Несколько раз девушкам приходилось наощупь спускаться вниз чтобы справить нужду, и теперь к прочим "прелестям" пребывания в темном подземелье прибавились ещё и не самые приятные запахи.

И вдруг, откуда-то снизу послышался страшный звук похожий на цоканье, и скрежетание когтей по каменному полу. А потом в казалось бы кромешной темноте вспыхнули красноватые огоньки многочисленных глаз. Тут уж они не выдержали. Парита взвизгнула, а Ареана от страха так приложилась всем телом о дверь, что та с душераздирающим скрежетом отворилась.

Мгновение девушки подслеповато щурились, попав в освещённое помещение, а затем их жизнь превратилась в кошмар. Невесть откуда сбежались смердящие немытыми телами мужики. Незадачливых беглянок связали и выволокли во двор. А вскоре, подгоняя толчками в спину вытолкали за теперь уже полностью открытые ворота, дальше по крутому спуску прогнали к пришвартованной возле берега шлюпке.

Парита кричала, пыталась чем-то вразумить похитителей, даже какими-то угрозами сыпала, но те лишь всунули девчонке кляп из какой-то замусоленной тряпки. Ареана лишь молча глотала слезы, мысленно кляня свою злодейку судьбу никак не позволяющую жизни наладиться. Ведь они едва успели поверить, что все затихло и беды остались позади, и вот!

Ареану тошнило от голода и вони окружающих грязных, потных тел, передёргивало от отвращения от их сальных взглядов, пошлых шуточек, и пусть не частых, но прикосновений.

На пути от берега к кораблю она отметила приближение ещё нескольких кораблей, грустно признав что появление новых людей в их жизнях к добру не приводят. Что во дворце, что в обители, что здесь. Краем глаза она заметила какое-то движение наверху, промеж скал. Наверняка это Кариса заметив издали неладное примчалась сюда. Вот только чем она сможет помочь? Лишь бы её не заметили, хоть кто-то не пострадает.

На судно их поднимали перекинув через плечо словно мешки с картошкой. А когда подруг закинули в провонявшийся испражнениями трюм, и глаза привыкли к полутьме, сознание принцессы отказалось воспринимать такую реальность и она попросту ушла в себя, больше ни на что не реагируя.

Бой вышел кровавым. Атакованные понимали что ничего хорошего в случае поражения им не светит и бились за свою жизнь изо всех сил. Я наблюдала за этим с излюбленного места на одной из рей. Благо луки моряки не использовали априори. Не велик шанс попасть в цель при стрельбе с неустойчивой палубы. А арбалеты и  огнестрельное оружие удовольствие слишком дорогое, такое даже на кораблях королевского флота редко встречалось. Так что здесь мне ничего не угрожало, если конечно на судне противника не окажется маг. Его не было. Зато были сабли, кинжалы. И как итог кровь. Много, очень много крови.

Кем были эти люди до того как скатились по скользкой дорожке? Торговцами? Возможно… Но как за считанные месяцы можно настолько потерять себя? Перестать быть человеком, превратившись в бесчувственных животных, для которых не осталось в этой жизни ничего ценнее жажды наживы любой ценой?

Когда вражеское судно уже было захвачено, я спустилась на палубу, куда стаскивали пострадавших членов нашей команды.

— Принимай, — махнул в их сторону Грон и направился контролировать обыск завоёванного судна.

Слава всем богам, несмотря на ожесточенную резню, погибших с нашей стороны в этот раз не было. А вот тех, кто больше никогда не сможет выйти в море из-за полученных ранений — больше чем достаточно. Безумно хотелось всем им чем-то помочь, но, увы, моя магия не всесильна. Да, я помогла многим, кто балансировал на грани жизни и смерти, но не в моих силах было вернуть людям руки или ноги. И конечно же я опять измотала себя до потери сознания.

Очнулась морщась от настырных лучей утреннего солнца беспрепятственно проникающих в окно. Протёрла глаза, и прикрыв их ладошкой наподобие козырька, осмотрелась. Собственно даже по доносящимся извне звукам было ясно — я в своей хижине на острове.

Кто меня сюда принес?

Думать об этом не хотелось, но почти уверена, что знаю ответ. Хуже иное — мне никак не удавается разобраться в себе и понять как на самом деле отношусь к этому человеку и возникшей между нами ситуации. Во снах словно укор постоянно является Годар, наяву мысли тоже нет-нет да устремляются к принцу, и в тоже время меня наизнанку выворачивает перемены в поведении Грона.

Выбравшись на улицу, окинула взглядом продолжающее разрастаться поселение. Заметив что-то выговаривающего матросам Брайка, направилась к капитану.

— О, пришла в себя! — явно обрадовался он. — Тут, девочка, помощь твоя нужна.

Я насторожилась. Неужели он уже собирается в очередной рейд? Это сколько же я в бессознательном состоянии провела?

— Там, — он мотнул головой в сторону женской части поселка. — Пленные с захваченного судна. Женщины и дети. Некоторые совсем плохи.

У меня от этих слов несмотря на окружающее тепло аж мороз по коже прошёлся. Сколько я их уже успела повидать за последние месяцы? Сломленных лишениями, насилием, горем от потери близких. Женщин было безумно жалко, но детей стократ жальче.

Зашла в отведенный для новеньких барак. Здесь было тесно. Но крыша над головой и стены — это всё что мы могли им предложить прямо сейчас, ведь поселок всё ещё строится. Позднее у спасённых появится выбор — вернуться домой во время следующего рейда или же обосноваться тут. И в последнем случае условия жизни станут не в сравнение лучше.

В нос буквально ударил запах болезни: кисловатый от пота — мечущихся в горячке, приторно сладкий — гноя и начинающегося разложения тканей, ну и нечистот, куда уж без этого. Лежачие или бессознательные больные не в состоянии самостоятельно дойти до нужника, и тем более искупаться. За ними, конечно, присматривают и наши женщины, и товарки по несчастью, но это помогает лишь отчасти.

Сперва прошлась по малышам. Слава богам там всё оказалось не фатально: флюсы, загноившиеся ранки, несколько переломов. Затем попросила показать самых тяжёлых больных. Тут было сложнее. Одна женщина, явно претерпевшая насилие, потеряла ребенка, и теперь тот начал разлагаться прямо в утробе матери. Тут обычной магии мало, нужна акушерка, а где её взять на острове? Насколько могла облегчила бедняжке страдания и создала вокруг мертвого малыша защитный контур не позволяющий причинить ещё больший вред ему, и блокирующий его воздействие на мать. Что делать дальше я попросту не знала.

Двоим женщинам вовремя остановила распространение гангрены, правда одна лишилась кисти, вторая ноги аж по колено, но зато они будут жить. Такую работу сама я не делала, и вообще старалась избегать крайних мер. Но тут всё зашло слишком далеко. Вызвала нашего кока, тот дал своим пациенткам по стакану рома, и пока тех удерживали матросы, быстрым движением сделал свое дело. Под слезы, стоны и стенания я как умела стянула иглой с проспиртованной нитью края ран, и наложила повязки, напоследок пустив в тела пострадавших немного магии для ускорения регенерации. После таких процедур меня долго мутило, но сейчас не время поддаваться слабости. Эти женщины могли не лишиться конечностей, не проваляйся я так долго в отключке.