металлический запах крови, потерял последние крохи контроля и позволил себе проложить дорожку из невесомых поцелуев вверх по голени до самого колена. Как же это упоительно, как сладко! И хочется большего – зацеловать ее всю! Марьяна в немом удивлении взирала на это действо, не пытаясь меня оттолкнуть. Мой чуткий слух улавливал, как ее сердце сходит с ума в безумном беге.

Судорожный, рваный вдох и шумный выдох.

Я опустил ее ноги на пол и поднялся, а потом навис над ней, словно хищная птица над своей желанной добычей. Я рассматривал ее лицо и пухлые манящие губы, сгорая от дикого желания ощутить их вкус. Мне просто жизненно необходимо знать, какой у них вкус! Я уже точно знаю – он божественный. Марьяна недоуменно посмотрела на мои руки, что упирались в диван по обе стороны от нее.

– Чт-то п-происходит, Дел? – пролепетала она запинаясь.

Я не слышал ее. Лишь смотрел на полуоткрытые губы, что сейчас неистово притягивали меня. Я так долго боролся с искушением, что устал делать вид, будто она не будит во мне запретные чувства. В конце концов я сдался на милость соблазну и обрушился на ее губы исступленно и дико. Ее шелестящий вдох, мой шумный выдох. Я провел языком по ее губам, раскрывая их и хмелея от наслаждения, и Марьяна поддалась моему напору, позволила соприкасаться нашим языкам, что мигом сделало поцелуй еще более откровенным и интимным. Сердце заходилось в неистовом ритме, огненная кровь бежала по венам, разнося по телу жар вожделения. Звук дыхания, ставшего единым, шальные мысли в голове, что нашептывали мне сделать такое, отчего Марьяна застонала бы…

В коридоре послышались торопливые шаги и знакомые голоса. Они моментом прогнали чувственный хмель из головы, и поцелуй оборвался. Я не выдержал и напоследок лизнул ее губы, и лишь потом отстранился. Марьяна с ужасом смотрела на меня, прижав свои тонкие пальцы к зацелованным губам.

– Боги, что мы наделали, – прошептала она с такой обреченностью, словно мы уже встретили утро в одной постели.

– Ничего преступного мы не совершили. Мы поддались обоюдному притяжению, – сказал я.

– Что ты говоришь, Делайл! – Марьяна схватилась на голову.

– Я говорю правду, Марьяна! Ты не можешь это отрицать, потому, что это слишком очевидно – между нами что-то происходит! Нас тянет друг к другу с неистовой силой! Это сводит меня с ума, и я больше не вижу смысла противостоять этому! Какого демона? Я не могу и не хочу видеть и знать, что тебя целует и трогает другой мужчина! Это невыносимо! Это пытка! Отныне ты моя, и точка! Моя!

– Что-о? – пискнула она, словно не верила тому, что сейчас прозвучало.

Ручка двери повернулась, и в проеме показались две ее верные подруги-соратницы.

– Ой! – воскликнула Эмилия.

Глава 8. Отражение прошлого

Марьяна

Герда и Эмилия удивленно смотрели на нас с Делайлом.

– Извините, если мы помешали, – выпалила Герда.

– Мы можем пока что пройтись, погулять, – предложила Эмилия, хватая подругу под руку.

– Нет! – воскликнула я и в панике вскочила с дивана. – Никуда не надо уходить, мы уже обо всем поговорили!

Девушки зашли в гримерку и закрыли дверь.

– Мы приехали и сразу пошли к актовому залу, а там нас девочки огорошили новостью, что тебе какая-то сволочь насыпала стекла в пуанты, – поведала Герда. – Как это случилось?

– Это не простые стекляшки, а артефакты. Они материализовались, когда я начала танцевать…

– О Боги, как же ты танцевала, Мари? – в ужасе перебила меня Эмилия.

– Да так и танцевала со стеклами, – ответила я и внутренне содрогнулась при воспоминании о той острой боли, которую мне пришлось терпеть.

– Она держалась великолепно, несмотря на стекла, – промолвил Делайл и стрельнул глазами в мою сторону.

Я ощутила, как по венам заструился жар, мгновенно охвативший все тело. От его взгляда сердце замерло, чтобы потом неистово затрепыхаться, разгоняя по крови неизбежное томление, противиться которому мне становилось все трудней. Ощущения от его губ все еще грели мои губы… И будь я проклята, если совру, что не понравилось. Вот уж не знаю, как он это делал, но его поцелуй мгновенно воспламенил мою кровь, нещадно вытеснив чувство стыда.

– Марьяна! Ты слышишь нас? – окликнула меня Герда, сев рядом со мной.

– Честно говоря, сейчас не слышала. Задумалась, – призналась я, утаив огромную часть правды.

– Мы спрашивали тебя, как у вас будут объявлять результаты? – повторила Эмилия.

– Жюри посовещается и вызовет нас в зал для оглашения, – объяснила я.

– Когда мы приехали, заседание как раз началось, – сказала Герда. – Может, пойдем к актовому залу?

– Думаю, не стоит торопиться, – выразила я свое мнение. – Претенденток много, жюри нужно время, чтобы обсудить каждую.

– А может быть, судьи уже определили настоящую приму среди всех? – вкрадчиво промолвил Делайл, явно намекая на меня.

– Ой, да ладно тебе! – отмахнулась я от него. – Не беги вперед повозки!

– Посмотрим, – упрямо промолвил он. – Кстати, а что вы сделали со своими артефактами из крови?

– Пока ничего, – ответили мы в один голос.

– Я бы хотел их осмотреть, исследовать. Одолжите ненадолго? – попросил Делайл.

– Бери, если нужно, – ответила я, и подруги согласились.

– Меня все еще тревожит новость о комете, – призналась Эмилия. – Я до сих пор не могу воспринимать ее спокойно.

– Вся империя взволнована скорым появлением цветка небес. Ведь он – вестник скорых перемен, – ответил ей Делайл. – Мы ничего не можем изменить. Остается лишь принять этот факт и быть готовыми к любому повороту жизни.

– А это вообще возможно? – подавленно спросила Эми.

– Ну уж после всего того, что вам пришлось пережить, как мне кажется, у вас уже хороший иммунитет к неожиданным поворотам событий, – ответил Делайл, словно желал нас успокоить.

В ответ мы, не договариваясь, слаженно взвыли.

– А-а-а, Боги, пожалуйста, у нас последний ку-у-урс!

– Пощадите! – вдобавок пискнула я.

Делайл, обведя нас задорными глазами, рассмеялся.

– Девчонки, не вешайте нос! Все будет хорошо! И не забывайте, вы не одни. У вас есть мы! А вот стеклышко, Мари, я тоже возьму на исследование. Может быть, хоть и не обещаю, смогу увидеть ту, кто это устроил.

– И тогда держите меня семеро, чтобы я волосы ей не проредила ненароком, – промолвила я зловеще.

– За такое и я бы проредила, – заметила Герда.

Раздался сигнал кристаллофона.

– Ландиэль Иолари, – сообщила я, прежде чем принять звонок.

Голос преподавательницы в кристаллофоне был хорошо слышен всем.

– Марьяна, как твои ноги?

– Уже все хорошо, – заверила я нашу наставницу.

– Отлично. Тогда можешь спускаться в актовый зал, скоро объявят результаты.

Я отбила сигнал и ощутила, как от лица схлынула кровь.