нее взгляд Виктора был яснее всяких слов: «Какие же мы болваны! Конечно, контактные линзы! Он чуть не провел нас, как ребятишек!»

Оба многозначительно посмотрели на Славу, но тот со спокойным достоинством заявил:

– У меня кератомия.

– Что?! – не сдержалась Лиза. В ее голосе прозвучали нотки гнева от сознания того, что господин Борисов какими-то неведомыми путями все-таки хочет уйти от ответственности.

– Болезнь роговицы глаз, – пояснила врач. – С кератомией линзы невозможны.

– Диагноз вполне мог быть ошибочным, – с дружеской настоятельностью заявила госпожа Леонтьева. – Мы просим вас сейчас или подтвердить или опровергнуть его.

Испепелив Лизу острым взглядом, толстуха сказала воркующим голосом:

– Счастлив тот, кто имеет таких друзей.

В ответ Слава посмотрел на нее исподлобья так, словно перед ним был не безобидный окулист, а хирург, готовый без наркоза отрезать у своего пациента какую-нибудь деталь.

Повинуясь настоятельной просьбе «друзей», врач вновь начала крутить пациента. Сначала сажала его перед различными аппаратами, а затем уложила на медицинскую тахту и проделала кое-какие манипуляции над его многострадальными глазами.

Ее ответ прозвучал безапелляционным приговором:

– Кератомия.

– Значит, он не может носить линзы? – уточнил Виктор.

– Нет.

Чтобы окончательно разъяснить ситуацию, госпожа Леонтьева невинно поинтересовалась:

– А если бы все-таки он несколько дней назад взял да и напялил линзы, чтобы покрасоваться кое перед кем?

Из последних сил подавив вздох раздражения, окулист назидательно сообщила:

– Если бы пациент сделал так, то сейчас на его глаза было бы страшно смотреть, вам ясно? Ни один здравомыслящий человек не наденет линзы при кератомии. Кроме того, в данном конкретном случае линзы лишь незначительно улучшили бы его коррекцию.

– И он опять не смог бы попасть в бутылку виски? – с улыбкой спросил Виктор.

– К сожалению, да, – сказала врач. В ее взоре уже появилась подозрительность, и Брасов понял, что им пора сматываться из кабинета, пока терпение хозяйки окончательно не лопнуло.

Выбрав из своего арсенала одну из самых обольстительных улыбок, Виктор поднялся и начал тепло прощаться с врачом. Вслед за ним вскочили и Лиза со Славой: томительный процесс диагностирования всем уже изрядно поднадоел.

– Итак, вы убедились? – устало, без бравады спросил господин Борисов, когда они вышли из центра на пропыленную московскую улицу.

Лиза взглянула на Виктора, и тот иронично кивнул:

– Можно сказать, мы удовлетворены. Мадемуазель согласна со мной?

– Да.

– Мы могли бы – в знак примирения – пропустить с тобой по кружке пива, – предложил Брасов пострадавшему, на что тот кивнул. – А сейчас, с твоего позволения, я переброшусь парой нежных фраз с госпожой. – Еще раз кивнув, Слава отошел к киоску и принялся рассматривать его богатый ассортимент.

В это время Виктор тихо сказал Лизе:

– Итак, господин Борисов отпал физически.

– Кто спорит!

– Надо разрабатывать новую версию. Для этого я сейчас попытаюсь слегка разговорить нашего молчаливого «друга».

– Ты думаешь, он что-то знает?

– Точнее говоря: что-то помнит. Но это помещается в таких глубинах его памяти, которые надо разбудить.

– При помощи «Туборга»? – ехидно поинтересовалась Лиза.

– А ты бы предпочла «Блэк Джек»? – язвительно уточнил Виктор.

– Я бы предпочла русскую горькую. В такую жарищу нет ничего лучше. – Госпожа Леонтьева одарила собеседника милой улыбкой, и в этот момент господин Брасов неожиданно для себя подумал, что предпочел бы сейчас не «пивную беседу» со Славой, а какое-нибудь беззаботное рандеву именно с ней – с Лизой.

