летать хоть весь долбаный штат Калифорния, но от тебя пусть держится подальше.

— Пожалуйста… Дэйв, ну как ты не поймешь! Я просто забавлялась. Пойдем, я возьму тебя на мостик, и ты сам увидишь, что там нечего бояться. Если, конечно, знаешь, что делаешь.

— Да ни в жизни, спасибо, — Дэвид, глянув на аппарат, побледнел. — Так, Лисс.

Даю тебе десять минут, чтобы одеться и отсюда уйти. В противном случае я беру ребенка, сажусь в машину и уезжаю в Сан-Франциско. Если что — мы у матери. Но не возвращайся, пока не выкинешь все эти цирковые штучки-дрючки из головы.

И он, не оглядываясь, вышел из зала. Лисс, утирая слезы, рылась в ящике с обувью. Марио склонился над ней, и девушка уткнулась ему в плечо.

— Мэтт, он вовсе не такой плохой. Я просто не могу ему объяснить.

— Лисс, пожалуйста, ты же не марионетка, чтобы прыгать, когда он дергает за ниточки, — умолял Марио. — Это твой дом, милая. Ты имеешь полное право делать все, что захочешь. Только скажи — и я его на клочки порву.

Ее вспухшие губы дрогнули.

— Не поможет. Он и без того считает цирковых бандой хулиганов.

Лисс повернулась к Томми.

— Прости, что пришлось все это слушать. Он не всегда такой…

Марио мягко заставил ее развернуться.

— Лисс, зачем тебе оставаться с этим болваном? Поехали с нами в тур. Папаша Тони с радостью возьмет тебя в номер. Через три недели ты полностью вернешься в форму. А через три года — кто знает?

— Если бы я могла… — прошептала она и на секунду спрятала лицо у него на груди. Потом медленно отстранилась. — Но Дэйви…

— Возьмешь его с собой. Люсия с нами четверыми ездила.

— И кем мы стали? Пусть даже так, но Рензо не отдадут мне Дэйви. Меня Дэвид, может, и отпустил бы. Но не ребенка. И вообще… — она беспомощно повесила голову. — Я люблю его, Мэтт. А он любит меня. Иначе не стал бы так переживать.

— Хорошенькая получается любовь! — Марио взял сестру за руки. — Лисс, милая, умоляю, я тебя не узнаю! Не ползи к нему, как побитый щенок! Не давай ему так с собой обращаться. Сражайся, Лисс! Если он правда тебя любит, то поймет, насколько это для тебя важно.

— Нет, — на ее щеках блестели мокрые дорожки. — Я пойду, Мэтт. Он так за меня боится. Может, когда-нибудь я смогу доказать ему, что здесь нет ничего страшного.

— Но к тому времени может быть слишком поздно, piccina.

— Ничего не поделаешь, — смаргивая слезы, Лисс зашнуровала туфли, перекинула юбку через локоть и побежала наверх.

— И они еще удивляются, почему я до сих пор не женат, — злобно прошептал Марио.

ГЛАВА 9

В жизнь дома Сантелли Томми влился легко и безболезненно. Обращались с ним, как с любым другим членом семьи, и он быстро растерял всю прежнюю застенчивость. Невозможно было чувствовать себя чужим, когда Люсия пришивала ему пуговицы, Барбара просила помочь с уроками, а Анжело, выйдя из гостиной, кричал, что если тот, кто устроил весь этот тарарам на ступеньках, не заткнется, то будет битым (на этот раз виноватым оказался Томми, гоняющийся за Клэем наверху). Он научился отвечать пожилой леди, как бы она его ни называла — Рико, Анжело или Мэттью. А позже, заметив, что та расстраивается, услышав обращение «миссис ди Санталис» или «мэм», начал робко звать ее Nonna, как Клэй и Барбара. И никто даже внимания не обратил.

Томми регулярно ходил в школу, был пунктуальным и внимательным, но друзей не завел. Сантелли были настоящим кланом — казалось, вне семьи им вообще никто не нужен. У Барбары были подруги в балетной школе, однако она редко водила их домой. Даже маленький Клэй предпочитал компании одноклассников семью.

В субботу после обеда Томми ходил в кино с Барбарой или Клэем, иногда плавал в бассейне. Время от времени к ним присоединялись Джонни и Стелла, а иногда даже старшие — Лисс или Дэвид. Но Марио в таких выходах практически не участвовал. Томми гордился тем, что его приняли: ведь обычно эта семья не жаловала посторонних.

А вот Стелле повезло меньше. Частично это была ее собственная вина. Не то чтобы девушка вела себя недружелюбно или держалась особняком, нет. Просто была слишком тихой и сдержанной. Если с ней не заговаривали — молчала. Томми ни разу не слышал, чтобы она выразила свое мнение или что-то предложила.

Стелла помогала Люсии с готовкой и уборкой, безропотно взвалила на себя малоприятную обязанность чинить старые трико. Два-три раза она вызывалась посидеть с Дэйви, если Лисс и Дэвиду требовалось уйти, а Люсия была слишком занята. Томми решил, что с Дэйви Стелла общается больше, чем со всеми остальными вместе взятыми.

Сам он обращал на Стеллу мало внимания, пока не начал ловить. Марио настоял, чтобы девушка работала с лонжей — кожаным ремнем на двух веревках, пропущенных через закрепленный на потолке блок. С помощью этого приспособления подхватывали вольтижера в случае неудачного трюка. Пока Стелла застегивала ремень на талии, Томми смотрел на нее с удивлением.

Марио никогда не пользовался лонжей — какие бы сложные номера ни отрабатывал. Да и Томми он тоже учил без всяких веревок.

— Зачем это?

Марио холодно объяснил, что умеющий падать вольтижер может потерпеть неудачу без вреда для себя, но если оплошает ловитор — вольтижер рискует упасть неправильно: вылететь за край сетки, врезаться в стену или свалиться на твердый пол.

— Так что я буду ее страховать. Свою шею можешь ломать на здоровье, но рисковать чужой я тебе не дам.

Томми доводы показались убедительными. Однако после одной-двух неудач он обнаружил, что может ловить Стеллу плавно и легко, без напряжения и суеты.

Дело, в общем, оказалось нехитрым: главное — очутиться в нужном месте