раковину и протягиваю ей несколько бумажных полотенец.

– Я не это имела в виду, – говорю я.

Она выбегает из уборной, и я быстро следую за ней, на случай, если Колби покинет свое место возле женского туалета.

Рути останавливается прямо перед ногами своего брата и кричит:

– Она думает, что ты квасивый!

Колби бросает на меня самый дерзкий взгляд, который я когда-либо видела.

А затем он ухмыляется.

– О, правда?

Я раздраженно вздыхаю.

– Это не то, что я имела в виду!

Бабушка, Хелен и мои родители появляются из толпы людей, и я, облегченно выдохнув, делаю несколько шагов в их направлении. Прерванный момент приносит мне облегчение. Но Колби не теряет времени: он мягко берет меня за локоть и наклоняется, чтобы прошептать:

– Не смущайся. Я тоже думаю, что ты красивая.

Я сглатываю комок в горле и стараюсь прогнать мурашки, пробежавшие по коже. Но ощущение его дыхания на моем ухе так легко не исчезнет.

– А, вот и ты! – восклицает мама. – Нам было интересно, куда вы исчезли вместе с таинственным Гэндальфом.

Колби встает передо мной и слегка кланяется.

– А вы, должно быть, миссис Вудкок?

Моя мать, да благословит ее Господь, густо краснеет. Она едва замечает это, потому что ее внимание поглощает его бородатое лицо. Это доказывает, что в мужчине цепляет не только внешность, но и уверенность.

– Да, это так! – Она прижимает руку к груди. – А это мистер Вудкок, – добавляет она, кладя другую руку на плечо моего отца.

– Приятно познакомиться, я Гэндальф. Но также известен как Колби Найт. А это моя младшая сестра Рути. – Колби улыбается моим родителям.

Хелен ахает от удивления.

– Колби Найт?! Тот самый Колби Найт?

Несколько человек вокруг нас оборачиваются и начинают пялиться. Колби приподнимает бороду, пытаясь скрыть большую часть своего лица.

– Извините, – шепчет Хелен. – Кстати, меня зовут Хелен.

– А меня бабуля, – добавляет бабушка, лукаво подмигивая.

– О, я вас помню. Вы та еще проказница. – Колби в смятении качает головой, но при этом улыбается.

Эти двое слишком похожи. Не думаю, что мне это нравится.

Я оттаскиваю бабушку от Колби, пока они вдвоем не начали строить новые безумные планы. Но шансы на то, что она выиграет Колби на другом аукционе, равны нулю. Наверное…

– О, кстати, очередь к Сьюзен Мори наконец-то сократилась! Я хочу подписать свою книгу, – говорит Хелен, доставая из своей холщовой сумки дебютный роман Сьюзен в жанре романтического фэнтези. Я обязательно почитаю его как-нибудь позже.

– Вы, дети, идите повеселитесь, – говорит папа, замедляя шаг. – Мы с вашей мамой собираемся пойти перекусить. Кто-то сказал, что у них тут есть ножки индейки. – Кажется, он очень заинтересован их найти.

– И пахлава! – Мама разделяет его восторг.

Бабушка наклоняется ко мне так, чтобы только я могла ее слышать, и шепчет:

– Я собираюсь присоединиться к ним. Хватай этого мужика и беги, пока еще можешь. – Она тычет большим пальцем в сторону Колби.

– Бабуля, – шепчу я в ответ. – Мы просто друзья.

– Ты намного дружелюбнее с ним, чем была несколько недель назад. – Она бросает на меня понимающий взгляд, а затем спешит за моими родителями.

Теперь только я, Хелен, Рути и Колби стоим в короткой очереди к Сьюзен Мори. К моему удивлению, Колби лезет в карман своей мантии и достает экземпляр книги Сьюзен.

Заметив мое удивление, он объясняет:

– Я увидел, что здесь будут некоторые авторы, и хотел подготовиться. К тому же, в этой книге есть оборотень и принцесса фейри? Мне аж стало интересно.

– Правда? Боже мой. Эта книжка моя любимая! – восхищается Хелен, размахивая руками. – Тебе понравилась та часть, где он оставался в волчьем обличье во время страстного поцелуя?

Колби приподнимает брови.

– Я еще не начинал, но теперь мне еще больше хочется это прочитать.

Я фыркаю от смеха. Представить себе этого крупного, мускулистого атлета, свернувшегося калачиком на диване и читающего непристойности про оборотней – это уже чересчур.

– Мы могли бы почитать ее вместе, – говорит Колби низким и хрипловатым голосом, обращаясь ко мне.

Когда я заливаюсь краской, он подмигивает мне.

Негодяй.

Настала наша очередь подойти к Сьюзен, и она выглядит потрясающе со своими фальшивыми клыками и заплетенными в косу черными волосами. Она выложилась по полной, капнув фальшивой кровью на свое белое платье и надев красные контактные линзы.

– О боже! Это самый симпатичный маленький хоббит на свете! – говорит Сьюзен, когда замечает Рути.

– Спасибочки! – говорит Рути, хватая один из леденцов на палочке со стола Сьюзен. Она быстро снимает с него обертку и сует в рот прежде, чем кто-нибудь успевает его отобрать. Что-то подсказывает мне, что ее старший брат все равно не стал бы его забирать.

Сьюзен переводит взгляд на Колби, и даже сквозь красные линзы я вижу, как они оценивающе смотрят на него. Колби может скрывать свою внешность под одеждой Гэндальфа, но он все равно излучает мужское обаяние и развязность.

– Здравствуй, Гэндальф, – Сьюзен подмигивает, протягивая руку к Колби, словно ожидая, что он поцелует ее. Вместо этого он протягивает ей экземпляр ее собственной книги.

– Было бы здорово, если бы вы смогли подписать ее для Колби, вашего поклонника номер два. Я думаю, Хелен здесь номер один.

Я не вижу его лица, но по голосу могу сказать, что он улыбается.

Хелен бросается вперед.

– Я в полном восторге от ваших книг! Мне очень понравилась «Оборотень и крылья».

Сьюзен быстро улыбается Хелен, затем снова обращает свое внимание на Колби.

– В этой книге есть несколько пикантных сцен. Тебе они понравились? – мурлычет она, наконец, забирая у него книгу, не забывая при этом о том, что их руки соприкасаются.

Все мое тело будто бы охватывает огнем. Это странное, незнакомое мне до этого ощущение. Я испытываю странное чувство ревности по отношению к Колби. Он просто пытается подписать книгу, а она его уже всего облапала. Остынь, Сьюзен.

Теперь я почти уверена, что во мне играет потребность защищать. Хотя, когда мне хочется защитить своих близких, мне обычно не становится настолько жарко. И до этого я никогда не хотела кого-то ударить.

Колби однако, кажется, совершенно не тронут фамильярными выходками Сьюзен. Что раздражает меня еще больше. Должен ли он дать ей пощечину? Гэндальф бы поступил именно так.

Я помню наш разговор в «Царстве панкейков» о том, что ему надоело женское внимание. Возможно, он сказал это просто так и на самом деле совсем не против несерьезных отношений. Впервые я понимаю, насколько удушающим должно быть это внимание. Хотя я, наоборот,