Инна недоуменно переглядывалась со мной – ее взгляд был красноречивее слов, но тем не менее она произнесла, обиженно поджав губки:

– Сказал, что на пару минут, а сам прошлялся неизвестно где почти целый час.

– Спокойно, девочка моя, мы уже едем.

Мотор послушно завелся, и машина плавно тронулась в путь…

* * *

Мне нестерпимо захотелось вернуться на кораблевскую дачу, и я просто не смог отказать себе в маленьком удовольствии.

Девушка непонимающе хлопала глазами, но от вопросов воздержалась.

Автомобиль замер у вычурного крыльца, и я выскочил наружу, бросив на ходу пару слов:

– Подождите немного, я сейчас вернусь.

– Надолго?

– Пару минут.

В несколько легких прыжков преодолев пролеты пологой лестницы, ведущей на второй этаж, я ворвался в тихие покои будущей тещи.

Анна Юрьевна возлежала на широкой кровати в просторных шортах и короткой блузке, предаваясь праздному чтению популярного детектива. Увидев меня, она тихонько вскрикнула и поднялась на ноги, при этом ее лицо стало похоже на безжизненный лик египетской мумии – ни единой кровинки не осталось на бледных щеках.

– Как – это вы?! А я думала, что вас… что вы… – Продолжить она не смогла и потупила взор под моим проникновенным взглядом.

Я неторопливо приблизился к ней и ласково привлек податливое тело, опустив руки на неширокую талию, одновременно разворачивая к себе упругие ягодицы.

В какой-то миг ей показалось, что я хочу вульгарно овладеть ею, и женщина томно закатила глазки, дыхание ее сделалось прерывистым…

Но ни о каком сексе не могло быть и речи – вцепившись сильными пальцами в легкую материю шорт, я резко рванул их вниз, прихватив заодно и кружевной батист нежного нижнего белья.

Треск разорвавшейся материи вернул старшую Кораблеву в чувство, и она попыталась целомудренно прикрыться, но позвольте – как можно накрыть такими маленькими ладошками столь объемную задницу.

Полюбовавшись несколько секунд представившейся картиной, я произнес, делая ударение чуть ли не на каждом слове:

– До чего же мне знаком ваш гордый профиль. Сдается, что когда-то я уже имел честь лицезреть эту жопу, раскачивающуюся в такт мерным движениям одного ныне, к счастью, покойного негодяя.

Она порывисто развернулась ко мне лицом, забыв о позорной наготе черного треугольника, и вопрошающе уставилась в мой лик зелеными глазками, помутневшими от наворачивающихся слез.

– Не волнуйтесь вы так, – перебил я готовую впасть в истерику женщину, – свято место пусто не бывает. Найдете себе другого. Правда, дочь я от вас увезу – это окончательное решение, но у вас подрастает сын. Так что не все потеряно, мужайтесь…

В таком вот непотребном виде я и оставил растерянную Анну Юрьевну, торопливо сбежав к ожидавшим меня невесте и другу…

* * *

За полчаса до отправления мы взбежали на борт круизного красавца лайнера, встреченные радушным и гостеприимным дежурным офицером, препроводившим нас в каюту первого класса.

На миг оставив невесту, я спустился по шатающимся сходням на темное асфальтовое покрытие пирса, чтобы в последний раз обнять улыбающегося Ремизова и неразговорчивого очкарика Вадима.

И тут меня прошиб холодный пот…

Рядом с офицерами стояла Жанна, гордо вскинув красивую голову, – на ней была та самая юбка из серого сукна и белоснежная блузка, в которых я совсем недавно щеголял по городу, скрывая собственную внешность под видом портовой шлюхи.

Жанна покосилась на склонившуюся с борта Инну и тихо произнесла:

– А как же обещанная награда? Я ведь честно просидела в кустах, как ты и велел.

Я невольно замялся, не зная, что сказать, но тут на помощь пришел вездесущий Вадим.

– Между прочим, негоже скрывать от боевых товарищей это знакомство. – Затем смешливый тон сменился абсолютно серьезным: – Познакомься, Виталик, – это Лидия Попетченко, наш сотрудник. В ее задачи входило разобраться в некоторых вопросах, а заодно оказать тебе посильную помощь.

Мне оставалось только развести руками и признаться чистосердечно:

– Поистине она ее оказала, причем в первые же минуты нашего знакомства.

– В тебе, Виталий, есть одна сильная черта, но, к сожалению, она расположена значительно ниже головы и, как правило, часто бездействует… Помни об этом, а на остальное не надейся.

Вадим ограничился лишь привычным хлопком по спине; а Жанна, или правильней будет сказать – офицер СБУ Попетченко, – дольше принятых приличий задержалась на моей шее, шаловливо скользнув почти что неуловимым жестом тонких пальчиков по металлической молнии старых джинсов, многозначительно подметив при этом:

– Не забывай меня…

Однако кто должен был кого не забывать, оставалось неразрешимой загадкой, но все-таки я ответил, улыбнувшись:

– Я тебя никогда не забуду!

– Спасибо…

– Да что ты!.. – великодушно произнес я, улыбнувшись любезно и ослепительно, как голливудский киноактер.

В следующее мгновение я взбежал по высокому трапу и, уже не оглядываясь, зашагал рука об руку с будущей женой.

В безоблачном крымском небе играли ласковые сполохи уходящего за горизонт солнца. Причудливые закатные лучи окрашивали широко раскинутые крылья кричащих чаек в нежно-розовые тона.

А над акваторией ялтинского порта пронесся долгий, протяжный гудок корабельной сирены – белоснежный теплоход прощался с гостеприимной землей, подгоняя неторопливые, пыхтящие от натуги буксиры.

До самого горизонта простиралось бескрайнее, лазурное море, напомнившее мне о том, что впереди – еще целая жизнь.