— Я помогу вам подчинить тьму и научиться сдерживать обращение, можно быть хоть немного благодарным?

— О, я очень благодарен… — хищно протянул Алексан и резко развернул меня к себе.

Зажмурилась, напрягаясь всем телом.

— Да открой ты уже глаза, глупая, — усмехнулся он.

И я приоткрыла глазик. Фу-ух… Рубашка и штаны — уже неплохо. Но как же трудно сохранять хладнокровие, глядя в эти невероятные глаза, наполненные живой тьмой. Отчаянно хочется прикоснуться, познать…

Подавила судорожный вздох и облизала пересохшие губы. Тело Алексана мгновенно отозвалось: плечи напряглись, пальцы на моих плечах сжались, причиняя сладкую боль…

Когда я успела стать мазохистской?

— Вэйл нашёл меня на границе между Асирийском и Артой. Женщина, которую опорочил Тёмный, испугалась, что её сожгут вместе с младенцем, если узнают, какой он крови, вот и избавилась от меня.

Жалость неприятно кольнула в груди. Не лучшее чувство, но ничего не могу поделать, представляя, что Алексану пришлось пережить. Он человек в большей степени, и ему не чужды простые человеческие чувства…

— А как ты оказался в королевской семье?

Принц отпустил меня и вернулся к гардеробу. Раздвинул вешалки и произнёс:

— Тогда была война, в которой погиб король, а позже и новорождённый ребёнок королевы. Вэйл принёс ей младенца… Если бы у Королевы не осталось наследников, началась бы борьба за власть, она не хотела этого допускать и приняла меня.

— И знала, что ты полукровка?

Алексан вытащил чёрный камзол и кивнул.

— Вэйл не стал скрывать. Убедил, что тёмная кровь сыграет на руку. Что я не умру от простуды, буду сильным и выносливым, каким и должен быть настоящий наследник. Правда, во время первого обращения мать едва не отказалась от меня, испугавшись. И тут снова спас Вэйл… он нашёл Киоши.

Я старалась не показывать сочувствия, но всё же едва уловимо поморщилась.

— Почему ты не пытался подчинить тьму все эти годы? Ты же можешь…

Алексан пожал плечами и обернулся.

— Откуда мне было знать, что могу или не могу? Для всех я чудовище. Я рос с мыслью, что свою сущность нужно скрывать во что бы то ни стало. Мне хватило презрительного взгляда матери. Каждый раз терпеть это… чувствовать себя ненужным, не таким, как все. Противным… Я мечтал стать нормальным.

— Ты поэтому не спешил обзаводиться семьёй? — осторожно спросила, наблюдая, как он одевается.

— Смеёшься? — устало поинтересовался Алексан, оборачиваясь. — Однажды меня переклинило во время занятия любовью с женщиной, вызывавшей у меня чувства. И я обратился. На её глазах.

Я молчала. Ждала.

— Бедняжка чуть не сошла с ума и даже выбросилась в окно, хорошо, высота была небольшая. Позже я стёр ей воспоминания, связанные со мной.

— Ты и такое можешь? — удивилась тихо.

— Могу. Тьма многое может. — Алексан застегнул последнюю пуговицу и жестом пригласил за стол. — Я и в твоих мозгах хотел покопаться, чтобы узнать правду, но боялся последствий…

— Я знаю, о чём ты думаешь… — произнесла, опуская взгляд. — Ты не трус. Ты много работал над собой, несмотря ни на что, и многого добился.

Алексан усмехнулся.

— Всё, что я хотел, — чтобы меня приняли. Хотел завоевать уважение Вэйла и перестать его подставлять, мечтал, чтобы ему не было за меня стыдно. Вервольф в то время был единственным, кто мне по-настоящему дорог.

Покусала губу и улыбнулась.

— Если сейчас постараешься, то больше не придётся бояться случайного обращения. Не придётся бояться, что тьма может свети тебя с ума. Ты сильнее неё.

— Ты так говоришь, будто знаешь… — Алексан криво усмехнулся и взъерошил волосы.

— А вот знаю, — произнесла важно. — Я чувствую тьму, слышу её голос, как и ты. И знаю, чего она хочет. Она хочет подчиняться сильному хозяину, а тебя считает слабым полукровкой. Всё, что нужно, — доказать обратное.

Алексан недоверчиво прищурился и усмехнулся.

— Думаю, смогу с этим разобраться, раз уж сумел самостоятельно вернуться в свой облик, чего раньше не случалось. Мне всегда помогал Киоши…

Закатила глаза и вздохнула, настраиваясь.

— Понимаешь, есть ещё одна загвоздка…

— Это то, о чём ты хотела рассказать? — догадался он и склонил голову набок.

— Да. — Потёрла лицо и натянуто улыбнулась. — Тьма реагирует на силу аскверу, её очень привлекает магия крови, и поэтому… она так реагирует на меня.

— И в чём загвоздка? — флегматично спросил принц.

— Не понимаешь? Тьма может управлять твоим подсознаниям, внушая мысль, что я тебе нравлюсь. А на самом деле нет. Ты мог ошибочно принять её желание овладеть мной за своё. И пока не подчинишь тьму, лучше нам соблюдать дистанцию. Пока ты не сможешь отдавать отчёта своим… действиям, — последнее слово застряло в горле.

Алексан поднялся и угрожающе навис надо мной.

— Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего?

Вжалась в стул и отрицательно потрясла головой.

Алексан ухмыльнулся и наклонился к моему лицу, чтобы наши глаза встретились.

— Хочу уложить тебя на этом столе. А потом на кровати. Столько раз, чтобы в твоей хорошенькой головке не осталось сомнений. Я хочу… чтобы ты… была моей, — по слогам отчеканил и клацнул зубами. — Но ты права, — резко отстранился и невозмутимо поправил ворот камзола. — Остался один нерешённый вопрос: что там у тебя с Киоши? Какая вы там «пара»? — Он произнёс настолько спокойно, что мне поплохело.

Придушит. Как есть придушит. Раз… и нет котёнка…

— Гм… Мы связаны магией крови, но мы не пара. Точнее… сложно противиться зову крови. Кровь стремится продолжить вымирающий род. Но Киоши держится, предоставляя выбор мне, — промямлила смущённо и отвернулась.

— Вот как… — задумчиво изрёк Алексан. — Если я подчиню тьму, то, думаю, и ты с каким-то зовом справишься. Ведь так? — И вроде не угрожает, а такое чувство, что я уже труп. — С Киоши разберусь сам, — закончил уверенно и направился к двери. — Ну? Чего сидим? Нападавшего искать собираемся?

— А есть? — жалобно спросила и поплелась следом.

— И есть, — согласился принц, придерживая для меня дверь.

Покинув покои принца, Аян прямиком отправился к церемониймейстеру, чтобы тот собрал невест в читальном зале.

«Не рано Алексан решил устроить первую брачную ночь со своей невестой? Выбор уже сделан?.. Тогда это безумие скоро закончится», — Аян вздохнул с облегчением, но, как выяснилось, рано…

Одиннадцать невест разбрелись по читальному залу, слуга шнырял с подносом, разнося напитки, словно девушки явились на званый вечер, а не на допрос.