В свою коммуналку Рита больше не вернулась, Булатников велелпоселить ее в маленькой однокомнатной квартирке, подлечить и провести веськомплекс мероприятий по ее вербовке. Для начала Павел затратил некоторое времяна то, чтобы внушить ей: только сотрудничая с ним, она может оставаться насвободе и жить спокойно. В случае отказа он не станет больше ее опекать, ейпридется вернуться в свою коммунальную квартиру к замечательным добрым соседям,и повторение эпопеи с милицией и психбольницей ждать себя не заставит. Ритабыла до такой степени напугана всем случившимся, что повторения не хотела.Кроме того, она была так благодарна Павлу, которого считала своим избавителем иблагодетелем, что впала в довольно распространенную ошибку девическойвлюбленности в прекрасного принца-спасителя. Но это Павел понял только сейчас.И не переставал удивляться тому, что Рита словно не видела его лица, весьмадалекого от эталона мужской привлекательности.

Сегодня, высадив Риту у подъезда ее дома, Сауляк не сталзаходить к ней. Ему нужно было вернуться в свою новую квартиру, чтобывыспаться, собраться с силами и подумать. У него есть дело, которое он долженсделать во что бы то ни стало, и работа одновременно на трех хозяев – нагенерала Минаева, на команду кандидата в президенты и на Соломатина,защищающего Президента нынешнего, – нужна только для того, чтобы отвестиот себя опасность и обеспечить себе свободу действий, чтобы довести до концаэто единственно важное для него сейчас дело.

* * *

Перед квартирой, в которой жил Михаил, стояла очередь. Самаянастоящая, хотя и маленькая – всего четыре человека. Павел сразу сообразил чток чему и мысленно выругался. Все-таки сорвался Миша, не смог совладать соскукой и привычкой к хорошим деньгам. Занялся частной практикой, ублюдок.

– Кто последний? – спросил Сауляк, окидывая взглядомчетырех женщин.

Все они были разного возраста, но почему-то с одинаковымвыражением на лицах.

– А вам на сколько назначено? – спросила самая старшаяиз них.

– На пятнадцать тридцать, – с ходу соврал Павел.

– Не может быть, – уверенно заявила старшая. – Напятнадцать тридцать я записана. Я еще две недели назад записалась.

– Значит, я пойду после вас, – миролюбиво предложилПавел.

– Нет, после нее я иду, – включилась в разговор другаяженщина, помоложе. – Мне назначено на шестнадцать.

– Девушки, какие проблемы? Сначала все вы, потом – я.

Дамы неодобрительно поглядели на него, но ничего не сказали.

– Честно сказать, я не записывался, – призналсяон. – Но у меня такое дело… В общем, очень надо. Сами понимаете. Но вы неволнуйтесь, я без очереди не полезу, сначала всех вас пропущу. Только вы ужменя не выдавайте, если кто еще придет, ладно?

Дама, которой было назначено на четыре часа, сочувственнопоглядела на него.

– Видно, беда у вас серьезная, – сказала она. –Вон вы какой измученный. Да вы не бойтесь, после вас уже никто не придет,Михаил Давидович принимает только до пяти, а позже, чем на шестнадцать часов,никого не записывает.

Павел ничего не ответил, спустился на один пролет и приселна подоконник. Значит, Миша принимает по одному клиенту в полчаса. Халтурщикнесчастный. Разве можно за тридцать минут дать хороший гипноз и убедитьчеловека, что у него все будет в порядке? Для этого нужно работать не меньшедвух часов. Впрочем, может быть, он и не с гипнозом работает, Миша – универсал,уникальное явление природы. Жаден только не в меру. Погубит его этокогда-нибудь.

Он терпеливо ждал, отмечая, что Михаил работает, может, ихалтурно, но четко: каждые полчаса одна женщина выходила из квартиры, другаязаходила туда. Впрочем, среди вышедших после сеанса оказался один мужчина.Наконец в половине пятого на пороге появилась та женщина, которой былоназначено на шестнадцать часов, и Павел решительно поднялся по ступенькам ишагнул в темную прихожую.

– Михаил Давидович! – громко позвал он. – Можно квам без записи?

– Проходите, – послышался из глубины квартиры знакомыйголос.

Павел вошел в маленькую комнату и с облегчением убедился,что Михаил, хоть и нарушил запрет, но по крайней мере не стал изображать изсебя колдуна. Никаких свечей, крестов, талисманов и прочей атрибутики,призванной внушить клиентам мысль о связи экстрасенса с высшими силами ипотусторонними духами. Михаил сидел за обыкновенным письменным столом, одетый всамый обыкновенный костюм со светлой рубашкой и при галстуке. Правда, вид унего все равно был не деловым, а скорее богемным: курчавые волосы доставали доплеч, на носу красовались очки с тонированными стеклами, а брюшко стало ещеболее заметным и пухленьким.

– Павел Дмитриевич! – охнул Михаил.

– Не ждал? – зло сказал Павел. – Думал, я не узнаюпро твои художества? Небось вся Москва про тебя говорит, вон очередь под дверьюкакая выстраивается.

– Да что вы, Павел Дмитриевич, – залепеталМихаил, – ничего такого особенного… Обыкновенный психотерапевт, безглупостей. Никто не знает, я вам клянусь.

– И чем же ты тут занимаешься по предварительной записи, а?Порчу снимаешь? Неверных любовников привораживаешь, сукин ты сын?

– Ой, что вы, нет, нет, – замахал тот руками. –Просто беседую с людьми, стресс снимаю. Объясняю, что не надо обращать вниманияна то, что отравляет жизнь. Знаете правило? Если не можешь изменить ситуацию,измени отношение к ней. Вот я и учу их менять отношение к той ситуации, котораяих тревожит. Конечно, внушаю помимо их воли, но они же не замечают ничего,клянусь вам. Никто не знает. Павел Дмитриевич, ну войдите в положение! Выуехали, на сколько – не сказали, а жить-то надо. Что ж мне было, до самоймогилы прозябать без дела?

– Ладно, кончай ныть. Я вернулся, работать надо.

– Конечно, конечно, Павел Дмитриевич, – радостнозабормотал Михаил, понимая, что его простили. – Я готов, форму поддерживалпостоянно, для этого и кабинет свой открыл, чтобы навык не терять…

– Ты не навык, а жизнь потерять мог, – сердито бросилСауляк. – Голова-то у тебя есть хоть какая-нибудь? Ведь специальнопредупреждал.

Но злость уже ушла, и Павел теперь думал только о том, как наиболееэффективно использовать Михаила.

* * *

Юля Третьякова была начинающей журналисткой. Разумеется, онамечтала о славе, о сногсшибательных скандальных публикациях и разоблачительныхинтервью, которые она будет брать у самых известных людей страны, а может, ивсего мира, но пока что ей доверяли только собирать материал для рубрики«Срочно в номер».

Сегодня в одном из окружных управлений внутренних делдежурил ее знакомый, и Юля собиралась покрутиться около него до обеда, чтобы кпяти часам принести в редакцию заметки о грабежах и разбоях, а если повезет –то и о кровавых убийствах. После «летучки» она вышла из редакции и направиласьбыло к метро, когда к ней подошел импозантный полноватый мужчина в затемненныхочках и с длинными кудрявыми волосами.