– Позвольте мне продиктовать вам…

Он помолчал, сверяясь с заметками на листке бумаги, лежавшемрядом, и затем продиктовал мне следующее:

– «Дорогой Пуаро, я думаю, что вышел на след НомераЧетвертого. Днем пришел китаец и привел меня сюда благодаря фальшивой записке.К счастью, я вовремя разгадал его игру и ускользнул. Мы с ним поменялисьролями, и я проследил за ним – очень осторожно, и, смею думать, он ничего незаметил. Я нашел тут сообразительного парнишку, он доставит вам мое письмо.Дайте ему полукрону, хорошо? Я обещал именно такую сумму за доставку сообщения.Я сейчас слежу за домом, где скрылся китаец, и боюсь отойти. Я буду ждать васдо шести часов, а если вы не придете – попытаюсь сам проникнуть в дом. Конечно,шансов не слишком много, да и парнишка может не найти вас. Но если все-такинайдет – пусть проводит вас прямиком ко мне. И прикройте вы свои замечательныеусы, ведь если из окон дома кто-то выглянет, вас могут узнать.

Искренне ваш А. Г.»

Каждое из слов, которые я писал, все глубже погружало меня впучину отчаяния. Письмо было составлено чертовски умно. Именно такое я инаписал бы сам. Все мои усилия, приложенные к тому, чтобы оставить знак в видечетырех книг, обесценивались – ведь в письме прямо говорилось, что явившийсяднем китаец обманом увел меня из дома. Вот теперь и возникла настоящая ловушка,и я прекрасно понимал, как воспримет все это Пуаро. И время было рассчитанобезупречно. Когда Пуаро получит мою записку, ему придется сразу же идти с «моимпосыльным», выглядящим абсолютно невинно, и я знал, что мой друг так ипоступит. Моя решимость и твердое намерение проникнуть в дом заставят егоспешить. Он всегда самым нелепым образом недооценивал мои способности. И онсразу проникнется уверенностью, что я нарываюсь на неприятности, не понимаяситуации в целом, – и поторопится взять дело в свои руки.

Но ничего нельзя было изменить. Я написал то, что былоприказано. Хозяин подвала забрал у меня листок, прочел письмо, одобрительнокивнул головой и передал листок одному из молчаливых стражей – и страж тут жеисчез за одной из шелковых занавесок, которая скрывала за собой дверь.

Сидевший на диване китаец с улыбкой взял бланк телеграммы ичто-то начертал на нем. Потом протянул бланк мне.

Я прочитал: «Отправьте белую птицу в полет, скорее».

Я вздохнул с облегчением.

– Вы отправите это сейчас же? – спросил я.

Он снова улыбнулся и покачал головой:

– Когда мсье Эркюль Пуаро окажется в моих руках, не раньше.

– Но вы обещали…

– Если наш план почему-то не сработает, мне можетпонадобиться наша белая птица – чтобы убедить вас приложить новые усилия.

Я побелел от гнева.

– Боже мой! Если вы…

Он взмахнул тонкой желтой рукой с длинными пальцами.

– Успокойтесь, я вовсе не думаю, что нас ждет неудача. В тоже мгновение, когда мсье Пуаро попадется, я сдержу свою клятву.

– Если ваша клятва чего-то стоит.

– Я поклялся вам священными могилами моих предков. Небойтесь. Отдохните пока. Мои слуги в мое отсутствие сделают для вас все.

Я остался один в этом странном подземном гнезде роскоши.Вернулся второй страж. Один из китайцев принес еду и питье и предложил мне, ноя взмахом руки отказался от всего. Я был словно болен, на душе было тяжело…

Потом вернулся хозяин, высокий и величественный в своемшелковом халате. Он принялся руководить операцией. По его приказу меня быстроотвели через подвал и туннель в тот самый дом, куда мы изначально зашли. Яочутился в комнате первого этажа. Окна здесь были закрыты ставнями, но сквозьщели нетрудно было увидеть улицу. Старый бродяга тащился по противоположнойстороне, но когда я увидел, как он стрельнул глазами на окна дома, я понял, чтоэто один из членов банды, стоящий на посту.

– Все отлично, – сказал мой китайский друг, – Эркюль Пуаро попалсяна удочку. Он уже недалеко… и он один, если не считать мальчишки-провожатого.Итак, капитан Гастингс, вам осталось сыграть последний эпизод пьесы. Пока он неувидит вас, он не войдет в дом. Поэтому, когда он приблизится, вам придетсявыйти на крыльцо и пригласить его внутрь.

– Что?! – вскрикнул я с отвращением.

– И вы закончите свою роль в одиночку. Не забывайте, каковацена ошибки. Если Эркюль Пуаро заподозрит что-то неладное и не войдет в дом,ваша жена умрет семьюдесятью мучительными смертями! О, вот и он!

Мое сердце отчаянно заколотилось, к горлу подступилатошнота, когда я посмотрел сквозь одну из щелей в ставне. В человеке, идущем попротивоположной стороне улицы, я сразу узнал моего друга, хотя воротник егопальто был поднят, а нижнюю часть лица скрывал ядовито-желтый шарф. Но он немог изменить свою походку, и никто в мире больше не держал яйцевидную головутак, как он, – склоненной чуть вперед и вбок.

Да, это был Пуаро, идущий по моему зову навстречу судьбе, неподозревающий ничего дурного. Рядом с ним бежал типичный лондонскийбеспризорник, грязный и оборванный.

Пуаро остановился, осмотрев через улицу дом, а мальчишкачто-то горячо объяснял ему, показывая на дверь. Настало время для моего выхода.Я прошел в холл. По знаку высокого китайца один из слуг отпер дверь.

– Помните о цене ошибки, – низким тихим голосом произнес мойвраг.

Я уже стоял на крыльце. Я кивнул Пуаро. Он поспешно зашагалчерез мостовую.

– Ага! Так с вами все в порядке, друг мой! Я уже началтревожиться. Вы ухитрились проникнуть внутрь? Так, значит, дом пуст?

– Да, – произнес я, пытаясь придать своему голосуестественность. – Должно быть, из него есть другой выход, тайный. Давайтепоищем его вместе.

Я шагнул назад через порог. Безмятежный Пуаро собрался ужепоследовать за мной.

И тут словно что-то щелкнуло в моей голове. Я отчетливоувидел, кем я стал – Иудой!

– Назад, Пуаро! – закричал я. – Назад, если хотите спастись!Это ловушка! Не обращайте на меня внимания! Бегите!

Я еще выкрикивал слова предостережения, когда руки моихстражей сжали меня, будто тиски. Один из китайцев прыгнул мимо меня, чтобыпоймать Пуаро.

Я успел увидеть, как этот бандит отпрянул назад, вскинувруки, а потом вдруг вокруг меня возник густой дым, лишивший меня дыхания,убивший меня…

Я упал, задыхаясь… это была смерть…

Медленно и мучительно возвращалось ко мне сознание, все моичувства были ошеломлены. Первым, что я рассмотрел, оказалось лицо Пуаро. Мойдруг сидел рядом и с тревогой смотрел на меня. Когда он увидел, что я открылглаза, с его губ сорвалось радостное восклицание.