— Альбинос? Единственная в своем роде? — сказал, словно плюнул в меня этими словами (судя по всему) главный из них.

Шу тем временем, будто бы очнувшись от замешательства, слегка склонился в приветственном жесте:

— Ан'Шуат Райхон к вашим услугам, а это…

— Эк'Айри Дрейкон, знаем, наслышаны, — произнес за спиной главного явно более любезный и сговорчивый индивид. Однако первый вдруг вновь перехватил инициативу:

— Надо же случиться такому? Альбинос? К тому же родилась сразу взрослой. Когда слушал пространные объяснения Иссы в Совете, сам внутренне негодовал и злорадствовал.

С этими словами он повернулся к третьему взбешенному дракону, который буквально прожигал меня взглядом. И… создавалось впечатление, что помимо этого еще в своем воспаленном мозгу как минимум расправлялся не самым ласковым способом. Потому невольно заступила за спину Шуата, ловя на себе насмешливые взгляды всей троицы.

— Знакомься, Ан'Динар Вильари, первый рожденный взрослым чистокровный самец.

Под конец этой фразы сам Динар криво так улыбнулся, только левым уголком губ. А меня словно замкнуло… и передернуло. Дэн! Ковас?! Здесь?! Быть такого не может!

Следующими паническими мыслями было: «Бежать… срочно бежать! Далеко и без оглядки!»

И когда я уже было решилась протиснуться между мужчинами, чтобы стремглав спуститься с лестницы, неважно куда, лишь бы подальше, главный Вильари решил первым закончить наше странное знакомство.

— Что ж, мы вас покинем. Твой отец наверняка будет удивлен узнать о новом студенте в середине обучения, не так ли?

— Да, думаю, так и будет, — сдержанно ответил Ан'Шуат. И чувствовалась в нем абсолютная уверенность и спокойствие, не в пример мне. Оттого и сама невольно успокоилась, перестав затравленно стрелять глазами в разные стороны. Шу между тем указал рукой в сторону лестницы, приговаривая: — Вы позволите?

Намек пропустить нас вперед был понят правильно, потому как чистокровные Вильари в количестве трех штук даже молча отступили на шаг в сторону, продолжая свой путь в ректорскую. А мы с моим женихом отправились прогуливать и… плести дреды. О… не-ет…

Теперь-то уж точно не буду этого делать, чтобы ненароком не выдать себя. Не логично однако получается, ведь уже сказала. Точно! Я же попросила заплести косы, да? Так и поступлю. И чем более непохоже будет на меня прежнюю, тем лучше…

— Что с тобой? — спросил вдруг Шуат, останавливаясь на лестничной площадке второго этажа. — Ты вся прям побелела.

— А… да, удивилась неожиданной встрече.

— Хорошо, — только и произнес он.

Затем указал рукой в сторону моей спальни. Правда, я лишь встала рядом с ним и в упор не могла понять, что он от меня хочет. Пока наконец не вспомнила про его похождения через балкон и всякие там правила. Потому вымучено улыбнулась и проронила следом:

— Точно же, тогда я пойду.

— Иди, — поддакнул Шу, кивнув.

И он вновь в очередной раз вышел на балкон женского этажа, с кем-то там поздоровавшись. А я кинулась к себе в комнату приводить мысли в порядок.

Нет. Ведь нет же… Быть такого не может, чтобы сюда закинуло еще и Коваса? И вообще, каким это образом? Он, что ли осколки чайника тронул, перебирая какие- нибудь вещдоки? Нет, это не он. Мне просто показалось… Да?

Сама не заметила, как войдя в комнату стала мерить шагами пол, выписывая восьмерку. Потому когда дверца балкона внезапно открылась, и в спальню вошел Шу, как к себе домой, то я даже вначале вздрогнула и затем остановилась.

— И все равно, ты какая-то сама не своя, — мой жених тут же пришел к такому выводу, поймав мой наверняка напуганный взгляд. — Ты боишься Вильари? Или тебе что-то сказал мой отец?

— Ты же и сам слышал весь разговор.

— Ну, допустим, я не присутствовал на всех ваших встречах с ректором, — буркнул он в ответ, и подошел ко мне почти вплотную.

Удивительно ли? Но в этот раз меня это ничуть не возмутило и не возникло никакого желания отойти от него или и вовсе оттолкнуть. Хм. Неужели я к нему привыкла настолько, что свободно теперь допускаю в свое личное пространство?

— О чем задумалась? — вымолвили его губы, на которые невольно перевела взгляд, стоило ему лишь заговорить.

Мысли в голове, совершив поразительный кульбит до событий вчерашнего дня, напомнили про наш первый поцелуй. И я снова не удержалась от вопроса:

— Зачем ты меня тот раз укусил?

— Ах, об этом, да? — Показалось ли, но он слегка даже смутился и… отступил на шаг. — Если честно, то сам не понял. Ты мне вдруг так напомнила о кое-чем, и я взревновал, неудержался и… вот.

Звучало, конечно, разумно, если бы не одно «но»:

— О кое-чем, или же о ком-то?

Шуат напрягся и, казалось, даже слегка разозлился. Однако, опомнившись опустил взгляд и стиснул скулы.

Наступила неловкая тишина, которую ни он, ни я, не спешили нарушать. Не знаю зачем, но я лишь прошла к кровати и села, умостив ногу на ногу, и даже обеими руками схватилась за коленку.

— Ну? Долго молчать будешь, или все же ответишь? — подтолкнула его я.

— Ан'Куэн тебе проговорился? — попытался уйти от ответа этот скользкий ящер.

В же ответ посмотрела на него сощуренно и решила дойти собственным ходом, раз уж он не собирался меня просвещать.

Но нет, следом Шу вдруг выдавил из себя:

— Мне нравилась твоя сестра, Эк'Лаури. А она…

— Никому не отвечала взаимностью, — завершила за него я, тут же вспомнив его недавние слова.

Ну конечно же! Ему нравилась другая! А отец взял и навязал ему меня.

Все сходится… если бы не… пара досадных моментов, которые вдруг невероятно взбесили, потому я не удержалась:

— Подожди, а ты, случаем, не представлял ее вместо меня во время наших по… по-целуев?

Я все-таки это сказала. Уф. А Шуат между тем попросту отвернулся к стене, и похоже, даже отвечать не собирался. Так, значит, я была права?.. Да?

Вот только от правды мне легче не стало от слова «совсем». Потому как непонятно откуда-то взявшаяся горечь сдавила горло, рождая внутри противный ком, который поспешила сразу же затолкать туда откуда он вылез.

Но подождите!

Ведь я и сама не в восторге от происходящего и ни за кого замуж не собиралась. Сейчас же мне… Нет! Особенно сейчас важнее найти этот дурацкий чайник и сбежать обратно к себе на Землю. А уже там настрадаюсь вволю, если вдруг захочется поизнывать от безответной любви.

Ха! Любви? Слишком громко сказано…

— Прости, — вдруг за что-то оправдался этот умник. Вот только не хватало, чтобы меня так нелепо отвергли.