Мужчина с любопытством пополам с раздражением наблюдал за тем, как девушка кормит Ивэна.

— Всё равно не понимаю, зачем тебе это?

— Что именно?

— Возиться с этим бесперспективным щенком. Ты можешь родить своего собственного, а вместо этого тратишь время и ресурсы на бесполезное существо.

Есения прикрыла глаза, заставляя себя успокоиться.

"Спокойно! Помни — не раздражать и не перечить".

— Грэг… Я же могу обращаться к вам по имени? — Мужчина кивнул, и Еся продолжила: — Так вот, Грэг, можете считать это моей прихотью. Я очень привязалась к мальчику, а он ко мне. Мы, если хотите, помогаем друг другу. Я восполняю его потребность в любви и защите, а он мою — в заботе о ком-то.

— Так он для тебя вроде игрушки? — сделал вывод мужчина.

Еся вздохнула. Разговаривать с этим человеком решительно невозможно. Как объяснить мужчине такие простые вещи, если он абсолютно уверен в своей правоте? Бедная Стелла, жила же с таким…

Накормив Ивэна, Еся и сама с удовольствием съела пару кусочков угощения. Ей больше по душе было тушеное мясо, а лучше — курица, но выбирать не приходилось. Голод — лучшая приправа.

— Ну что, любительница сирых и убогих, давай прощаться?

Еся торопливо проглотила жестковатый кусок, и с недоверием посмотрела на Грэга.

— Вы нас отпускаете?

— Нет. Я уезжаю. Не думала же ты, что я так просто поверю твоим словам? Съезжу в город, наведаюсь ещё раз в ваш центр, наведу справки. Вдруг там кто-то совершенно случайно в курсе местонахождения Стеллы. — Грэг нехорошо улыбнулся, намекая на то, что не верит Есе.

— Но как мы тут с Ивэном…? Тут же никаких условий..

— Ничего, как-нибудь перекантуетесь. Мяса вам надолго хватит, рядом родник и малинник. Не пропадете. — Мужчина поднялся, отряхнул спортивные брюки от налипших травинок, и, не обращая внимания на ошарашенный вид Есении, пошел к машине.

Уже открыв дверь, обернулся и бросил напоследок:

— Да, забыл сказать — далеко от хижины не отходи, и двери держи запертыми. Помнишь вчерашних волков? В этом лесу их ещё больше.

Он и правда уехал. Просто сел в машину, хлопнул дверью, развернулся и уехал. Есения только успела несколько раз моргнуть, а широкий бампер внедорожника уже раздвинул кусты дикой жимолости и скрылся за ними. Вскоре стихло рычание мотора, а Есения всё стояла в центре небольшой лесной поляны и смотрела на неподвижные кусты.

— Ма! — Ивэн подполз ближе, схватился за ноги девушки и встал. — На!

Мальчик с самым искренним выражением восторга на лице протягивал ей замусоленный кусок мяса.

— Спасибо, — машинально сказала Еся, принимая неказистое угощение.

Села на пень возле тлеющего костра, опустила Ивэна ползать по траве, и долго смотрела на поддернутые серой плёнкой пепла угли.

Разум отказывался принимать произошедшее. Ну как возможно такое в нашем современном гуманном обществе? Какой-то мужик возомнил себя кем? Богом, вершителем судеб, хозяином жизни? На секунду Еся даже представила себя на месте всех тех несчастных женщин, которые проходили через её руки в центре. Они точно так же зависели от причуд и переменчивого настроения своих мучителей. Захотел, значит, — накормил, а захотел — в подвале запер. Вот и её, Есю, сейчас, получается, заперли в подвале. Бросили в лесу одну с несмыслёнышем на руках, и делай, что хочешь.

— Ма! — Ивэн покрутил в воздухе перепачканными влажной землёй ладошками.

— Ну и как мы это теперь отмывать будем? И зачем мне строишь глаза честные-пречестные?

