там было только название. Потому все хозяйственные постройки находились точнехонько на заднем дворе. И туда же выходили окна моей спальни.

Я много раз наблюдала, как занимаются на палках, а затем и на мечах, ножах, шпагах , топорах и всем, что можно было найти в резиденции, Дон Сордо и Лар.

Рядом с ними часто упражнялась немногочисленная наша охрана, как мне кажется, многое перенимая у Дона.

Именно благодаря этой выучке, солдатам удалось продержаться гораздо дольше, чем предполагали нападающие… Верные стражи дали нам время, чтоб ускользнуть, успеть оседлать коней, забросить в седло бесчувственного Лара, которого перед этим опоили каким-то зельем. Мне тоже досталось, именно поэтому не смогла оказать достойного сопротивления… Те, кто отправлял за нами убийц, знали о нашей с братом силе и подготовились. Но не учли двух вещей: абсолютной преданности солдат, много лет охранявших нас, и бешеного нрава Дона Сордо, силой запихавшего меня и Мэсси на коней, проверившего прочность ремней у привязанного к седлу Лара, и отправившего нас прочь галопом.

Никогда не забуду его веселый, сумасшедший оскал и легкий проворот холодного оружия в обеих руках.

Он позволил себе посмотреть на Мэсси в последний раз… И развернулся лицом к высыпавшим на заднее крыльцо дворца убийцам.

Эта спокойная жертвенность навечно останется в моей памяти.

Наш наставник сложил голову, чтоб мы были живы… Разве можно не оправдать его доверия?

Я думаю об этом, невольно вспоминая не самые приятные картины, всплывающие в голове, пока смотрю, как борются на плитах заднего двора стражи дворца.

Они полуголые, сражаются без оружия, на кулаках, с бросками и захватами.

Я знаю эту борьбу, Дон учил Лара…

Признаться, когда кидаю первый взгляд на борющихся внизу мужчин, немного рябит в глазах и пересыхает в горле.

Все же, есть что-то крайне неприличное в таком вот… полуобнажении…

Я замираю возле окна в галерее, проходящей как раз над задним двором и площадкой для тренировок, стараюсь встать так, чтоб меня никто не заметил.

Конечно, цели у меня совсем не пошлые, и разглядывать полуобнаженных мужчин просто так и в голову никогда не приходило, но… Если увидят… Как объяснять?

Именно этим я руководствуюсь, когда прячусь за оконную гардину.

А потом…

Потом на некоторое время теряю мысль, не вспоминаю, зачем я сюда пришла. Слишком уж зрелище захватывает…

Во дворе происходит тренировочный бой. И, насколько я могу правильно рассмотреть, довольно нестандартный.

Обычно, борющиеся разбиваются на пары, а здесь несколько человек нападают на одного…

Все они, как на подбор, высокие, очень хорошо сложенные, полуголые тела блестят от пота, перекатываются тугие мускулы… Невозможно оторвать взгляд. Было бы невозможно, если б все мое внимание с первого же мгновения не захватил тот, на кого нападают.

Волк императора.

Такой же высокий, как и все остальные, он не отличается чрезмерной мускулатурой… По крайней мере, среди нападающих есть и более массивные и впечатляющие… Но у Волка просто невероятная скорость! Он играючи отвечает на удары, уворачивается, успевая сам бить, да так, что периодически то один, то другой борец катятся прочь из круга, ругаясь и стеная.

А сам Волк императора, быстрый, сильный, умудряется еще и, судя по всплескам смеха среди зрителей, как-то комментировать каждое поражение противника, заставляя тех еще больше яриться, еще чаще нападать!

Я, замерев и, кажется, даже дыхание задержав, всматриваюсь в скачущего по площадке бойца, облизываю пересохшие от волнения губы, разглядывая поджарый сильный торс, увитый сухими, жестким мышцами. Он взмахивает подбородком, убирая со лба длинные волосы, мешающие видеть, а затем весело скалится в ответ на какие-то невнятные угрозы нападающих.

Я вижу его белые зубы, ироничную усмешку на смуглом лице, бешеную, сумасшедшую удаль, так знакомую… Дон Сордо так же смотрел во время тренировочных схваток с превосходящим противником. Он любил такие потешные бои и всегда выходил из них победителем…

И здесь, если не ученик его, то достойный соратник…

Я легко могу представить, как сражались они, спина к спине, перебрасываясь насмешливыми фразами, чтоб еще больше выбесить нападавших, заставить их потерять голову, совершить ошибку. Как прикрывали друг друга, слаженно, словно братья, предугадывая каждое движение другого…

Я этого никогда не увижу…

Острая боль от потери наставника накрывает неожиданно, застилает глаза слезами, я цепляюсь за гардину слишком сильно, и она внезапно опадает к моим ногам пыльным облаком.

И, все бы ничего, но шум от ее падения доносится до сражающихся внизу мужчин, и они, словно по команде, застывают на местах, устремляя взгляды на источник шума.

На меня, не успевшую скрыться!

Я осознаю, что меня прекрасно видно, это всего лишь второй этаж, да Единый, я нахожусь практически на расстоянии десяти шагов от мужчин!

Что они подумают???

Что я подглядываю?

Единый, сколько стыда!

Я хочу убежать, закрыть лицо руками, это естественная девичья реакция… Но взгляд черноволосого бойца, Волка императора, цепляет, словно на удочку, не позволяя совершить ошибку.

В конце концов, такое поведение может быть у невинной служаночки. Но никак не у принцессы крови.

И потому я стою, выпрямившись, чуть приподняв подбородок, стараясь не обращать внимания на все больше расплывающиеся в улыбках лица мужчин, запыленных, уставших, взбудораженных схваткой… И тем более, стараюсь не обращать внимания на все более мрачнеющие глаза Волка императора. Он оценивающе охватывает взглядом мою фигуру, скалится в злобной, шутовской ухмылке и, выйдя чуть вперед, медленно, смакуя каждое движение, кланяется мне.

— Добрый день, графиня, — учтиво здоровается он, сохраняя мое инкогнито и не спуская с меня мрачного взгляда, который, на контрасте с легкими, вежливыми словами очень сильно пугает. До дрожи в коленях. — Как вам бой? Понравилось?

Облизываю губы, понимая, что надо что-то ответить… Сохранить лицо.

— Это та самая графиня Арну, дальняя родня матушки императрицы? — вмешивается один из нападавших, огромный, полностью покрытый блестящим потом мужчина.

— Да, — кивает Волк, — видно, графине показались скучны променады с придворными, и захотелось… — тут он делает паузу, договаривая язвительно, — огонька.

— Ну так это она правильно пришла! — радуется здоровяк, — мы тут люди простые, чего хочет дама, то и сделаем! Любое желание!

Он, явно красуясь, подрагивает мышцами груди, но я не смотрю на него. Только на Волка, злого, очень злого Волка…

Пожалуй, сейчас не время спрашивать о