Они свернули, но прошли только до середины коридора, когда король безвольно осел на пол. Каладин выругался, склонился над Элокаром, проверяя пульс и рану.

«Это вино», – решил Кэл. Опьянение вместе с потерей крови привели к тому, что король был на грани потери сознания.

Плохо. Каладин как мог перевязал рану заново, но что ему делать потом? Попытаться вытащить короля волоком? Отправиться за помощью, рискнуть оставить его одного?

– Каладин?

Он застыл, все еще склонившись над королем.

– Каладин, что ты творишь? – резко проговорил Моаш позади него. – Мы нашли двоих у дверей в покои короля. Клянусь бурей, ты что, убил их?!

Кэл встал и повернулся, опираясь на здоровую ногу. Моаш стоял в другом конце коридора, ослепительный в своем сине-красном осколочном доспехе. Его сопровождал другой осколочник. Клинок на плече, забрало опущено. Грейвс.

Убийцы прибыли.

Шаллан спустилась с моста на пустынное плато.

Дождь приглушал звуки сражения, и от этого пространство вокруг казалось еще более уединенным. Плотные сумерки. Шум дождя, похожий на шепот.

Это плато возвышалось над соседними, так что девушка видела перед собой центр Буревого Престола. Колонны, у подножия которых собрался крем, превратив их в сталагмиты. Здания, уподобившиеся курганам, укрытым каменной коркой, – так снег укрывает ствол поваленного дерева. Среди тьмы и дождя древний город казался силуэтом на фоне неба, и требовалось воображение, чтобы дорисовать недостающее.

Город прятался под иллюзией самого времени.

Другие последовали за ней по мосту. Они обошли сражение на поле битвы Аладара, проскользнули вдоль шеренг алети и добрались до этого дальнего плато. Чтобы сюда забраться, понадобилось время, пока мостовики отыскали подходящее для перехода место. Им пришлось подняться по склону на соседнем плато и навести мост там, чтобы перейти через ущелье.

– Как вы можете быть уверены, что это правильное место? – поинтересовался Ренарин, звякая доспехом рядом с ней. Шаллан попросила себе зонтик, но юный принц стоял под дождем, держа шлем под мышкой и позволяя воде струиться по лицу. Разве он не носил очки? В последнее время она их на нем не видела.

– Это правильное место, – объяснила Шаллан, – потому что оно неправильное.

– Едва ли это можно признать логичным умозаключением, – бросила Инадара, присоединившись к ним, пока солдаты и мостовики переходили на пустое плато. – Портал с такими свойствами должны были держать в секрете, он не мог выглядеть аномально.

– Клятвенные врата не были спрятаны, – парировала Шаллан. – Впрочем, дело не в этом. Плато представляет собой круг.

– Многие из них имеют округлую форму.

– Не настолько круглую, – снова возразила Шаллан и зашагала вперед. Теперь, оказавшись здесь, она видела, это плато неправильное… точнее, слишком правильное. – Я искала возвышение на плато, но не понимала масштаб того, что ищу. Все это плато и есть возвышение, на котором располагались Клятвенные врата. Разве вы не видите? Другие плато возникли в результате какой-то катастрофы – они неровные, точно осколки. А здесь все иначе. Потому что оно уже существовало, когда нечто разломало равнины. На старых картах место выглядит приподнятым, точно гигантский пьедестал. Когда равнины были разбиты, оно таким и осталось.

– Да… – согласился Ренарин, кивая. – Вообразим себе тарелку, у которой в центре выдавлен круг… Если на тарелку подействует некая сила, она может разбиться вдоль линий, которые уже ослаблены.

– И получится много неровных кусков, – подтвердила Шаллан, – а также один в форме круга.

– Возможно, – сказала Инадара. – Но мне кажется странным, что столь тактически важную вещь выставили на всеобщее обозрение.

– Клятвенные врата были символом, – напомнила Шаллан, продолжая идти. – Воринское право на путешествия, предоставленное всем гражданам достаточно высокого ранга, основано на заявлении Вестников о том, что все границы должны быть открыты. Собираясь создать символ такого единства – портал, объединяющий все Серебряные королевства воедино, – куда бы вы его поместили? В тайную комнату, под замок? Или на постамент, возвышающийся над городом? Он был здесь, потому что им гордились.

Они шли сквозь ветер и дождь. В этом месте ощущалось нечто священное, и, честно говоря, это ощущение и подсказывало Шаллан, что она права.

– Мммм, – тихонько проговорил Узор. – Они призывают бурю.

– Спрены пустоты? – шепотом уточнила девушка.

– Те, кто скован. Они создают бурю.

Ну да, разумеется. Ее задание первостепенно; у нее не нет времени, чтобы постоять и подумать. Она уже почти приказала начать поиски, как вдруг заметила, что Ренарин уставился на запад и взгляд у него отрешенный.

– Принц Ренарин?

– Неправильная сторона, – прошептал юноша. – Ветер дует с неправильной стороны. С запада на восток… Ох, Всемогущий! Это ужасно.

Шаллан проследила за его взглядом, но ничего не увидела.

– Она и впрямь настоящая, – продолжил Ренарин. – Буря бурь.

– О чем вы говорите? – спросила Шаллан, похолодев от его тона.

– Я… – Он посмотрел на нее и вытер воду с глаз. Латная перчатка висела у него на поясе. – Я должен быть с моим отцом. Должен сражаться. Но от меня никакого толку.

Великолепно. Он не только странноватый, но еще и нытик.

– Как бы там ни было, ваш отец приказал вам помогать мне, так что возьмите себя в руки. Эй, все! Давайте обследуем это место.

– Что мы ищем, кузина? – уточнил Камень, один из мостовиков.

«Кузина, – подумала веденка. – Мило». Это из-за рыжих волос.

– Не знаю, – ответила она. – Любую странность, бросающуюся в глаза.

Они разделились и рассеялись по плато. Шаллан и Инадаре помогала небольшая группа ревнителей и просвещенных дам, а также один из бурестражей Далинара. Она послала отряды из нескольких ученых, одного мостовика и одного солдата в разные стороны.