у Красавчика стакан и осушила залпом.

– А я верю. Место – надежней не придумаешь. Жирар говорил: у нее леопард по саду гуляет. И слуг полно.

– Что еще про нее знаешь?

– Сейчас ее нет дома. Уехала. Остались слуги и горничная, которая присматривает за девочкой.

Сажин пододвинул Левицкой свой недопитый стакан и встал.

– Ладно. Сам проверю. Встречаемся вечером на хате. Говори адрес.

В отель Кама вернулся после полуночи. У самого подъезда к нему подошел жандарм.

– Месье Егер?

– Да.

– Прошу пройти со мной.

– В чем дело?

– Вас разыскивает полковник Гризо.

Каме хотелось побежать, но надо было сохранять невозмутимый вид. Только зайдя в помещение жандармерии, он дал себе волю и буквально рванулся к телефону, оттолкнув стоящего на пути жандарма.

– Я слушаю! – крикнул он, как только его соединили с кабинетом Гризо.

– Вам известна Ида Рубинштейн, месье Егер?

Кама словно остановился на полном скаку. Выдержав паузу, он ответил холодно и отстраненно:

– Разумеется, я знаю, кто такая Ида Рубинштейн. Но почему вы спрашиваете?

– Настоящая фамилия Иды – Горовиц. Вольдемар приходится ей мужем, хоть и только по документам. Недавно он появился у нее в доме с девочкой по имени Мари. Я послал туда жандармов.

И тут Каме изменила выдержка:

– Вы с ума сошли! Остановите их немедленно! Горовиц наверняка вооружен! Девочка может пострадать!

– Вы правы. Прикажу вернуть их.

– Не тратьте время на разговоры!

– Вы собираетесь поехать туда? – уточнил взволнованный Гризо, но Кама уже бросил трубку.

Из участка он выбежал еще быстрей, но ему казалось, что он передвигается слишком медленно. Яков ждал за углом в автомобиле с заведенным мотором.

Из машины Кама выскочил в двадцати метрах от особняка и быстро двинулся к черному ходу, выходившему в узкий переулок. Дверь была открыта, и это заставило его испугаться. С трудом сдерживая себя, он прошел по коридору, ведущему в покои хозяйки, и вдруг увидел ее, бредущую навстречу.

– Ида! – кинулся Кама.

Она смотрела, словно не узнавая, и вдруг широко открыла глаза.

– Егер, ты… ты уже знаешь?

– Что?

– Мишель мертва. Ее убили, – с трудом шевеля губами, произнесла она.

– А Маша?

Она взглянула бессмысленно.

– Мари? Я… не знаю. Девочка исчезла.

Схватив за руку так, что Ида вскрикнула, он затолкал ее в ближайшую комнату.

– Где находился ребенок?

– В конце коридора, – махнула рукой Ида и сжала руками горло.

– Сиди тут и не выходи ни при каких обстоятельствах, пока я не разрешу. Поняла?

Тараща на него огромные глаза, Ида молча кивнула.

Оставив ее приходить в себя, Кама, бесшумно ступая, стал обследовать дом.

Никаких следов присутствия посторонних он не нашел. Двое испуганно жавшихся друг к другу слуг обнаружились в кухне. Выяснив, что во время убийства они находились в другой части дома и ничего не слышали, он приказал им не покидать помещение и двинулся в комнату, где жила Маша.

Тело Мишель лежало у самой двери. Руки были вытянуты вперед. Наверное, увидев, что Машу схватили, бедная девушка пыталась ее удержать. Значит, видела похитителя, поэтому в живых ее не оставили.

В этот момент он вдруг явственно увидел лицо Анны. Что он скажет ей?

И ответил сам себе:

– Ничего. Ни слова, пока не найду Машу.

Он прошел к столу, на котором стоял телефонный аппарат, и попросил девушку на коммутаторе соединить его с департаментом жандармерии.

– В доме Иды убийство, – произнес он, когда трубку передали Гризо.

Шпингалет на раме заело. Кама вырвал его с мясом, приоткрыл окно и поднял руку.

Через минуту в комнату бесшумно вошел Яков.

Сажина не было долго. Красавчик с Ольгой нервничали и подумывали, не пора ли валить с квартиры, но тут услышали условный стук.

