Билл открыл портфельчик и достал блокнот в матерчатойобложке. Положил его на колени, перевернул несколько страничек, испещренныхкакими-то записями. Вернулся к первому листку, некоторое время молча смотрел нанего и наконец сказал:

— После того как ты сбежал из больницы в Олбани иугодил в аварию, Брандон скорее всего исчез, и...

— Стоп! — оборвал я Билла. — Ты перечисляешь события вобратном порядке, а «Гринвуд» не в Олбани находится.

— Знаю, — кивнул Билл. — Но я говорил о санаторииПортера. Там ты пробыл два дня, а потом удрал, в тот же день попал в аварию итебя привезли сюда. Затем появилась твоя сестра Эвелин. Она упросила, чтобытебя перевезли в «Гринвуд». Там ты пробыл неделю и снова удрал. Верно?

— Отчасти, — сказал я. — Особенно ближе к концу. Как яуже говорил доктору, у меня неладно с памятью. Два дня перед аварией не помнюсовсем. Что-то такое насчет Олбани вспоминаю, звенит какой-то звоночек, но всекак в тумане. Просветишь меня?

— Конечно, — кивнул Билл. — И очень может быть, это какраз имеет отношение к состоянию твоей памяти. Ты попал туда на основаниижалобы...

— Чьей?

Билл расправил листок, присмотрелся и сообщил:

— Твоего брата, Брандона Кори, адресованной лечащемуврачу Хиллари Б. Ранду, психиатру. Еще звоночки слышишь?

— Пожалуй, что да, — сказал я. — Давай дальше.

— Ну, вот на этом основании и был подписан ордер. Тебясоответствующим образом освидетельствовали, отвезли в участок, оформили опеку иперевезли в клинику. Теперь что касается твоей памяти...

— Да?

— Точно не знаю, могло ли лечение как-то на нейсказаться, но... Там, у Портера, тебя лечили электрошоком. А потом, какзаписано в истории болезни, ты сбежал оттуда. Наверное, забрал свою машину укого-то из местных и поехал домой, а по пути угодил в аварию.

— Вроде все сходится, — проговорил я. — Да, так оно ибыло.

Поначалу, на какой-то миг, когда Билл начал рассказывать,мне показалось, что меня забросили в какую-то неправильную Тень — все как бы тожесамое, только течет в обратном направлении. Теперь я больше так не думал.Рассказ Билла смахивал на правду. Что-то я такое помнил...

— Что касается ордера, — продолжал Билл. — Он был выданпо ложному обвинению, но тогда суд этого точно выяснить не смог. Настоящийдоктор Ранд находился в то время в Англии, и, когда я позже связался с ним, онсказал, что никогда и не слышал о тебе. Правда, в его отсутствие офис доктораограбили. Что интересно, второй инициал у него вовсе не «Б». И о Брандоне Корион тоже никогда не слыхал.

— А с самим Брандоном что случилось?

— Испарился. Когда ты удрал из санатория Портера, егоискали, но найти не смогли. Ну вот. Потом — авария, ты попал сюда, тебя здесьлечили. Позвонила женщина по имени Эвелин Фломель, представилась твоей сестрой,объяснила врачам, что ты не в своем уме и что семья желает, чтобы тебяпереправили в клинику «Гринвуд». В отсутствие Брандона, назначенного твоимопекуном, врачи действовали в соответствии с ее пожеланиями, поскольку болееблизких родственников у тебя не было. Вот как вышло, что ты попал в «Гринвуд».Через пару недель ты сбежал и оттуда, и здесь моя летопись обрывается.

— Ну и каков же теперь мой правовой статус? —поинтересовался я.

— О, тут все в ажуре, — заверил Билл. — Я переговорил сдоктором Рандом и представил суду сведения, полностью отрицающие твоюпсихическую ненормальность. Ордер аннулировали.

— Тогда почему здешний врач ведет себя так, словно ясумасшедший?

— Правда? Я об этом не подумал. Значит, в твоей историиболезни исправлений нет. Надо было мне раньше с ним повидаться. Копия выписки уменя с собой. Покажу ему.

— Билл, а сколько времени прошло после моего побега из«Гринвуда» до того, как все было улажено в суде?

— Месяц, — ответил Билл. — Уже через пару недель язабил тревогу.

— Просто не могу передать, — произнес я, — как ясчастлив, что ты до этого додумался. Ты мне очень много важного рассказал.

— Так приятно хоть чем-нибудь помочь другу, — улыбнулсяБилл, закрыл блокнот и убрал в портфельчик. — Но знаешь... Когда все этозакончится... чем бы ты ни занимался — если, конечно, тебе можно об этомговорить, — хотелось бы послушать.

— Не могу обещать, — сказал я.

— Ясно. Это я просто так. Кстати, ты с домом какпоступать собираешься?

— С моим? А что, он еще мне принадлежит?

— Принадлежит, но в этом году может быть конфискован занеуплату налогов, если ты ничего не предпримешь.

— Просто удивительно, как этого не случилось раньше.

— Но ты же наделил банк правом поверенного для оплатытвоих счетов.

— Я не думал, что они станут расплачиваться за дом.

— Ну, в итоге на счету у тебя почти что пусто, —сообщил Билл. — Я вчера заезжал в банк и говорил с Мак-Нелли. В общем, если тыничего не предпримешь, дом пойдет с молотка.

— Он мне больше не нужен. Пусть делают с ним, чтохотят.

— Но ты сам бы мог его продать и хоть что-то выручить.

— Я не успею этим заняться — не хочу тут долгозадерживаться.

— Я готов помочь тебе. А потом и деньги перешлю, кудаскажешь.

— Договорились. Я подпишу нужные бумаги. Из вырученныхденег оплати, пожалуйста, мой больничный счет, а остальное оставь себе.

— Нет, я не смогу.

Я пожал плечами:

— Делай, как знаешь, Билл, но только не стесняйся ивозьми за услуги, сколько положено.

— Хорошо. Остаток я внесу на твой счет.

— Ладно. Спасибо. О, кстати, пока не забыл... будьдобр, загляни в тумбочку, там должна лежать колода карт. Я сам дотянуться немогу, а мне они скоро понадобятся.

— Конечно, о чем речь...

Билл наклонился и выдвинул ящик.

— Тут большой коричневый пакет, — сообщил он. —Наверное, туда сложили все, что у тебя было в карманах.

— Открой его, пожалуйста, и посмотри.

— Да, тут есть колода карт, — сказал Билл, залезаярукой в пакет. — Надо же, какая красивая коробка! Можно заглянуть?

— Я...

Что я мог сказать? «Нельзя»?

Билл открыл коробку.