Если исходить из постулатов практического разума, мы видим здесь явный дурацкий поступок, который совершил Мартынка. Какие в этом могут быть сомнения? Ему с матерью есть нечего, а он купил втридорога какую-то собаку… Между тем этот Мартынка лучше тех, кто так думает. Он спас собаке жизнь! А со временем и она спасёт его вместе с котом Васькой, которого он купил у злого мальчишки на последние деньги.

Наш сказочный умный дурак – белая ворона. Среди чуждого ему окружения он слишком недальновиден и непредприимчив. Он не умеет, как это окружение, загребать под себя. Он говорит правду, совершает добрые и справедливые поступки, но в глазах других людей они выглядят нерасчётливыми и смешными. Эти другие его «умнее». В общем, всё, как в жизни.

Выходит, что «глупость» нашего сказочного умного дурака состоит в том, что он лучше других. Именно те, кто человечнее, бескорыстнее, чище, безобиднее, честнее, добрее и т. д., у нас часто и слывут за дурачков. Те же, кто видит в этих «дурачках» самих себя, радуются не нарадуются: если уж не в жизни, то хоть в сказке «дуракам» везёт; если уж не в жизни, то хоть в сказке «дуракам» помогают чудесные помощники – щука, Журка и Васька, Опивало, Объедало, Стреляло и т. п.

Иван-дурак, как он изображён в «Сказке об Иване-дураке и его двух братьях…» Л. Н. Толстого, не нуждается в чудесных помощниках. Он сам справляется с чертенятами, которые пытаются отбить у него охоту к труду. Им это не удаётся. Вот что рассказал о неиссякаемом трудовом энтузиазме Ивана-дурака один из чертенят:

«Наплевал я ему первым делом в кувшин с квасом, чтобы у него живот болел, и пошёл на его пашню, сбил землю, как камень, чтоб он не осилил. Думал я, что он не вспашет, а он, дурак, приехал с сохой, начал драть. Кряхтит от живота, а сам всё пашет. Изломал я ему одну соху – поехал дурак домой, переладил другую, подвои новые подвязал и опять принялся пахать. Залез я под землю, стал за сошники держать, не удержишь никак – налегает на соху, а сошники вострые: изрезал мне руки все» (Толстой Л. Н. Собр. соч. в 10 т. Т. IX. М., 1984. С. 314).

Русский народ создал множество пословиц об уме и глупости. В этих пословицах восхваляется ум и порицается глупость. Вот лишь некоторые русские пословицы об уме и глупости:

Ум и за золото не купишь; Разумный видит, что к чему идёт; Сумным разговаривать – ума набраться; На то человек родится, чтобы жить своим умом; Чужим умом в люди не выйдешь; Умная голова сто голов кормит, а худая и себя не прокормит; Много худа на свете; а нет хуже худого разума; Дураков не сеют и не жнут, они сами родятся; От дурака не жди добра; Дурак делает всё наоборот; От дурака ни творогу; ни молока – одна сыворотка; Посади дурака за стол, а он и ноги на стол; Заставь дурака богу молиться – они лоб расшибёт.

Есть, как ни странно, у нас пословицы, которые если напрямую и не восхваляют дураков, то в какой-то мере их оправдывают. Приведу некоторые примеры:

Временем и дурак правду скажет; С умом жить – мучиться, а без ума – тешиться; Без ума житьё – рай; Где умному горе, там глупому веселье; Один дурак, а пятерых умных перессорит; Дурак в воду камень закинет, десятеро умных не вытащат; От большого ума сходят сума; Глупому не страшно и сума сойти.

* * *

Сделаем выводы.

Чувства

• Чудеса, связанные с органами чувств, в русских сказках немногочисленны.

• Возможности зрения и слуха в сказках непомерно увеличиваются за счёт чудесных предметов (зеркало, показывающее будущее или отражающее весь мир) и чудесных помощников (Стреляло, Слухало).

Ум и глупость

• По уму герои в русских сказках делятся на очень умных и очень глупых. Между ними находятся умные дураки.

• Очень умным сказочным героям приписываются сверхъестественные умственные способности («Дочь-семилетка», «Мудрая дева» и др.).

• Очень глупым сказочным героям приписывается сверхъестественная глупость («Набитый дурак», «Глупый мужик», «Иванушка-дурачок» и др.).

• Умные дураки ведут себя крайне непредприимчиво. Вот почему они воспринимаются окружающими как дурачки, однако по своим нравственным качествам они намного лучше своего окружения («Емеля-дурак», «Сивко-бурко», «Волшебное кольцо» и др.).

2.4.3. Параллели

В зарубежных сказках, как и в наших, восхваляется ум и высмеивается глупость. Высшее проявление ума – мудрость. Обратимся здесь к родине мудрого учителя – Будды Шакьямуни – Индии.

В сказке «О мудреце и хлебосольном хозяине» рассказывается о мудреце, который приехал в незнакомый ему город, в котором шла слава о щедром хлебосоле. Мудрец решил проверить, так ли щедр этот хлебосол, как о нём говорят. Он явился к этому хлебосолу в старой, истрёпанной одежде. И что же? Мудрец ушёл от расчётливого хлебосола несолоно хлебавши.

В другой раз мудрец пришёл к хлебосолу в новой одежде. Хлебосола будто подменили. Он встретил мудреца с почётом и стал потчевать его разными лакомствами. Вот каким был финал этой сказки:

«А мудрец сел на дастархан (напольную скатерть. – В. Д.) и давай совать куски еды в складки своей одежды.

– Что ты делаешь?

Мудрец ответил:

– Вчера я пришёл сюда в старой, поношенной одежде, и мне ни крошки не пришлось съесть. А нынче я вижу, что всеми этими вкусными яствами меня угостили благодаря моей новой одежде; вот я её и потчую» (Сказки попугая. Индийские сказки и легенды. Сост. М. Салганик. М., 1992. С. 276).

В сказке «О бадшахе и его шуте» речь идёт о правителе, который заранее дал купцу сто тысяч рупий, чтобы этот купец пригнал ему лошадей за уже полученные им деньги. Шут бад-шаха в своём списке дураков поместил своего хозяина на первое место.

«– Почему так? – удивился бадшах.

– Потому, государь, – воскликнул шут, – что вы изволили отдать тому иноземному купцу сто тысяч рупий без всякого залога и, если он коней не пригонит, вы не сможете его наказать.

– Ну, а если пригонит, что ты тогда будешь делать? – спросил бадшах.

– Тогда, – сказал шут, – я на место вашего почтенного имени поставлю его имя» (там же. С. 273).

В сказке «О царе Сулаймане и мудром журавле» некий мудрец принёс для царя Сулаймана из загробного мира полную чашу с живой водой. Казалось бы, пользуйся и радуйся! Но царь засомневался. Он созвал других мудрецов, чтобы они дали совет. Те в один голос