– Значит, их выбор был единогласным, – сделала вывод Герда.

Мне показалось, что грудь наливается свинцом и неприятная тяжесть давит на плечи, мешая сделать полный вдох. Сердце испуганно затрепетало.

– Идемте, – сдавленно промолвила я.

Кровавые разводы на ногах я убрала салфеткой. Встала с дивана, открыла обувной шкаф, где стояли мои осенние туфли на средней танкетке. Надев их, молча вышла за дверь, и в коридоре ощутила, как с двух сторон меня берут под локти Эмилия и Герда.

– Что бы там жюри ни решило, это не отменяет того, что ты самая красивая балерина, – шепнула мне Герда.

– И самая талантливая, – добавила Эмилия.

– Спасибо вам, – улыбнулась я подругам, ощутив, как слабеет холодный обруч, сжимающий грудь.

Делайла тоже стоило поблагодарить. За помощь, за переживания, за слова поддержки. А потом вспомнилось его жаркое признание, брошенное в сердцах. Его обжигающий, страстный поцелуй. Его горячий язык у меня во рту. Прикосновение губ к моим ногам. От воспоминаний кровь прилила к щекам, и стало жарко.

Делайл шел позади нас, и я спиной ощущала на себе его пристальный взгляд. Я знала, что он не спускает с меня глаз. Я знала, как он смотрит на меня. Этот взгляд будил во мне что-то необъяснимое, томительное и волнующее, сладостное. И этот поцелуй. Все это время я запрещала себе даже в мыслях представлять, какие на вкус и ощупь эти губы, а теперь… Я знала. И это знание все во мне перевернуло. Разрушило до основания мой старый мир, где тут же возвело новый. И в нем теперь померк образ того Делайла, что был все эти годы для меня как старший брат. Теперь здесь царил тот Делайл, к которому меня неумолимо влекло как к мужчине. Это меня пугало, но бороться с этим оказалось уже невозможным. Все равно что просить проснувшийся вулкан прекратить извергаться.

От собственных мыслей меня отвлекло чувство, словно ко мне в голову кто-то пытается ментально «пробраться». Обычно это ощущается, как легкий зуд между бровей. Иногда мы с подругами баловались вот такими мысленными диалогами. Способность к этому открылась у нас прошлой весной как раз во время цунами. Мы так и не поняли, почему и как. Просто раз, и мы при желании можем общаться друг с другом мысленно при помощи общего канала связи.

«Мне показалось, или мы с Гердой не вовремя зашли в гримерную?» – прозвучал в моей голове голос Эми.

«Или» – уклончиво ответила я, и Герда тихо хмыкнула.

«Ну, все ясно. Ты же помнишь, что преподаватель имеет право на отношения с адептом только при условии обмена анитари?» – прозвучал в моей голове ее голос.

«Ну какие анитари! Он просто поцеловал меня», – попыталась я отмахнуться от щекотливой темы.

«Великий Аш-Таар, они сейчас целовались!» – все так же мысленно воскликнули мои подруги в один голос, чуть не оглушив меня.

«Тебе понравилось?» – тут же полюбопытствовала Эмилия.

В ответ я лишь вздохнула наяву, растянув губы в улыбке. А чего скрывать от подруг? Да, мне было неимоверно приятно. А главное, я не хотела, чтобы он останавливался. А это уже опасное чувство, очень опасное. Стоит быть начеку рядом с Делайлом.

Мы подошли к актовому залу. Моя группа поддержки осталась в холле, пока я поднималась по боковой лестнице на сцену. Некоторые девушки интересовались, как мои порезы, на что я сухо отвечала, что все в порядке. Теперь в каждой я видела потенциальную угрозу.

Глядя себе под ноги, я встала среди других кандидаток. Все были необычайно взволнованы. Это угадывалось по судорожным вздохам, по ускоренному бегу сердец, которые улавливал мой слух.

– Дорогие девушки, – обратился к нам председатель жюри. – Прежде чем мы объявим имя той, что займет место солистки в «Бездне океана», я хотел бы сказать каждой из вас – ты великолепна! Для сольной партии леди Иолари отобрала лучших из лучших, самых искусных танцовщиц. Попасть на этот отбор – уже признание вашего таланта, и я уверен, что о каждой из вас мы еще услышим. Итак, наш выбор не был легким, однако он оказался единогласным. Сольная партия в «Бездне океана» принадлежит…

В зале повисла глухая вязкая тишина, в которой, словно мелкие молоточки, стучали десятки взволнованных сердец.

– Марьяне Ирилейв.

Мое сердце ухнуло куда-то вниз. Я все еще не верила в услышанное. Что? Меня взяли? Несмотря на чью-то подлость, я все равно смогла убедить жюри? По щекам побежали теплые соленые ручейки. Я размазывала их ладонями, не думая о гриме. Девушки, стоявшие вместе со мной на сцене, заметно поникли.

– Мы поздравляем вас, леди Ирилейв, – вновь заговорил председатель жюри. – А остальным напоминаем – постановок много, у каждой из вас еще будет шанс. Вы все молодцы! Леди Ирилейв, подойдите к нам, все остальные свободны.

Артистки понуро покидали сцену, стремясь как можно быстрее уйти из зала. Я спустилась к жюри, все еще не веря до конца в свершившийся факт – я солистка в самой любимой мною постановке, пересмотренной с детства сотни раз.

– Я восхищена твоей выдержкой, Марьяна! – воскликнула леди Иолари, глядя на меня так, словно видит впервые. – Я знала тебя как упорную, талантливую и трудолюбивую артистку. Но танцевать в пуантах со стеклом так, словно это последний танец в твоей жизни, это что-то сверхневероятное!

– Жюри надеется, что вы сможете и без порезанных пальцев достоверно языком танца передать всю драму и страдания морской пленницы, – промолвил председатель, и все остальные закивали.

– «Бездну океана» традиционно ставят накануне Самайна или весной во время Имболка. В этом году постановка будет весной, – напомнила леди Иолари. – Сольная партия в этой постановке – огромная честь и ответственность.

– Я оправдаю ваше доверие, – заверила я магистра, и в ответ она улыбнулась.

– Даже не сомневаюсь. Завтра и послезавтра отдыхай, а после со свежими силами возвращайся к репетициям.

Стоило мне покинуть актовый зал и выйти в холл, как на меня налетела моя группа поддержки, которая, пока я стояла на сцене, значительно увеличилась. И вся эта огромная компания, закружив меня в водовороте объятий и поздравлений, задарив цветами, повела к экипажу Рейнара, после чего мы все отправились в «Ветвь сакуры» – самую изысканную таверну столицы. Шумный вечер, преисполненный веселья и поздравлений от родных, развеял неприятный осадок от происшествия со стеклом, и все же этот случай я держала в уме, понимая, что теперь должна быть в сотню раз внимательней и осторожней.

Весь вечер я избегала Делайла, потому что мои чувства приводили меня в небывалое смятение. И мне казалось, что, окажись мы рядом друг с другом, я каким-то