Тот был не один.

– Какого черта ты ребенка сюда притащил? – заорал Красавчик, увидев маленькую девочку.

– Заткнись, урод, – процедил Сажин и, толкнув ребенка к дивану, приказал: – Сиди и молчи.

Девочка закрыла лицо руками и тихо заплакала.

– Зачем тебе ребенок? – морщась, как от зубной боли, спросила Ольга.

– Мы обменяем ее на камни.

Красавчик с Ольгой переглянулись.

– Ты выяснил, где они?

– В особняке Рубинштейн их нет. Горовиц убрался оттуда три дня назад и больше не возвращался. Камни были в пансионе, как я и говорил. Обменяем их на ребенка.

– А если Коренастый и этот, который с ним, не согласятся?

– Тогда скину девчонку с крыши.

Красавчик покосился на Ольгу. Ту передернуло.

– Ты с ума сошел, Сажа? Коренастый мог уже уехать.

Глаза Сажина блеснули сумасшедшинкой.

– Наплевать. Они сами его найдут и доставят камешки прямо ко мне.

– Кто они? – спросила Левицкая, бледнея.

– К особняку понаехали жандармы. Я девчонку слегка придушил, чтобы не верещала, и послушал немного. Они ищут ребенка, это точно. Про бриллианты, возможно, вообще не знают.

– Так ты собрался с жандармами торговаться, придурок? – взвизгнул Красавчик.

– Нам каюк, – прошептала Ольга.

Эти слова сработали как спусковой крючок. Красавчик вдруг выхватил из кармана нож и кинулся к Сажину, но ударить не успел. Рука безвольно повисла, а через мгновение Красавчик упал и замер, уставившись в потолок.

Ольга, вскрикнув, бросилась бежать. Одним ударом Сажин отбросил ее от двери. Левицкая ударилась головой об угол шкафа и свалилась замертво.

– Туда вам и дорога, – поглядев на неподвижные тела, прохрипел Сажин и сплюнул.

Девочка сидела в той же позе и, казалось, ничего не видела.

Утренний вояж анриетты

Анриетта возвращалась домой в обычное для себя время: пять утра. Не рано и не поздно. Успевала отработать по полной и вернуться, пока на улицах мало народу. Ночевать у клиента она считала дурным тоном. Не бездомная же! Кроме того, дома ждали любимый кот Базиль и беспородная шавка по имени Жозефина. Небольшое семейство нуждалось в заботе и хлебе насущном.

Когда клиент угощал хорошо, она старалась прихватить что-нибудь со стола. Косточку для Жози и кусочек мяса для Базиля. На сей раз старый торговец из Нанта, купивший ее услуги, не поскупился. И вино, и еда были неплохи, а ветчина просто таяла во рту. Пара кусков, завернутых в бумагу, лежали теперь в ридикюле и грели сердце. Будет чем полакомиться ее любимцам!

Улыбаясь в предвкушении встречи, Анриетта свернула с бульвара Сен-Жермен на улицу Сен-Мишель, радуясь, что заслужила право работать в самом центре, да еще недалеко от домика, который снимала уже шесть лет.

Побиться за эту привилегию пришлось, конечно, но недолго. А все потому, что конкуренток у нее было немного. Девушки, работающие на улице, почти все худые. Тощие лоретки нравятся не всем. Другое дело она. Ей повезло с телосложением. Матушка постаралась. Та тоже была толстухой и всегда пользовалась успехом у мужчин.

Мимо проехал зеленщик с тележкой. Анриетта вдохнула свежий запах и даже глаза прикрыла от удовольствия.

Навстречу, быстро шагая, шел мужчина с маленькой девочкой. «Наверное, на вокзал торопятся», – подумала она, разглядывая месье и прикидывая, понравилась бы такому или нет.

Проходя мимо, девочка подняла на нее глаза.

Анриетта прошла еще целых десять шагов, а потом остановилась и, развернувшись, пошла следом за удаляющейся парой.

Через некоторое время она поняла, что мужчина и девочка двигаются в сторону вокзала Аустерлиц. Топая за ними, Анриетта лихорадочно соображала, как передать сообщение Анне. В столь ранний час никого из знакомых лореток не встретишь, да и мальчишки, услугами которых они пользовались,