– Такое вполне возможно.

– На свете есть многое, что в принципе возможно, – согласился Пуаро. – Можно убить и за десять минут. Конечно! Но так ли это было на самом деле?

– Конечно, сейчас он говорит, что был в постели и крепко спал, – сказала леди Астуэлл. – Но кто скажет, правда это или нет?

– Но ведь его никто не видел, – напомнил ей Пуаро.

– Просто все были в постели и крепко спали, – заявила женщина с видом триумфатора. – Вот его никто и не видел.

– Кто знает, – пробормотал Пуаро себе под нос.

Последовала короткая пауза.

– Eh bien, леди Астуэлл. Позвольте пожелать вам покойной ночи.

* * *

Джордж поставил поднос с утренним кофе у постели хозяина.

– В интересующий вас вечер, сэр, мисс Маргрэйв была одета в зеленое платье из шифона.

– Благодарю вас, Джордж, на вас можно положиться.

– А ухаживает за мисс Маргрэйв третья горничная. Ее зовут Глэдис.

– Благодарю вас, Джордж. Ваша помощь бесценна.

– Не за что, сэр.

– Отличное утро, – сказал Пуаро, глядя в окно. – И, судя по всему, никто сегодня не собирается встать пораньше. Думаю, мой добрый Джордж, Башенная комната будет в нашем полном распоряжении, если мы сейчас пройдем туда, чтобы провести небольшой эксперимент.

– Я вам нужен, сэр?

– Эксперимент, – заметил Пуаро, – совсем не опасен.

Когда они появились в Башенной комнате, шторы на окне были всё еще задернуты. Джордж хотел было отодвинуть их, но Пуаро его остановил.

– Мы оставим здесь все как есть. Просто зажгите настольную лампу.

Слуга повиновался.

– А теперь, мой добрый Джордж, сядьте вот в это кресло. Сядьте так, словно вы что-то пишете… Très bien[57]. А я – я возьму дубинку, прокрадусь к вам за спину и ударю по затылку.

– Да, сэр.

– Так! Но когда я вас якобы ударю, вы должны прекратить писать. Вы же понимаете, что я не могу бить в полную силу – так, как убийца ударил сэра Рубена. Когда мы дойдем до этого, нам обоим придется притвориться. Я как бы ударю вас по голове, а вы как бы упадете вот этак. Руки раскинуты, тело вялое. Позвольте, я вам помогу. Нет, не нужно напрягать мускулы…

В изнеможении сыщик тяжело вздохнул.

– Вы прекрасно отглаживаете брюки, Джордж, – сказал он, – но воображение у вас отсутствует напрочь. Встаньте и позвольте мне занять ваше место.

И Пуаро сел за стол.

– Я пишу, – сообщил он. – Я очень занят. Вы прокрадываетесь мне за спину и бьете меня дубинкой по голове. Ба-бах! Ручка выпадает у меня из руки, я падаю вперед, но не слишком сильно вперед, потому что кресло довольно низкое и, кроме того, меня поддерживают собственные руки. Будьте добры, Джордж, вернитесь к двери и скажите, что вы оттуда видите.

– Гм-гм…

– Да, Джордж? – Голос сыщика звучал ободряюще.

– Я вижу вас, сэр, сидящим за столом.

– Сидящим за столом?

– Отсюда не очень хорошо видно, сэр, – пояснил Джордж. – Слишком далеко, и лампа почти целиком закрыта абажуром. Можно я зажгу свет, сэр? – Он протянул руку к выключателю.

– Ни в коем случае, – резко ответил Пуаро. – Нам здесь и так неплохо. Вот я, склонившийся над столом, а вот вы, стоящий у двери. А теперь подойдите, Джордж. Подойдите и положите руку мне на плечо.

Слуга сделал, как ему было велено.

– Слегка облокотитесь на меня, Джордж. Чтобы вам было удобнее стоять. Так! Voilà[58].

Тело Пуаро артистически сползло набок.

– И я падаю – вот так! – произнес он. – Да, очень удачная постановка. А теперь мы должны сделать нечто исключительно важное.

– Правда, сэр? – Джордж насторожился.

– Да, мне необходимо срочно позавтракать. – И маленький человечек рассмеялся своей собственной шутке. – Ни в коем случае нельзя игнорировать требования желудка, Джордж.

Слуга промолчал, но сделал это с большим неодобрением. Пуаро стал спускаться по лестнице, хихикая себе под нос и радуясь тому, как развиваются события.

После завтрака он познакомился с Глэдис, третьей горничной. Ему было очень интересно услышать, что она может рассказать ему о преступлении. Ее симпатии оказались на стороне Чарльза, хотя девушка ни на минуту не сомневалась в его виновности.

– Бедный молодой джентльмен, сэр. Какое горе, что в тот момент он был немного не в себе…

– Наверное, у них с мисс Маргрэйв были прекрасные отношения, – предположил Пуаро. – Ведь они единственные молодые люди в доме.

В ответ Глэдис покачала головой.

– Мисс Лили вела себя с ним очень сдержанно. Она не хотела никаких заигрываний и ясно дала понять об этом.

– А ему она нравилась, да?

– Да нет, разве что, как говорится, мимолетно – я не хочу никого обидеть, сэр… А мистер Виктор Астуэлл, вот он точно запал на мисс Лили. – Глэдис хихикнула.

– Ah vraiment!

Горничная опять захихикала.

– Он запал на нее с самого начала. Ведь мисс Лили и вправду как лилия, разве не так, сэр? Такая высокая и с такими красивым золотистым оттенком волос…

– Ей бы пошло зеленое вечернее платье, – задумчиво произнес Пуаро. – Есть такой оттенок зеленого…

– Оно у нее есть, сэр, – призналась Глэдис. – Сейчас она, конечно, его не носит, потому что все в трауре, но в тот вечер, когда умер сэр Рубен, она была как раз в нем.

– Оно должно быть светло-, а не темно-зеленым, – заметил сыщик.

– Оно и есть светло-зеленое. Если подождете минутку, я вам покажу. Мисс Лили как раз ушла гулять с собаками.

Пуаро кивнул. Ему это было так же хорошо известно, как и Глэдис. Более того, лишь убедившись, что Лили благополучно покинула территорию усадьбы, он отправился на поиски горничной. Глэдис поспешно вышла и вернулась через несколько минут с зеленым вечерним платьем на плечиках.

– Exquis![59] – Детектив в восхищении всплеснул руками. – Позвольте мне на минутку подойти с ним к свету…

Он взял платье из рук Глэдис, повернулся к девушке спиной и заторопился к окну. Здесь наклонился, держа его на вытянутых руках, и объявил:

– Оно идеально. Совершенно восхитительно. Миллион благодарностей за то, что вы мне его показали.

– Не за что, сэр, – ответила Глэдис. – Все мы знаем, что французы неравнодушны к женским платьям.