочена. Хорошо,значит, ползти надо к черному ходу. Я дополз до порога спальни и отдышался,прислонив голову к дверному косяку. Снял с шеи цепочку с Камнем и обмотал еевокруг запястья. Камень требовалось где-то спрятать, а до сейфа, что стоял вкабинете, отсюда было далековато. К тому же за мной наверняка тянулся кровавыйслед. Всякий, кто зайдет в дом, запросто пойдет по нему и, если я не доползу досейфа, найдет и подберет Камень... Нет, ползти в кабинет у меня не было ни сил,ни времени.

Я преодолел порог спальни, прополз следующую комнату. Теперьнадо было подняться и открыть засов двери черного хода. Ох, как я ошибся — тутнадо было бы передохнуть!..

Когда я снова пришел в себя, то лежал поперек порога. Дверьбыла распахнута. Стояла холодная влажная ночь, небо было почти целиком затянутотучами.

Порывистый ветер раскачивал деревья в патио, и они громкоскрипели. На ладонь моей вытянутой руки упало несколько холодных капель.

Я собрался с силами и переполз через порог. Двор замелоснегом — слой его был в пару дюймов толщиной. Морозный воздух подействовал наменя благотворно. Мысли несколько прояснились, и от этого стало страшно, когдая попытался себе представить, в каком состоянии проделывал путь от спальни дочерного хода. Я ведь мог умереть в любое мгновение!

Я поскорее пополз к дальнему от меня углу дома, мечтаядобраться до кучи компоста, запрятать в нее Камень и отметить это место пучкомжухлой травы. Что я и сделал, а потом набросал сверху снега и пополз дальше.

Обогнув дом, я обрел укрытие от ветра. Ползти стало легче —земля пошла под уклон. Я добрался до фасада и снова передохнул. Только что пошоссе проехал автомобиль — вдали исчезали его габаритные огни. Больше машинпока видно не было.

От снега пощипывало щеки. Я снова пополз вперед. Коленивымокли и горели от холода. Передний дворик все шел под уклон и наконец крутообрывался к шоссе. Примерно в ста ярдах вправо начинался кювет — место частыхаварий. Я подумал, что именно там меня будет лучше всего видно в свете фар —маленькая такая зацепка, какие всегда ищешь, когда попадаешь в большую беду,нечто вроде таблетки аспирина от чрезмерных эмоций. С тремя перерывами на отдыхя дополз до обочины, потом добрался до высокого камня, на котором был намалеванномер моего дома, сел около него и прислонился спиной кобледеневшему бетонузаграждения. Вынул наволочку и положил ее на колени.

Я сидел и ждал, чувствуя, что в голове у меня то и деломутится. Наверное, я поминутно то терял сознание, то снова приходил в себя. Икак только мне казалось, что я соображаю более или менее четко, я пыталсяпривести мысли в порядок и оценить случившееся раньше в свете того, чтопроизошло сейчас. Я отчаянно искал какие-нибудь другие средства спасения. Этооказалось невыносимо трудно. Невозможно было думать ни о чем другом, кромемоего теперешнего положения. С чувством притупленной радости я осознал, чтохотя бы колода при мне. Я мог связаться с кем-нибудь из Амбера и попроситьвытащить меня отсюда.

Но с кем? Все-таки я соображал достаточно ясно, чтобыпонимать, что запросто могу вызвать того самого человека, который напал наменя. Что лучше — рискнуть таким образом или все-таки попытать счастья здесь?

Ну а все-таки, может, вызвать Рэндома или Джерарда?..

Мне показалось, что я слышу шум двигателя — тихий,отдаленный. Правда, этому сильно мешали звук моего пульса и вой ветра. Яповернул голову. Сосредоточился.

Точно — машина. Я приготовился размахивать наволочкой.

А разум продолжал работать... Я понял, что так слаб, что привсем желании не смогу даже воспользоваться картами...

Шум двигателя становился все громче. Я поднял руку снаволочкой. Через несколько мгновений шоссе озарилось светом. Вскоре я заметилодолевший подъем автомобиль и тут же потерял его из виду — дальше дорога шла наспуск. А потом автомобиль снова появился на дороге и стал приближаться — влучах света передних фар метались и искрились снежинки.

Машина была уже совсем близко от кювета, лучи слепили.Водитель не мог меня не заметить. Но он проехал мимо, этот мужчина за рулемседана новейшей марки, а рядом с шофером на переднем сиденье сидела женщина.Женщина, правда, обернулась и посмотрела на меня, но мужчина даже не сбавилскорость.

Через пару минут появился еще один автомобиль, не такойшикарный, как первый. За рулем сидела женщина, кроме нее, в машине никого небыло. Проезжая мимо, она притормозила, но, видимо, мой внешний вид не привелдаму в восторг: она газанула, и машина вскоре скрылась из виду.

Я прислонился спиной к камню и отдышался. Принцу Амберанечего рассчитывать на людское братство и винить людей в черствости иравнодушии. По крайней мере не всерьез, а смеяться было сейчас слишком больно.

Сейчас, когда не оставалось ни сил, ни способностисосредоточиться, ни возможности передвигаться, моя власть над Тенями грошаломаного не стоила. А славно было бы воспользоваться ею, думал я, и найтикакое-нибудь теплое местечко... Смогу ли я вползти по холму наверх, к кучекомпоста? Забавно, но о том, чтобы вырыть Камень и с его помощью изменитьпогоду, я не думал. Наверное, я и для этого был слишком слаб. Может быть, такаяпопытка могла прикончить меня. И может, все-таки...

Я помотал головой. Перед глазами все плыло, хотелось спать.А спать было нельзя. Еще машина? Вроде бы... Я попытался поднять над головойнаволочку и уронил ее. Наклонился за ней, голова моя легла на колени...Дейдра....

Вот кого бы надо вызвать — любимую сестру. Если уж кого-тозвать, то Дейдру. Нужно вынуть ее Козырь и позвать ее... Если бы она не быламне сестрой... Нет, надо отдохнуть. Я, конечно, хитрец великий, но не идиот.Наверное, когда я передохну, мне станет стыдно... Если бы было хоть чуточкутеплее... А вот так хорошо — свернуться и... Машина? Хотелось распрямиться,поднять голову, но сил не было. И так заметят, решил я.

Сквозь прикрытые веки я почувствовал свет фар и явственноразличил шум двигателя. Он не приближался и не удалялся — мотор урчал негромкои ровно. Я услышал окрик, потом скрип и хлопок — открылась и захлопнуласьдверца. Пожалуй, я мог бы открыть глаза, но делать этого не хотелось. Я боялся,что, открыв глаза, опять увижу перед собой пустое темное шоссе, а звук моторапревратится в сумасшедшее биение сердца и завывание ветра. Лучше пусть всеостается как есть, пусть мне это снится, пусть...

— Эй! Что с тобой? Побили?

Шаги... Все взаправду.

Я открыл глаза, заставил себя разогнуться.

— Кори! Бог мой! Это ты?!

Я вымученно усмехнулся, вяло кивнул:

— Я, Билл. Как поживаешь?

— Что случилось?

— Я ранен. Может быть, серьезно. Мне нужно к врачу.