– Я никогда не перестану жалеть о том, что натворил,если, конечно, мои слова что-то для тебя значат. – Вард говорил тихо, идети не слушали его, поглощенные друг другом. – После ухода из нашего домая не был ни с одной женщиной. – «Наш дом» – странно… Так он называет этоужасное место домом? Но его слова глубоко тронули Фэй. Глаза наполнилисьслезами, и она повернулась к мужу. – Я люблю тебя, Фэй.

Этих слов она ждала все четыре месяца и невольно протянула кнему руку. Они остановились возле дома, дети выбрались из машины. Вард велел имотправляться наверх, пообещав прийти следом.

– Детка, я люблю тебя даже больше, чем раньше.

– Я тоже тебя люблю. – Внезапно она разрыдалась,прижавшись к мужу и отрешенно глядя на него. – Без тебя было так ужасно,Вард…

– И мне без тебя – как в кошмарном сне. Я думал, чтоумру без вас. И вдруг понял, какая все это ерунда – шикарная обстановка,огромный дом…

– Нам ничего не нужно. – Фэй шмыгнула носом иулыбнулась. – Нам нужен только ты.

– Но ты не так нуждаешься во мне, как я в тебе, ФэйТэйер. – Он посмотрел на нее. – Или снова Фэй Прайс?

Она засмеялась сквозь слезы.

– Пока не представилось случая… – И вдругзаметила, что и он не снял обручального кольца, но в этот момент из домапослышался голос Грега.

– Иду, сынок. Минутку! – крикнул Вард в ответ. Такмного надо сказать ей, но Фэй уже выходила из машины.

– Иди, они тоже соскучились по тебе.

– Но не сравнить с тем, как тосковал я.

С отчаянием в глазах он протянул к ней руку.

– Фэй, пожалуйста… Может, попробуем снова? Я будуделать все, что ты хочешь. Я бросил пить сразу, как ушел. Понял, что былпоследним ничтожеством. У меня паршивая работа, но хоть что-то. Фэй… – Егоглаза наполнились слезами, и он не смог сдержать их. Склонил голову и заплакал,потом взглянул на нее. – Я не знал, что делать с собой, когда ты вернуласьв Голливуд. Я больше не чувствовал себя мужчиной… как будто я никогда им и небыл… Господи! Я не хочу терять тебя, Фэй… Пожалуйста… Дорогая… – Вардпривлек ее к себе, и она поняла, что сердце снова нашло приют. Она никогда незабывала Варда и была уверена, что не смогла бы забыть. Фэй склонилась к егоплечу, и слезы хлынули потоком.

– Какое-то время я ненавидела тебя… Или, по крайнеймере, хотела ненавидеть…

– Я тоже хотел возненавидеть тебя. Но понял, что сам вовсем виноват.

– Наверное, и я в чем-то виновата. Может быть, не надобыло возвращаться на работу, но я не могла найти другого выхода.

Вард покачал головой.

– Ты была права. – Он улыбнулся сквозьслезы. – Эти твои сумасшедшие идеи – сделать меня продюсером… – Оннежно посмотрел на нее. Его жена – замечательная женщина, ему повезло, что онсумел вернуть ее в свои объятия, пусть хоть на час или два.

Фэй покачала головой.

– Это вполне реально. Я бы всему тебя научила. Тыможешь поехать со мной на съемки моего фильма. – Она с надеждой взглянулана мужа, но он медленно покачал головой.

– Не могу. Я же теперь работаю. С девяти до пяти.

Она засмеялась.

– Ну хорошо. Но ты вполне сможешь стать продюсером,если, конечно, захочешь.

Вард вздохнул и обнял жену.

– Это для меня несбыточная мечта, милая.

– А вдруг нет? – Она посмотрела на него,размышляя, что же их ждет дальше. По крайней мере, он вернулся домой. К ней.Снова.

