Не отрываясь от клавиш, Дунька снизу вверх вопросительнокивнула.

– Дунь, посмотри на меня, – громким шепотом попросилредактор, Дунька подняла брови, но от обзора не оторвалась. Она всегдастремилась сделать нудную работу побыстрее, а редактор Илларион отличалсясклонностью к долгим беседам. – Дунь, посмотри.

Она мельком глянула на него – он изображал лицом что-тонепонятное – и опять уткнулась в компьютер.

Ну, еще одно предложение, самое последнее, ударное! Нашамобильная связь самая мобильная в мире, а наш ведущий оператор и самый ведущий!

Все. Теперь она готова разбирать любые редакторские гримасы.Кофе, сигарету и орден на грудь. Работа, как обычно, сделана безупречно имоментально.

Интересно, кто станет ее читать? Новый начальник или старыйнапоследок озаботится?

– Дунь, новый шеф приехал, – выпалил редактор громкимшепотом, устав доносить это важное сообщение лицом.

– Ну, и какой?..

Илларион, который только этого вопроса и ждал, вдвинулся вкабинет и поправил красную вязаную шапочку, украшавшую его буйные кудри. Наэтой неделе он все время ходил в шапочке. На прошлой, помнится, на каждомпальце у него было по серебряному кольцу.

– Да ужас.

– Что?.. – принимая игру, спросила Дунька тем же громкимшепотом и потянула к себе пачку сигарет. Закурила и оглядела себя. Все былонормально – и шарфик, и воротничок, и грудь. Грудь особенно удалась.

– Может, он на металлургическом производстве работал, я незнаю, конечно, и может, там все такие, но у нас он долго точно не продержится.

– Что значит – продержится! Он же нас купил. Со всемипотрохами. Вряд ли он нас завтра продаст!

– Да он ни шиша не понимает, с чем связался! С журналом!Лучше бы он… домну купил.

– А может, домна у него уже есть?

– Ну, вторую бы купил, – мрачно сказал Илларион, которыйникак не мог взять в толк, почему Дунька его не поддерживает. – Чтобыжурналистами руководить, надо опыт иметь, а у него…

Среди бумаг на столе у Дуньки залился истошным синим светоммобильный телефон – оператор ведущий, разумеется! – это означало, что Дунькекто-то звонит. В офисе она «из вежливости» звонок всегда выключала.

– Сейчас, Ларчик, секунду.

Ларчик – уменьшительное от Иллариона, это каждому понятно.

Звонила пропавшая сестра.

– Слава богу, – громко и сердито заговорила Дунька. –Нашлась! Почему ты мне вчера не позвонила и сегодня не отвечала? У соседаночевала?

Это был вопрос с целью «подколоть», и отвечать следовало вэтом же духе, но сестра сказала тихо и быстро:

– Нет, он у меня ночевал, – и Дунька вытаращила глаза, такчто Илларион оглянулся на дверь. Он думал, что за его плечом висит привидение.– Дунь, тут у меня черт знает что творится.

– Опять?!

– Дунь, я скоро буду на работе, позвоню, и мы увидимся.

– Лиза, скажи мне немедленно, что случилось, – строгоприказала Дунька. Как же, станет она ждать! Ей надо все знать сейчас и во всехподробностях, чтобы в случае чего немедленно броситься спасать сестру.

– Я не могу, – понизила голос Лиза. Дуньке показалось, чтоона оглядывается по сторонам. – Я не могу сейчас говорить!

– Это из-за соседа?! Он что?! Приставал к тебе?! Напал?!Лиза, я немедленно к тебе еду, а ты запри дверь и никуда не выходи! Я позвонюИгорю и заставлю его приехать! А ты…

– Дунька, остановись, – незнакомым голосом сказала в ухосестра. – Он не приставал, это я к нему приставала, но дело не в этом. Вчераночью в меня кто-то стрелял. В нас, – поправилась она после некоторой паузы, вовремя которой у Дуньки взмокла ладонь. – В нас с Димой.

– С каким, черт побери, Димой?!

– Его зовут Дмитрий Белоключевский. Помнишь?

– Господи, почему я должна его помнить?!

– Дунька, не поминай всуе ни черта, ни господа.

– Лиза, – дрогнувшим голосом сказала Дунька, – ты сошла сума, да?

– «Черное золото», холдинг, помнишь? Все газеты писали. Онбыл его главой.

Тут Дунька совсем обессилела. «Черное золото»?! Глава«Черного золота»?!

– Постой, – растерянно выговорила она, – «Черное золото»… Онже сидит. Белоключевского тогда посадили, я точно помню!

И она взглянула на Иллариона. В голове у того, под краснойвязаной шапочкой, всегда располагались самые точные сведения. Не хочешь искатьв Интернете, спроси Иллариона, таков был девиз редакции.

Тот без слов понял вопрос.

– Сидел, – одними губами сказал Илларион. – Освободили подподписку, месяцев десять назад.

– Он сидел, – повторила в трубке Лиза. – Его освободили годназад или около того.

– И ты с ним?..

– И я с ним.

– Ты с ним… что?

– Я с ним все, Дунька, – твердо сказала Лиза. – И вчера внас стреляли. Перед гаражом. В калитке дырки остались. Надо доски менять, чтобыотец не увидел. Увидит, в обморок упадет.

– Лиза, при чем тут отец?! Кто стрелял?! Ты милициювызывала?!

– Нет, но дело не в этом.

– Ты должна немедленно уехать оттуда! Это не твое дело, этодело милиции. Хочешь, я за тобой приеду, и мы…

– Дунька, мы с Димой сейчас поедем ко мне на работу. Мненужно поговорить с Максом, он что-нибудь посоветует. Я тебе позвоню. Ты не волнуйся.

– Да как же мне не волноваться, когда… Да еще этот! Откудаон свалился на нашу голову?! Это его дача, что ли?! Или он купил ее у старыххозяев? Там же были какие-то старики, когда мы маленькие были!

– Это дача его дедушки и бабушки, – пояснила Лиза. – Он и неприезжал никогда, а сейчас он бомж и там живет. Он так сам говорит.

– Лиза, беги от него сейчас же! Ты что?! Не понимаешь, что сним может быть опасно?! Мало того, что он бывший олигарх, он еще и бывший зэк!

Наверное, не следовало говорить всего этого при Илларионе,который даже переминаться с ноги на ногу перестал – от любопытства и изумления,– но Дуньке было не до политеса.

– Мы потом поговорим, ладно, Дунь? Я сейчас не могу.

И в трубке все смолкло.

– Это кто, твоя сестра? Вы про Белоключевского говорили? –спросил Илларион специальным равнодушным голосом. – Он был заметной фигурой, апотом сожрали его и даже костей не выплюнули. Он теперь никто, ноль – минустри. Вот как бывает, да? А начальник новый…