давно продумал и достаточно неплохо.

Сделку с бриллиантами надо завершить чисто и без неприятных сюрпризов.

Двое, следившие за неторопливо гуляющим по Булонскому лесу Арно, были уверены, что не были замечены, и не сомневались: Арно выведет их прямо к месту, где прячет камешки.

Вот Арно нагнулся, чтобы понюхать розу, вот закинул голову, пытаясь разглядеть бегающую по ветвям белку, вот решил обойти беседку, обвитую плющом.

Бастиан прекрасно видел второго следившего и прикидывал, успеет ли добежать, если тот решит кинуться на Арно прямо здесь. Это не входило в планы, но не исключалось. Кто их знает, этих русских! В том, что за Арно следит русский, Бастиан не сомневался. Насмотрелся на них за годы после случившейся революции, когда все ринулись в Париж спасаться. Умел распознать по походке, взгляду, цвету волос и разрезу глаз. Ведь все русские неуловимо похожи.

Впрочем, этот, кажется, ничего серьезного предпринимать не собирается.

Как только Арно вновь появится на дорожке…

А где он?

Русский вдруг тоже всполошился. Выскочил из-за дерева и почти побежал к беседке.

Из своего укрытия Бастиан видел, как, обежав беседку, русский кинулся обшаривать кусты, а потом вышел на дорожку и остановился в растерянности.

Это выглядело так комично, что при других обстоятельствах Бастиан рассмеялся бы. Надо же! Один русский обманул другого. Причем буквально с пальцем в носу! Как там у них говорят? Об-ла-по-шил! Смешное слово!

Однако веселиться было некогда.

Бастиан сориентировался быстро, ведь он, в отличие от русского, знал Булонский лес как свои пять пальцев.

С этого места Арно мог выйти в город лишь в одном направлении. Бастиан двинулся по диагонали, минуя людные тропинки. Он надеялся настичь Арно уже через несколько минут, но завидел его, садящегося в такси, когда был довольно далеко.

Бастиан почувствовал, что почва уходит у него из-под ног.

Утешало лишь одно: русскому, который следил за Арно, еще хуже. Вряд ли он вообще понял, куда делся объект.

Бастиан выбежал на дорогу и посмотрел вслед удаляющемуся автомобилю. Ничего. Никуда не денется этот Арно.

Уж кто-то, а Бастиан сумеет его найти!

Не успел фон Дорн вернуться и сесть за стол, в дверь кабинета постучали.

– Здесь Бастиан, – сообщил Жюльен.

– Пусть войдет.

– Тьерская городская стена, пансион мадам Бельвиль, нижний этаж, отдельный вход, в ста метрах дверь в один из подземных коридоров, но он наполовину завален, – доложил Бастиан.

Вид у него был усталый, но довольный.

– Товар в доме?

– У мадам есть тайнички в стенах. Уверен, что в одном из них.

– Фото сделал?

– Несколько.

Бастиан протянул снимки.

– Хорошо сработал, – рассматривая фотографии, бросил фон Дорн.

– Там есть и тот, кто следит за Арно, – похвастался Бастиан, гордясь своей работой.

– Вижу. Это пригодится.

– Мне что теперь?

– Жди. Ты можешь понадобиться.

Бастиан вышел. Сразу после этого фон Дорн вернулся к потайной двери и протянул в щель снимки.

Послышались удаляющиеся шаги. Дверь закрылась.

Итак, одна сделка должна решить исход другой.

Оставалось ждать.

Цена бриллиантов

Арно отпустил такси за квартал и к дому, где обитал последние два дня, двинулся дворами. Он был почти у самого крыльца, когда неожиданно развернулся и пошел в обратную сторону. Этот прием не раз позволял вычислить соглядатая, однако в этот раз ничего подозрительного он не заметил. Оглядевшись, Арно решил для вящего спокойствия все же покружить по округе.

Береженого, как говорится, бог бережет.

Азиат заметил Арно как раз в момент совершения этих замысловатых пассов и решил, что ему это вполне подходит.

Не скрываясь, он зашел в дом и спросил мадам Бельвиль.

Служанка проводила его в комнаты на втором этаже.