Поведя головой, Виктор будто стряхнул с себя шальную мысль и сказал деловитым тоном:

– Если выплывет что-то стоящее, я позвоню. Ты куда сейчас?

– К любовнику. – Она хмыкнула. – Что за вздорный вопрос! Я ведь не вольная пташка. Конечно, на работу.

– Кстати, как твои отношения с господином Тумановым?

– На сей вопрос тебя навела моя реплика о любовнике? Кажется, мы расстались.

– После прощального ужина с Зиминым?

– Думаю, еще до этого. Во всяком случае, он солгал мне о какой-то выдуманной поездке до трагического происшествия.

Как ни странно, Виктора почему-то порадовало это сообщение. Взбодрившись, он сказал:

– Обязательно позвоню.

Послав напоследок воздушный поцелуй, госпожа Леонтьева грациозной походкой направилась в сторону редакции, а мужчины, недолго думая, выбрали первый попавшийся шалман на открытом воздухе под тентами.

Нельзя сказать, чтобы здесь было комфортно. Близость трех вокзалов привносила в сей фуршет кое-какие дополнительные оттенки. Например, между высокими круглыми столиками, около которых кайфовали разомлевшие, по большей части тучные господа, расслабленно кружили бомжи в расчете на пару глотков или хотя бы на пустую бутылку.

По выражению Славиного лица Брасов понял, что и ему – как, впрочем, любому нормальному человеку – не ахти приятно беседовать в подобной обстановке. Но большой плюс был в том, что эта выпивка случилась стихийно и могла принести кое-какие плоды.

Когда они приканчивали по первой кружке, Виктор медленно сказал:

– Надеюсь, между нами не будет нелепых обид.

– О чем ты, в самом деле, – легко отозвался Слава. – Твое дело – глубоко копать.

– Но пока я, видимо, копаю неглубоко.

– Не все сразу, – успокоил тот.

Они помолчали, отдавая дань уважения древнему напитку. Затем Виктор пожал плечами.

– Казалось бы, это произошло у всех на глазах. А реальных зацепок не так много. Мне сказали, что видели в портьерах – примерно в то самое время – какого-то респектабельного статного господина. Ты случайно не заметил такого?

Опорожнив половину второй кружки, господин Борисов усмехнулся:

– В эту пору в клубе много респектабельных господ.

– Были знакомые?

– А как же! Был, например, Орест Петрович.

– Это кто?

– Жохов, дружок Зимина. Но он – не по лазерным делам, – впервые за это утро Слава загоготал. – Такой трясун. Перед тем, как таракана раздавить. – пять раз прикинет. Не то что уж… – Его смех неожиданно оборвался. Лицо приняло напряженное выражение.

Не желая упускать подобный шанс, Виктор прицелился в Славу указательным пальцем и жестко сказал:

– Держу пари на кружку пива, сейчас ты вспомнил о ком-то, кто может заинтересовать меня.

Господин Борисов заколебался, и сыщик усилил атаку:

– Давай, Слава. Не молчи. А то можешь основательно вляпаться.

– Но с этим парнем у нас как бы одна судьба, – нехотя проговорил тот. – Поверь, классный парень. Он не мог…

– Тебе охота, чтобы все повесили на тебя?

– А лучше, если на него? – взъелся Борисов, и Виктор, глядя прямо в его глаза, сказал:

– Никто не принесет ему вреда, если он не при чем. Но за сокрытие информации ты можешь основательно пострадать. Я ведь продолжу бурение – и кто-нибудь обязательно назовет его.

– Вот в этом я не сомневаюсь, ведь Нетребин тоже был наемником в Гуане.

«Это уже кое-что!» – присвистнул в душе Виктор, но внешне прореагировал намеренно вяло: