— А у него совсем ничего не было?

— Нет, мы когда квартиру приватизировали, он уже в этой секте погряз, и мама на всякий случай всё записала на себя. Я не стала претендовать на долю, чтобы брату обидно не было. Аргументировали мы такое решение тем, что налоги платить не придётся, мама-то пенсионер.

— А ты шаришь во всех этих финансовых ухищрениях?

— Я секретарем в налоговой работаю. Не могу сказать, что я большой специалист, но кое-что всё-таки знаю, — скромно сообщила Света.

Денис прокрутил в голове ценную информацию, и значимость Светланы сразу повысилась. Он ещё не знал как именно, но чувствовал, что её профессия пригодится ему в деле с призраками.

— А почему ты думаешь, что Виталик поступил бы как Катерина? Я имею в виду завещание.

— Не только как Катерина, — Света покачала головой. — Ты по-прежнему новостями не интересуешься?

— Как-то не до этого было.

— Мужчина, тот что после моего брата погиб, свою часть жилья тоже приюту оставил. Хотя он, в отличие от Кати, не один жил, а с матерью. Из-за его «благотворительности» пенсионерка будет вынуждена ютиться в коммуналке, вряд ли она сможет выкупить ту часть собственности, что сын завещал приюту.

— Ей что же уже подселили кого-то?

— Пока нет, но через полгода точно подселят.

— Ну вот, а ты духи, духи! Да это ж чистой воды криминальная схема. Ты налоговик, неужели сама не видишь?

— Намекаешь, что кто-то подбивает адептов завещать всё детям и инвалидам, а сам состоит с этими организациями в тайном сговоре и имеет часть прибыли?

— Именно!

— Такая версия имеет право на существование, спорить не буду.

Они побродили ещё немного и опоздали-таки на метро. Денис вызвал даме такси, а сам, рассчитавшись с водителем, побрел домой пешком. Во-первых, денег от аванса оставалось не так много, а во-вторых, хотелось обмозговать сложившуюся ситуацию, а ходьба Денису всегда помогала сосредоточиться.

Кому-то хорошие идеи приходят в голову в душе, кому-то в вагонах метро, он же срывал бонусы во время пеших прогулок. Но то ли Денис был уже порядком вымотан, то ли просто во вселенской канцелярии, распределяющей здравые мысли, сегодня был выходной, но кроме мозолей эта прогулка ему ничего не принесла.

Ввалившись домой, он первым делом спрятал дневник, и только потом поплёлся в спальню, скидывая по дороге ботинки. Падая на постель, он успел подумать только об одном, прежде чем уснуть — пока Света узнаёт личность человека из дневника, надо заработать денег.

Двое суток работы над докладом иссушили Дениса вконец. Ни кофе, ни пуэр его больше не бодрили, работа шла медленно и натужно, словно он не привычное дело делал, а вагоны с песком разгружал. Так удручала его необходимость тратить драгоценные часы на пустое занятие, что нервы оголялись словно проводка. Казалось, позвони ему сейчас Родик, или зайди сосед за мелочью какой, и он вспыхнет, опаляя их пламенем.

Но Родик не звонил, а сосед по счастливой случайности, уехал куда-то. Гоша тоже не давал о себе знать, а сам Денис к нему заходить остерегался. Нет, не за свою шкуру боялся, а на завязавшего с прошлым парня тень бросать не хотел.

Как только заказчик перевел Денису оставшийся гонорар за работу, он тут же пошел отдавать долг Валентине. Купил шоколаду её любимого, тюльпанчиков там и в магазин намылился. Но Валечка была выходная. Щекастая продавщица в белом передничке, скептически смерив его взглядом, предложила дать её номер телефона, а когда узнала, что он у Дениса имеется, изумленно подняла брови, явно не веря в такую возможность. «Чтобы Валька и этот вот перчик, да ни в жизнь!» — читалось у неё на лице.

Делать было нечего, пришлось идти к Вале домой, не пропадать же, в самом деле, букету.

Валечка открыла не сразу, на счастье Дениса, у нее были гостьи. Всучив ей цветы, шоколад и долг, он удалился, прикрываясь нежеланием нарушать сложившуюся атмосферу девичника.

Потом он пошёл к метро — эпицентру торговли и выбрал для Гоши чайник. Вложил в него записку, в которой извинялся за то, что втянул в эту историю и дал подробные указания, что и как говорить, если к нему вдруг наведается Родион. Подловил у метро шпанёнка и попросил за пару сотен отнести подарок. Тот запросил в два раза больше, аргументируя это тем, что на двести рублей сейчас даже пожрать толком не купишь. Денис пообещал добавить, когда тот принесет ответ в письменной форме. Шустрый малец взял коробку и припустил к Гоше, а Денис устроился в кафешке и стал ждать. Не прошло и тридцати минут, как перед ним выросла запыхавшаяся личность курьера.

— Ну что, передал?

— Ага, — пропыхтел тот, протягивая сложенный вдвое тетрадный лист.

Денис взял листок и незаметно передал парнишке еще две сотни.

Записку он прочел уже дома, так как ему теперь везде мерещились соглядатаи.

«Родион приходил, но меня не было дома. Клава ему сказала, что я на заводе. Говорит, он не поверил. Если соседка, и правда, не видела наших лиц, то переживать, думаю, не о чем. Будь у них что-то, кроме подозрений, ко мне не водитель бы пришел, а сам следователь. Да и твою квартиру обшмонали бы по всей форме.

За чайник огромное спасибо, правильно сделал, что сам не пришел. Надеюсь, ещё увидимся, когда эта история уляжется», — прочитал Денис дважды Гошино послание.

Только исполнив все данные обещания, заперев дверь на все замки и щеколду, он позволил себе вновь достать Катин дневник. Конечно, ему неплохо бы было подзаработать ещё деньжат, но тех крох, что остались от заказа, должно хватить дня на три, и этого Денису оказалось сейчас вполне достаточно.

Взобравшись на табуретку, он потянулся, словно удав за добычей, по телу уже разлилось знакомое тепло и трепет — вечные спутники охотника, напавшего на след. Ему не терпелось узнать источник, из которого Катерина выписывала все эти непонятные стихи, и он, как всегда, надеялся на Google и свое умение работать с информацией.

Достав дневник, он стал набирать в поисковике строчки, написанные Катиной рукой, и, в конечном итоге, добился результата. Странные изречения о деяниях Сатанаила принадлежали некоему Иоану, который в своё время будто бы написал апокриф, названный «Тайной книгой». Апокриф этот повествовал о том, как Сатанаил сотворил свой собственный мир, населив его глиняными людьми и чудищами, пожирающими все творения невидимого Отца. Как опутал он сознание этих людей, внушив им то, что он их единственный Бог, которому они должны были поклоняться. Но учение его, да и сам сотворенный мир были далеки от творений невидимого Отца, так как в Сатанаиле не было любви.

Казалось бы, ну что сложного для образованного человека разгадать сей ребус? Но, вот беда, строча для непутевых студентов ширпотребные курсовики и доклады, Денис отвык работать как истинный исследователь. Он без труда сообразил, о чем труд Ионана, но так и не приблизился к пониманию, зачем Катя выписывала эти откровения. Причем выбирала она не все, а лишь некоторые, а значит, они были для неё наиболее важными. Но почему именно они?