– Нейт! – воскликнула она, как только его увидела, ухватила за руку и втянула в гостиную. Толкнула на диван, а сама села рядом и приблизила лицо так, что между ними оставались считанные дюймы. – У герцога до моего приезда была постоянная любовница? – зашептала она, а он только спустя несколько мгновений понял, ЧТО именно она спросила, так сильно оказался увлечен рассматриванием темно-синих черточек ее глаз и черных, пушистых ресниц.

Он позорно закашлялся. Сам герцог Ламандский растерял дар речи и не знал, что ответить. Под подозрительным прищуром синих глаз он, наконец, произнес:

– Откуда такие мысли?

– Твою работу делаю, между прочим! – она ударила «капитана» по плечу и, понизив голос, продолжила: – Кто-то ведь захотел избавиться от меня. А кому еще я могла помешать?

– Может, недоброжелатели с родины? – осторожно предположил он, а Ингрид разом сдулась. Будто вся целительская энергия, которая – он не понаслышке знал – сейчас бурлила в ней и заставляла жаждать активных действий, разом вышла. Кстати, неплохая версия, нужно будет со следователем поделиться. – Моя леди желает прогуляться? – он решил отвлечь ее и пустить энергию в мирное русло.

И они пошли. Ингрид выбрала дальний парк, отчего-то он нравился ей гораздо больше, чем ухоженный сад, который был, несомненно, гордостью садовника, да и самого герцога тоже. Здорово было просто идти, наблюдать за ней, за тем, как она свободно и естественно себя чувствует, как заливисто смеется, как сверкают, наконец, ее глаза. Она была совершенно не похожа на других аристократок. Именно этой живостью, отсутствием всякой жеманности, превосходства во взгляде. Истинные леди любого королевства походили на замороженные статуи, величественные, прекрасные, но абсолютно холодные и будто даже неодушевленные. А с Ингрид все было не так. С ней он не был собой привычным. Накинув личину, он становился совершенно другим человеком, который мог себе позволить всякие вольности, как то носить незамужнюю девушку на руках или дурачиться с ней на кухне, и хоть на какое-то время сбросить герцогские оковы.

Он рассказывал ей о чем-то, и с удовольствием наблюдал, с каким интересом она слушает. Он помогал ей переступать через камушки или обломанные ветром ветки, и она доверчиво вкладывала свою ладошку в его. Солнце подсвечивало ее черные, как вороново крыло, волосы, ветерок играл свободными прядками, и Ингрид выглядела экзотической райской птичкой – стоит чуть напугать и улетит.

Глава 23

Солнце играло в каштановых, непослушных волосах Нейта. Я любовалась своим капитаном, про себя отмечая, как легко мне с ним находиться наедине. Он – мой лучик света в этом чужом, незнакомом мире, моя отдушина, моя опора. Я даже не вникала в то, что он с таким воодушевлением мне рассказывал – любовалась светом его необыкновенных глаз цвета морской волны, слушала звук его голоса и точно знала: в его присутствии ничего плохого со мной не произойдет.

Рядом с Нейтом было так здорово, что, когда я увидела на краю тропинки одуванчик, то практически на автомате сорвала его и, недолго думая, сдула белые пушинки прямо в удивленное лицо капитана. А пока он отплевывался и делал вид, что ругается, рванула, хохоча, в сторону леса.

– Ты за это ответишь, – услышала совсем не страшное и засмеялась лишь громче.

– Нельзя наказывать леди, – выдохнула я, когда он без труда поймал меня и развернул к себе лицом.

Нейт удерживал меня за талию, но я и не стремилась больше убежать. Растворилась в его руках, утонула в чуть волнующемся море его глаз, окутанная теплом его большого по сравнению с моим тела.

– Поддуванчик* (*местное растение, очень похожее на наш одуванчик, впервые упоминается в книге «Всего лишь травница») – запрещенный прием, – вкрадчивым голосом сообщил капитан. – Теперь я имею право использовать такой же.

И я ему позволила. Не стала уклоняться от губ, что медленно, давая мне шанс передумать, приближались к моим. Поцелуй потряс своей нежностью. Нейт так бережно ласкал мои губы, как никто и никогда в моей жизни. В руках простого капитана из чужого мне мира я чувствовала себя драгоценностью, что даруется только раз в жизни и то не каждому счастливчику. На самом-то деле я точно знала, кому из нас двоих повезло больше, и в этот самый момент мне нисколечко не было совестно перед герцогом, которого я определенно обманывала с его же подчиненным. Да я, можно сказать, ему подарок делала – пускай не обманывается в собственной невесте, ведь настоящую Ингрид я сюда рано или поздно верну.

Ладони Горела тем временем скользили по моей спине, перешли на руки и остановились на запястьях. Большие пальцы капитана погладили нежную кожу, и я чувствовала его тепло даже через тонкую ткань перчаток. Вдоль позвоночника закололо от мурашек, и я высвободила руки и зарылась пальцами в непослушные каштановые вихры. Нейт притиснул меня ближе к себе и углубил поцелуй, умудряясь как-то все еще быть нежным, а я совсем потерялась в ощущениях. Я забыла обо всем на свете, и даже пустота, неизменно терзающая мою душу, затаилась.

Не знаю, как долго длилось наше забвение, закончилось все внезапно. Пропало вдруг мягкое тепло его губ, вернулись исчезнувшие звуки, и я распахнула глаза.

– Нейт, – жалобно пропищала. Слов не было, и единственное, на что я была способна – это раз за разом повторять его имя в надежде, что он поймет и даст мне то, чего я и сама не знала.

– Кажется, моя леди только что забрала мое сердце, – широко улыбнулся мой капитан. На его лице не было и тени раскаяния, неуверенности или страха.

– Я не верну его, – быстро сказала я и зачем-то спрятала руки за спину, будто в них действительно держала сердце мужчины. – Не оставляй меня, Нейт, – жалобно попросила.

– Не оставлю, моя леди, – уверенно пообещал он и крепко прижал к себе, давая понять, что тот поцелуй не был ошибкой.

– Ты же понимаешь, что нам не судьба?.. – я вцепилась в его мундир и спрятала лицо на груди, а вот договорить не смогла. Язык будто не поворачивался озвучить то самое, что разрывало сердце и душу в клочья.

– Доверься мне, – капитан чуть отодвинул меня за плечи и заглянул в глаза. – Не плачь, моя леди, все у нас будет хорошо, – он стер