– Чем могу помочь, месье? – Подняла от бумаг голову сильно накрашенная пожилая женщина и поморщилась, увидев перед собой неказистого на вид и бедно одетого азиата.

Гость осклабился и шагнул к столу, за которым сидела хозяйка.

Не возвращайся в нору, пока не будешь уверен, что не привел на хвосте чужого. Этому правилу Арно не изменял никогда, поэтому снова приблизился к пансиону, только убедившись в полной безопасности. У него было достаточно времени, чтобы забрать камни, и окольным, заранее продуманным путем добраться до фон Дорна.

Внизу его никто не встретил. Как видно, служанка Шарлотта снова милуется со своим дружком в кладовке. Вот дура девка! Как только обрюхатит, Пьер ее бросит! Знает он таких!

Пройдя в конец коридора, Арно вставил ключ в замочную скважину, хотел повернуть, а когда ему это не удалось, дернул за ручку.

Дверь, скрипнув, открылась на несколько дюймов и замерла, покачиваясь, как от сквозняка. Для оценки ситуации ему потребовалась доля секунды. Быстро отскочив за угол, Арно достал пистолет и прислушался.

В комнате было тихо. Странно тихо.

Выставив пистолет перед собой, Арно ударом ноги распахнул дверь. Отлетев, она повалилась на лежащее на полу тело в ярких одеждах. Заскочив следом, Арно повел оружием и вдруг замер, глядя на выдранную с мясом половицу у изголовья кровати.

Тайник вскрыт, и нет нужды проверять, лежат ли там камни.

Не двигаясь с места, он перевел взгляд на труп.

Это была мадам Бельвиль.

– Не двигайся, Горовиц, – раздалось негромкое за спиной, и в спину ему ткнулось дуло пистолета.

– Ты кто? – просипел Вольдемар, понимая, что ответа на вопрос не услышит.

– Где камешки?

– Направо посмотри.

Дуло сильнее надавило на лопатку.

– Ну посмотрел и что?

– Не видишь? Нету камешков. Украли.

– Кто украл?

– Не знаю. Может, ваши.

– Какие такие наши?

– Ты за мной следил днем?

– Я.

– Больше никого с тобой не было?

– Со мной не было.

– А еще кого-нибудь заметил?

Стоявший сзади усмехнулся.

– Ты что, допрос мне устраиваешь, мразь?

– Ты спросил, я ответил. Кто взял камни, не знаю.

– Верю тебе, Горовиц, только отвечать все равно придется тебе.

– Я не знал, чьи это камни, клянусь! Помогу разыскать того, кто их взял, и все верну.

Он все еще надеялся договориться. У него всегда получалось выплыть.

– Нам твоей помощи не надобно, Вольдемар. Передай привет сынку.

Имя сына было последним, что он слышал.

Когда часы пробили девять, фон Дорн слегка занервничал. Причин для этого не было, поэтому, подумав, что просто накручивает себя, он решил расслабиться за стаканчиком. Достав бутылку коньяка, Альберт плеснул в стакан, подумал и вылил прозрачную жидкость обратно. На самом деле он любил шотландское односолодовое виски, но пить его, будучи французом, – моветон, поэтому чаще всего приходилось пробавляться «Курвуазье». Это было патриотично и в духе времени. Но здесь и сейчас можно не притворяться. Фон Дорн налил стакан доверху и сделал несколько глотков.

Виски теплой волной устремилось в желудок, и он оглянулся в поисках закуски. Ничего съедобного не нашлось, он протянул руку, чтобы вызвать Жюльена, но в этот момент за дверью сбоку послышалось поскребывание.

Мгновенно подскочив к шкафу, фон Дорн нажал на рычажок, открывающий потайной вход, и перед ним возник азиат.

Ни слова не говоря, он положил на стол мешочек, отступил на шаг и замер, наблюдая, как фон Дорн высыпает на ладонь горсть блестящих камешков, разглядывает их и ссыпает обратно.

– Тройная, – напомнил азиат.

– Я помню.

Фон Дорн достал из ящика пачку банкнот и протянул. Не пересчитывая, тот сунул деньги за пазуху.

– Скажи, а у тебя не возникло желания…

Фон Дорн хотел спросить, не было ли у азиата искушения забрать