Вард стоял в дверях отвратительного дома на Монтерей Парк,глядя на жену.

– Так мы попробуем еще раз? Нет. Не так. Дашь ли ты мнееще один шанс, Фэй?

Фэй долго смотрела на Варда, и робкая улыбка, рожденнаямудростью, разочарованием и болью, засветилась в ее глазах. Она уже давноповзрослела, и жизнь не казалась ей такой безоблачной, как несколько лет назад.Мир перевернулся, но она выжила. И теперь этот мужчина просит у нее разрешенияснова пойти рядом с ней. Вард причинил ей страшную боль, предал ее, но вглубине души Фэй понимала, что он по-прежнему ее друг и любит ее. А она его. Ивсегда будет любить. Он не обладал ее жизненной силой и не был готов к борьбе водиночку. Но бок о бок, рука об руку… Может быть. Да нет, что это с ней?Никаких сомнений! И самое важное – она по-прежнему верит ему.

– Я люблю тебя, Вард. – Фэй вдруг снова ощутиласебя юной.

Бесконечные месяцы без него… Не дай Бог еще раз пережитьподобное. Она все вынесет, даже нищету. Но не это.

Вард поцеловал ее; дети молча смотрели на них с порога,потом вдруг засмеялись; Грег показывал на них пальцем и хохотал громче всех,отец с матерью тоже рассмеялись. Жизнь снова показалась радостной и счастливой,как в давние времена, нет, даже лучше. Каждый прошел свой круг ада и вернулсядомой, почти как когда-то из Гвадалканала. Они выиграли свою войну. И жизньначиналась снова.

Вард оставил свою меблированную комнату в Вест Голливуд ивернулся в отвратительный дом на Монтерей Парк, ранее столь ему ненавистный. Нона этот раз он совсем не замечал его убожества. Теперь он казался прекрасным.Вард внес свои вещи вверх по лестнице в их комнату.

Перед тем как Фэй начала работу над новым фильмом, а детивернулись в школу, они провели идиллические недели. Когда Фэй начала снимать,Вард настоял, чтобы она взяла машину, а сам ездил в банк на автобусе; этоэкономило уйму времени, и Фэй была благодарна мужу. Вард относился к ней ещелучше, чем прежде, правда, не было уже изумрудных колье, рубиновых заколок,зато ужины готовил сам Вард, стараясь, чтобы они не остыли к ее приходу. Сзарплаты он покупал ей маленькие подарки – книги, приемник, свитер, чтобы онане мерзла на съемках; появились маленькие записочки, которые он передавал насъемочную площадку, и ей хотелось плакать от счастья. Он наполнял ванну горячейводой с ароматным маслом, которое сам для нее покупал. Вард был с нейтрогателен до слез. Месяц за месяцем доказывал, как он любит ее, и Фэйстаралась отвечать тем же. Буквально из пепла старой жизни рождались отношенияболее крепкие, чем прежде, и те ужасные месяцы стали постепенно уходить изпамяти. Они старались не вспоминать об этом времени, слишком тяжелом для обоих.

Фэй наслаждалась новой жизнью во всех отношениях. Перваярежиссерская работа шла хорошо, в 1954 году ей поручили снять три картины, ивсе с яркими звездами. Каждый фильм дал огромный кассовый сбор. Фэй сновастановилась популярной в Голливуде, и не просто как хорошенькая женщина илиизвестная кинозвезда, а как талантливый режиссер прекрасных фильмов, обладающийудивительной властью над актерами. По мнению Эйба Абрамсона, она могла создатьдушераздирающие сцены даже с камнем. И Дор Шери охотно соглашался с ним. Онигордились ею, и когда в 1955 году поступило новое предложение, Фэй потребовалатого, чего хотела уже давно. Она вынашивала свою мысль с тех пор, как вернулсяВард, и знала – он созрел для этого. Эйб чуть не свалился с кресла, когда Фэйобъявила свои условия.