— Может, нам убраться отсюда? — В голосе девушки слышаласьмольба. Рукой она стерла со лба пот. — Пожалуйста.

Стив встал, и они зашагали к шоссе. Когда Синтия протянуларуку, он с радостью сжал ее.

— Господи, чувство-то какое сильное. Тебе тоже такпоказалось?

— Да. Я не думаю, будто это значит что-то, кроме сильногоиспуга, но все так… сильно. Как…

Издалека долетел вой. Синтия дернулась, что есть силыстиснув руку Стива.

— Что это, Господи, что это?

— Койот, — объяснил он. — Как в вестернах. Они нам вреда непричинят. Разожми пальцы, Синтия, мне больно.

Она вроде бы разжала, но к первому койоту присоединилсявторой, так что они завыли дуэтом. И пальцы Синтии сжались с прежней силой.

— Они же от нас далеко. — Теперь Стив думал лишь о том, каквысвободить руку. Такая хрупкая на вид девушка, а силища о-го-го. — Неволнуйся, детка, они скорее всего в соседнем округе.

Синтия освободила его руку и повернулась к нему, на лице еечитался испуг.

— Ладно, они от нас далеко, они в соседнем округе, онизвонят из Калифорнии по сотовому телефону, но я не люблю кусачих тварей. Я ихбоюсь. Мы возвращаемся к грузовику?

— Да.

Синтия шагала бок о бок со Стивом, а когда вновь послышалсявой, не схватила его за руку: койот действительно выл очень далеко, и вой неповторился. Стив обошел кабину и тут же почувствовал, что ощущение, будто заним наблюдают, пропало. Страх остался, но исключительно за босса. Если ДжонЭдуард Маринвилл умрет, первые полосы газет заполнят аршинные заголовки, и ужпро Стива Эмеса упомянуть не забудут. Причем едва ли напишут что-то хорошее.Стив Эмес не уберег великого человека, не смог натянуть страховочную сеть,когда Большой Папа свалился с трапеции.

— Чувство, что за тобой наблюдают… — нарушила молчаниеСинтия. Может, это койоты? Как по-твоему?

— Возможно.

— Что теперь?

Стив глубоко вздохнул и потянулся за сотовым телефоном.

— Время звонить копам.

Он набрал 911, но услышал то, что и ожидал. Голос автоматапринес извинения за то, что в данный момент не может соединить его с абонентом.Босс-то прорвался сквозь помехи, но, похоже, ему просто повезло. Стив сложилтелефон, бросил его на приборный щиток и завел двигатель «райдера». В пустыненачали сгущаться сумерки. Хреново. Они провели слишком много времени в кемпереи около мотоцикла босса.

— Нет связи? — сочувственно спросила Синтия.

— Нет. Поедем в городок, о котором ты упоминала. Как там онназывается?

— Безнадега. К востоку отсюда.

Стив тронул «райдер» с места.

— Будешь за штурмана, хорошо?

— Конечно. — Синтия коснулась его руки. — Нам помогут. Дажев самом маленьком городке должен быть хотя бы один коп.

Подъезжая к кемперу, Стив увидел, что дверь они оставилиполуоткрытой. Он остановил грузовик, поставил ручку переключения передач внейтральное положение и открыл дверцу.

Синтия схватила его за плечо, прежде чем он успел выпрыгнутьиз кабины.

— Эй, ты куда? — Панических ноток, правда, в ее голосе небыло.

— Расслабься, девушка. Через секунду вернусь.

Стив подошел к кемперу, который почему-то назвали«уэйфарером»[29], захлопнул дверь и вернулся к «райдеру».

— Ты у нас аккуратист? — спросила Синтия.

— Обычно нет. Просто мне не нравится, как эта дверьколотится на ветру. — Он помолчал, потом поднял голову и посмотрел на девушку.— Совсем как ставня в доме, где живут привидения.

— Понятно, — кивнула Синтия.

И тут вновь завыли койоты, то ли на юге, то ли на востоке,ветер мешал определить, где именно. Завыли на пять или шесть голосов. Видать,сбились в стаю. Стив забрался в кабину и захлопнул дверцу.

— Поехали. — Он выжал сцепление и решительно передвинулручку переключения передач. — Призовем на помощь закон.

1

Дэвид Карвер увидел патрон, когда женщина в вылинявшихджинсах и синей футболке все-таки сдалась, вжалась спиной в прутья решеткикамеры для пьяных и локтями прикрыла грудь. Коп отодвинул стол, чтобы подойти кней.

Не трогай, сынок, сказал Дэвиду седовласый мужчина послетого, как женщина отбросила двустволку и она, заскользив по деревянному полу,замерла у решетки их камеры. Она разряжена, пусть себе лежит.

Дэвид послушался старика, но, помимо ружья, увидел и патрон,который подкатился к самому левому вертикальному пруту решетки. Толстый зеленыйружейный патрон, один из тех, что разлетелись в разные стороны после того, какбезумный коп начал размазывать эту Женщину, Мэри, по решетке спинкой кресла,чтобы заставить ее бросить ружье.

Старик дал Дэвиду дельный совет, хватать ружье не имелосмысла. Даже в том случае, если бы одновременно он смог схватить и патрон. Копне только большой, высокий, как баскетболист, и широкий, как футболист, но иочень проворный. Он бы набросился на Дэвида, который никогда в жизни не держалв руках ружья, прежде чем тот понял бы, куда вставлять патрон. Но если у негопоявится шанс подобрать патрон… тогда… кто знает, вдруг это пригодится?

— Ты можешь идти? — спрашивал коп женщину, которую звалиМэри, подчеркнуто участливым тоном. — Ничего не сломано?

— Какая тебе разница? — Ее голос дрожал, но Дэвидчувствовал, что дрожать ее заставляет ярость, а не страх. — Убей меня, еслихочешь, и покончим с этим.

Дэвид искоса глянул на старика, с которым делил камеру,чтобы понять, заметил ли тот патрон. Вроде бы нет, хотя старик наконец-топокинул койку и подошел к решетке.

Вместо того, чтобы кричать на женщину, которая оченьстаралась снести ему полголовы и которую он едва не размазал по решетке, копобнял Мэри. совсем как близкую подругу. Этот жест искренней привязанностиудивил Дэвида больше, чем все то насилие, что вершилось у него на глазах.

— Я не собираюсь убивать тебя, Мэри!

Коп огляделся, как бы спрашивая трех оставшихся в живыхКарверов и седовласого старика, могут ли они поверить этой чокнутой даме. Егояркосерые глаза встретились с синими глазами Дэвида, и мальчик непроизвольноотступил на шаг. Нахлынувшая волна ужаса разом лишила его сил. И онпочувствовал себя уязвимым. Более уязвимым, чем раньше, хотя он и не могобъяснить почему. Почувствовал, и все.