от матери нагоняй. Но увидев неплохой улов, та смягчилась, и, поворчав ещё немного для порядка, поставила перед сыном тарелку с борщом, и только теперь Валерка понял, до чего он голоден.

Поев, парень быстро почистил рыбу и отдал её матери на жарку, а сам юркнул в свою комнатушку, вытащил из шкафа книгу, забрался в кровать и погрузился в чтение.

Это было особой страстью паренька. Полностью погрузиться в созданный кем-то мир, прочувствовать его атмосферу, понять мотивы главных героев, пережить эмоции всех до единого действующих лиц – ощущения, которые возникали при этом, описать почти невозможно, а уж если книга была ещё и фантастикой!.. В школе ученикам вдалбливали в голову мысль о том, что жизнь на Земле – явление во вселенной уникальное и неповторимое, но, несмотря на это, юношу необъяснимо тянуло к событиям в космосе, иным мирам, различным формам жизни и взаимоотношениям далёких цивилизаций, пусть даже всё это и было плодом воображения автора.

Тут нужно отметить, что, вообще-то, фантастика не приветствовалась цензурой, хотя конкретного запрета на неё не было. Поэтому найти современного издававшегося автора в этом жанре было невозможно, но Валерка не зря в свободное от домашних забот время частенько подолгу пропадал в школьной библиотеке, помогая в уборке, составляя каталоги, расставляя книги. Там, на полках, к которым не мог подобраться ни один посетитель, он и обнаружил чуть более десятка древних замусоленных книг, не значащихся ни в каких списках. Пользуясь своим привилегированным положением, он пошёл на преступление и потихоньку перетаскал фолианты домой.

День плавно перешёл в вечер, но Валерка этого не заметил, поглощённый чтением. И только когда из прихожей сквозь кашель послышался мужской голос, парень оторвался от книжки и выбежал из комнаты: неожиданно рано вернулся с работы отец.

Сразу поздороваться с главой семейства не вышло – его со всех сторон облепили младшие братья и сёстры, да и мать сразу начала суетиться, не дав затянуться церемонии приветствия, а сразу потянув мужа на кухню. Поэтому встреча ограничилась пожатием рук и улыбкой.

Тут же был объявлен семейный ужин, и по его ходу Валерка почувствовал неладное. Поначалу его немного смутило обилие еды – обычно мать не была столь щедра на угощение, а тут на столе, помимо повседневных хлеба, молока и картошки с луком и зеленью, даже появился горшочек с тушёной зайчатиной. А уж когда на десерт было подано печенье, паренёк напрягся: такое изобилие всегда предшествовало объявлениям о каких-то переменах, и далеко не всегда они были приятными. Да и за ужином всё внимание родителей в основном было уделено Валеркиным подвигам: учёбе, помощи по хозяйству и его интересам вне дома. Хуже того – всё обсуждение велось не в привычном ворчливо-наставническом тоне, а с восхищением и восхвалением его проделок, за которые в другое время он был бы наказан. Так что, в конце концов, юноша не выдержал:

– Ну, ладно, пап! Хватит уже! Давай, говори, в чём тут дело? А то от этой патоки тошнить начинает! – немного резко прервал он череду комплиментов, думая при этом: «Это они подробности сегодняшней рыбалки ещё не знают!»

Мать с отцом переглянулись и замолчали. На некоторое время за столом воцарилась тишина и после паузы глава семейства, справившись с очередным приступом кашля, заговорил:

– Что ты знаешь об Академии Управления?

Валерка мысленно присвистнул. Названное заведение выпускало, по сути, хозяев этого мира, принадлежащих Верховной касте Жрецов. Все основные руководящие должности на планете – от Смотрителя их посёлка, до Великого Протектора – могли быть заняты исключительно выпускниками Академии. Подросток, поступивший туда и сумевший доучиться до конца, мог больше не беспокоиться о благополучии собственном и своей семьи. Ему также не грозила работа в шахтах, на рудниках, на огромных государственных плантациях, на потогонных заводских конвейерах и прочих местах, убивающих здоровье подавляющего большинства населения. Простой смертный, каким был сам Валерка и вся его семья, при встрече со Жрецом не имели права просто пройти мимо, а были обязаны остановиться и слегка поклониться, выказывая покорность и уважение символу власти. Воля Жреца любого уровня для простолюдинов была законом. Не подчиниться – означало навлечь на себя серьёзные кары, вплоть до смертной казни. Попасть в Академию было несбыточной мечтой подрастающего поколения, но, одновременно с этим, это было страшным сном для тех, кто всё-таки оказался на студенческой скамье. Учиться там было невероятно трудно, отсев с первых курсов был огромен и те, кто не сумел её закончить, назад не возвращались. Нет, они не погибали, но для них находили такие места, где им некому было рассказать о том, что́ они узнали в ходе учёбы, потому что в окружении были лишь такие же неудачники.

Валерка сразу понял, почему был задан вопрос, но на всякий случай уточнил:

– Полагаю, спрашивать – чего это, вдруг, тебя заинтересовало – нет смысла?

– А ты что, не хотел бы туда попасть? – с искренним удивлением спросила мать.

– Ну, как тебе сказать… – начал отвечать парень, но отец перебил его, обращаясь к матери.

– Погоди, не торопи его! Представляешь, какой это для него шок? – и продолжил, уже обращаясь к сыну. – Ещё ничего не решено, но такая возможность у тебя появилась. Завтра сразу после школы тебя ждёт Смотритель. Вы всё обсудите и решите вместе.

У Валерки засосало под ложечкой. Он не хотел никуда уезжать и, в отличие от ровесников, об учёбе в Академии не мечтал. Не то, чтобы ему не хотелось лучшей жизни, но, несмотря на юный возраст, он смотрел на мир практично, без иллюзий, и не тешил себя радужными грёзами о том, что, по его мнению, было невозможно; поправить же благосостояние семьи можно было и без решительных перемен в судьбе. Специальных учебных заведений без столь головокружительных перспектив было полно, и парочка имелась даже у них в посёлке. Конечно, ступень иерархии в обществе после получения такого образования была сравнительно невысокой. Не