Энн отличалась от братьев и сестер не только возрастом – онабыла более замкнутой и охотно оставалась с няней. Только Лайонел по-особому относилсяк сестренке.

Фэй была в восторге от нового долгожданного сценария, норабота не могла вытеснить мыслей о Варде: она постоянно гадала, где сейчас еемуж. Со дня его ухода она ничего не слыхала о нем, только однажды прочлазаметку Луэллы Парсонс, но ничего особенного оттуда не извлекла. По крайнеймере, Мейзи там не упоминалась.

Фильм давал ей возможность занять себя, и Фэй была этомуочень рада. Несколько месяцев назад она попросила Эйба порекомендовать ейадвоката, но так и не удосужилась ему позвонить, хотя всякий раз обещала себесделать это. Все время что-то мешало, а память снова уводила ее в прошлое.

А однажды в июле на пороге их дома появился Вард. Детииграли в задней части двора. Няня устроила там качели, а старшие посадилицветы. И все весьма гордились своей изобретательностью. Он возник в беломкостюме и голубой рубашке, еще красивее, чем прежде.

На какой-то миг Фэй почувствовала острое желание кинуться кнему на шею, но вовремя опомнилась – муж бросил ее, и Бог знает, с кем онтеперь. Оробев, она опустила глаза и, лишь собравшись с мыслями, сновавзглянула на него.

– Что тебе нужно?

– Можно войти?

– Зачем? – Фэй смотрела мимо Варда, ему былонеловко, но, судя по всему, он не собирался уходить, не поговорив с ней. –Дети расстроятся. – Они только недавно перестали о нем спрашивать, а Фэйполагала, что Вард намерен снова исчезнуть.

– Я их не видел почти четыре месяца. Можно по крайнеймере поздороваться? – Она не решалась впустить его. Муж похудел, казалось,помолодел и был очень хорош собой… Стоп. Ни к чему снова влюбляться внего. – Ну? – Вард не отступал, и она шагнула назад, давая емудорогу.

Дом показался ей омерзительным, потому что она сновавзглянула на него глазами Варда.

– Здесь ничего не изменилось.

Фэй разозлилась. Она и так это знала.

– Надо полагать, ты снова живешь на БеверлиХиллз? – В голосе слышались резкие нотки, и это ударило его как ножом. Фэйбыла вполне удовлетворена. Муж ужасно оскорбил ее, уйдя из семьи, и теперь,похоже, вернулся, чтобы снова мучить ее. Фэй постоянно готовила себя к худшему.Вард медленно повернулся к ней.

– Нет, я живу не на Беверли Хиллз, Фэй. Неужели тыдумаешь, что я оставил бы вас всех здесь, а сам вернулся туда? – Онпосмотрел на Фэй и по ее лицу понял, что именно это она и предполагала.

– Я ведь не знаю, чем ты сейчас занимаешься,Вард. – Фэй не прикасалась к чекам, которые он ей посылал, обходясь безних. На самом деле ей было интересно, на что он жил несколько месяцев, носпрашивать не хотелось.

В этот момент вбежали дети. Потрясенный Лайонел замер вдверях, увидев отца, потом медленно шагнул к нему и широко раскрыл глаза. Грегтоже заметил отца, оттолкнул брата в сторону и кинулся к нему в объятия, следом– близняшки, а Энн стояла и смотрела, не понимая, кто это такой. Она совсем непомнила отца и, подняв на Фэй глаза, потянулась к ней. Фэй взяла дочку на руки,глядя, как старшие карабкались на Варда, визжа от радости. Только Лайонел былвесьма сдержан, поглядывая на мать, словно пытаясь понять, что она об этомдумает.

– Все в порядке, Лайонел, – тихо сказалаФэй. – Поиграй с папой. – Но он так и остался поодаль.

Наконец Вард сказал, чтобы дети привели себя в порядок, итогда он повезет всех на ланч с гамбургерами и мороженым.

– Ты не против? – спросил он, когда дети унеслисьнаверх.

– Нет. – Фэй с опаской взглянула на него. – Яне против.

Она нервничала, глядя на мужа, ему тоже было не по себе.Четыре месяца – большой срок, за это время они стали почти чужими.

– Фэй, я теперь работаю, – сказал он так, будтоожидал, что сейчас торжественно заиграют фанфары.

Она подавила желание улыбнуться.

– Да?

– В банке… Не очень ответственная работа… Меня тудаустроил один из друзей отца. Я просто весь день сижу за столом, а в конценедели забираю чек. – Похоже, раньше он предполагал, что работать так жеболезненно, как подвергнуться хирургической операции.

– Да?

– Ты так ничего и не скажешь, черт побери! – Онснова начинал сердиться. Почему ей стало так трудно угодить? Она никогда небыла такой. Может, это влияние Голливуда? Вард понимал, что его жена не простосидит за столом в ожидании недельного заработка. Он глубоко вздохнул ипопытался еще раз. – А ты сейчас работаешь?

Он понимал, что вопрос глупый: ее бы не было дома.

– Нет. И целый месяц буду свободна. На этот раз начнусвой фильм. – Она слишком много болтает! Не его дело, чем она занята. Нокак ни странно, ей по-прежнему хотелось выложить мужу все новости.

– Здорово. – Он переминался с ноги на ногу, незная, что бы еще сказать. – И будут большие звезды?

– Несколько.

Он закурил. Новое дело.

– Твой адвокат со мной еще не связывался.

– У меня не было на это времени. Неправда, она свободнауже несколько месяцев, но ему незачем об этом знать. – Адвокат будет.

– Ага.

Тут снова вбежали дети. Вард усадил всех в свою новую машину,«форд» 1949 года. Стоя возле передней дверцы, он извинительно смотрел на Фэй.

– Это, конечно, не «дюзенберг», но на ней я езжу наработу и обратно.

Она сдержалась и не сказала, что ездит на автобусе. Старыйавтомобиль давно приказал долго жить, и у них теперь вообще не было транспорта.

– Фэй, а ты поедешь с нами на ланч?

Она собралась было отказаться, но дети упрашивали наперебой– легче согласиться и отправиться с ними. К тому же очень любопытно узнать, гдеон живет, что делает. Интересно, он все еще с Мейзи Абернетти? Но тут Фэйсказала себе, что ее это больше не волнует, и почти успокоилась. Однако,наблюдая за официанткой, не сводящей с Варда глаз, почувствовала, что краснеет.Ее муж, бесспорно, красив, и женщины, естественно, обращали на него вниманиекуда больше, чем мужчины на нее. Это и понятно: Фэй до сих пор носилаобручальное кольцо, и за ней тянулся хвост из пятерых детей.

– Дети – прелесть, – сообщил он Фэй по дорогедомой, а четверо юных Тэйеров возились на заднем сиденье темно-синего «форда». –Ты прекрасно над ними поработала.

– Ты так говоришь, будто ушел десять лет назад.

– Иногда кажется, что меня не было целуювечность. – Он помолчал, потом посмотрел на нее, остановившись на красныйсвет. – Я очень скучал по всем вам.

Ей хотелось выпалить: «Мы тоже», но она заставила себяпромолчать и удивилась, когда он взял ее за руку.