Ивэн сосредоточенно посмотрел на грязные руки и вытер их о свою серую футболку. Теперь чёрные разводы украшали и одежду.

— Мо-ло-дец!

Ивэн довольно агукнул, радуясь похвале, а Есения горестно вздохнула и взяла сорванца на руки.

— Пойдём искать ручей? Злой дядька Грэг сказал, что вода где-то рядом.

Перед тем, как отправиться на поиски, заглянули в хижину и прихватили трёхлитровую банку. Небольшой запас воды в хозяйстве с таким деятельным мальчуганом не помешает.

Родник и правда был совсем рядом. Даже странно, что сразу не услышали звонкое журчание воды. Еся устроила Ивэна на мшистой кочке, строго пригрозила сидеть смирно, а сама подставила пыльную банку под ледяную струю воды. Отмыла ёмкость хорошенько, до голубоватого блеска, и наполнила водой.

— Ма!

— Ивэн! Ну что за проказник!

Мелкий вертлявый человечек успел отползти метров на пятьдесят от того места, где ему велели сидеть, и теперь с упоением поедал малину прямо с куста. Еся наскоро умылась, выцарапала, в прямом смысле этого слова, проказника из колючих зарослей, подняла на вытянутых руках, и цокнула языком.

— Ты знаешь, на кого сейчас похож? На поросёнка.

— Хю! — радостно подтвердил Ивэн. Рассматривание картинок в книге про животных ему явно пошло на пользу.

— Ивэн-Ивэн… Посмотри на себя. Нравится?

Судя по всему, его всё устраивало, так как ни перемазанные давленой ягодой удлинённые шорты, ни грязные по локоть руки, не произвели нужного впечатления.

Пришлось Есении в срочном порядке приводить юного любителя малины в порядок. Настороженно озираясь и замирая от каждого шороха, она быстро умыла его, и, как могла оттёрла от пятен одежду. Закончив с водными процедурами, отнесла Ивэна к хижине, вручила ему старую дырявую кастрюлю и показала, как в неё интересно складывать мелкие палки и щепу. Заняв таким образом мальчика, сама успела сбегать несколько раз к роднику и натаскать воды. Неизвестно сколько придётся тут просидеть, а вода всегда пригодиться. Особенно с таким непоседой на руках.

Обедать пришлось тем же, чем и завтракали — мясом. Правда, холодным. Разводить костёр самостоятельно Есения не рискнула, хотя и дров было предостаточно, и спички имелись.

Ивэн недовольства не выказывал и с удовольствием таскал кусок за куском, пока не насытился до предела, и не привалился, сыто икая, к груди Есении. Пришлось нести осоловевшего мальчугана в хижину и укладывать спать.

Пока солнце стояло высоко, девушка ещё держалась, отвлекая себя от дурных мыслей мелкими бытовыми делами и заботой о ребёнке. Но, стоило светилу спрятаться за верхушки мрачных елей, и, здравствуй, тревога.

Опасность чудилась во всём. И в угрожающих тенях, неумолимо ползущих от густой опушки прямо к ненадёжному щелястому домишке; и в тоскливом уханье ночных птиц, сменившем весёлый дневной щебет лесных пернатых обитателей.

Даже Ивэн перестал хулиганить и испытывать новые способы перепачкаться, и всё чаще поглядывал с тревогой на Есению, ища поддержки и защиты.

Когда на поляне совсем стемнело и окружающие предметы растворились в сгустившемся сумраке, Есения тщательно заперла дверь хижины и уселась вместе с Ивэном на топчан. Мальчику хватило одной сказки и песенки Колобка, чтобы заснуть, а вот Есения ещё долго лежала, вздрагивая от таинственных ночных звуков. Ей казалось, что вокруг дома постоянно кто-то ходит, скребётся в окно, топчется по крыше, и от сознания своей беспомощности и беззащитности хотелось плакать.