Стучат в висках и сердце опьяняют…»

Девочка не подпевала. Лишь с мечтательным видом покачивала головой в такт мелодичной музыке.

Впрочем, дальше моё выступление напоминало концерт по заявкам: Жуки – Батарейка, Сектор Газа – Лирика, Виктор Цой – Кукушка… Маша весело смеялась и подпевала мне.

Остановился я только увидев как Ангел, тяжело сглотнув, прижала к грудной клетке руку.

– Что? Тебе плохо? – Поставил гитару на пол, прислонив к стене, и придвинулся к девушке.

– Изжога. Прямо огонь внутри, – её лицо болезненно скривилось.

Неосознанно протянув руку к её животу, мягко погладил пальцами. Мне показалось, всё это время Маша не дышала, заворожено следя за моими движениями.

– Огонёк, – произнёс я, с опозданием сообразив, что она навряд ли поняла, что я имел в виду её малыша.

– Да, – хрипло выдохнула Ангел, и её глаза заблестели. – Огонёк, – накрывая мою руку своей маленькой ладошкой.

– Кирилл, я не планировала делать аборт, – едва слышно.

– И даже не думай об этом, – пригрозил я.

– И не думала. Я же сказала! – возмущённо.

Проник рукой в волосы на её затылке, сжал, притягивая девочку ближе. Её взгляд вспыхнул, а цвет глаз вмиг изменился с тёмно-янтарного на огненно-рыжий. И она сама прижалась к моим губам. Первое мгновение я не отвечал, наслаждался её лаской, нежными, до безумия сладкими губами. Но уже через мгновение не выдержал, и перехватил инициативу. Прихватил зубами нижнюю губу, потянул, скользнул языком внутрь. Маша отчётливо застонала, прижимаясь ко мне и обнимая за шею. Но вдруг, с силой выдохнув мне в губы, отшатнулась, вновь прижимая руку к груди.

– Добавь в воду немного зубной пасты и выпей несколько глотков. Говорят, это помогает при изжоге, – сказал, протягивая ей стакан с водой.

_______________________________

* От англ. easy – «легко». Человек, используя его, хочет сказать: нет проблем, это было просто, легко или я согласен. При ответе на возмущение может означать: полегче, успокойся.

* Песня группы Баста.

После двух глотков, разлившихся по пищеводу, я почувствовала себя значительно лучше – изжога исчезла, будто её и не было вовсе. Удивительно, кто бы мог подумать, что зубная паста творит такие чудеса. Правда, я не уверена, что можно пользоваться этим методом часто, всё же паста не предназначена для приёма внутрь.

Поставила стакан на раковину рядом с мыльницей, как вдруг ощутила едва осязаемое прикосновение к бёдрам. Настолько мягкое и лёгкое, что я засомневалась в его существовании.

– Помогло? – тёплый выдох мне в волосы и, подняв глаза, я встречаюсь в зеркальном отражении с прямым взглядом тёмных глаз.

Низкий грудной голос и близость Кирилла мгновенно рождают мурашки по всему телу, ноги предательски слабеют. Киваю, не сумев отвести взгляд. Кирилл сильнее сжимает ткань, но почти сразу запускает руки под мою рубашку… Его рубашку…

Широкая, слегка грубоватая ладонь, поглаживая кожу, устремляется вверх по спине. Изучает рёбра, осторожно исследует каждый позвонок, цепляя застёжку белья… плавно пробегается по лопаткам.

Опершись руками на раковину, выгибаюсь, подставляясь под ласку. Подаюсь бёдрами к мужчине, впиваясь пальцами в прохладную гладкую поверхность. В это время другая его ладонь до невозможности нежно греет мой живот… неспешно спускается ниже – к самому краю трусиков, заставляя меня прогибаться по максимуму, желать большего… Но каждый раз приближаясь к сокровенному местечку, Буран вновь возвращается вверх, вырывая из меня жалостливый всхлип. Всё тело волнуется, внизу живота сладко ноет. Мне хочется сжать ноги, или погладить себя рукой, но вместо этого я приподнимаюсь на носочки и призывно покачиваю бёдрами, раскачиваясь, словно на волнах.

Мужские руки крепко обхватывают мою талию, притягивая ближе, и я распрямляюсь. Откидываюсь на мускулистое тело и прикрываю глаза, вдыхая, окутавший нас аромат кедра и пряной корицы.

Несвойственный Кириллу штиль заводит и распаляет меня сейчас сильнее, чем натиск бушующей бури. Я просто теряюсь… тону в его чувственных движениях… в невероятных ощущениях…

Буран стискивает мою грудь, и я медленно веду бёдрами… в одну сторону… в другую… Трусь об него. Завлекаю. Хочу, чтобы он, так же как и я, сгорал от жажды. Как в подтверждение, он с шумом втягивает воздух. Юркие мужские пальцы то и дело подбираются к хлопковым трусикам, но поддевая их, так и не проскальзывают внутрь: резинка снова и снова мягко шлёпает меня по коже, принося лишь мучительное чувство неудовлетворённости и новый разочарованный стон.

Я подстраиваюсь под его руки, направляя их в нужном направлении, но всё напрасно. Мужчина продолжает играть со мной, тяжело дыша мне в затылок. А я дрожу, изнывая от сумасшедшего желания почувствовать его более откровенную ласку и сбросить наконец раздражающую влажную ткань, укрывающую мою плоть.

– Бурааан…

Не знаю, мой стон, слившийся со звуком всё ещё стирающей машинки, действует на Кирилла, или он сам больше не в силах терпеть эту невыносимую пытку, но уже в следующую секунду он резко сдёргивает с меня рубашку через голову. Разворот, и меня подхватывают, усаживая на бортик раковины.

Удерживая одной рукой за талию, Буран широко разводит мои ноги, устраиваясь между ними. Немедленно обхватывает мои скулы цепкими пальцами и впивается в губы поцелуем. Требовательным. Жадным. С терпким привкусом вина. Обняв его крепкую шею, прижимаюсь всем телом и тут же отвечаю. Со всей страстью, сжигающей сейчас меня изнутри.

Ощутив, как мужская рука протискивается между нашими телами, я втягиваю живот, высвобождая дополнительное пространство, торопясь почувствовать долгожданное освобождение. Живот в предвкушении разрядки сводит сладкими спазмами.

Миг, и в ванной комнате раздаётся жалобный треск ткани – рваные куски моих трусиков оседают в раковине. Когда шершавые подушечки пальцев скользят между моих ног, я не могу сдержать вскрика, вырывающегося из горла. И вибрация моего удовольствия моментально расходится рябью по телу, как по поверхности воды.

Оглушённая безумно ярким экстазом, я не замечаю, как продолжаю кричать в губы мужчины, извиваясь в его сильных, жёстко удерживающих меня руках. Потеряв контроль, вонзаю ногти в дарящую ни с чем несравнимые ощущения, кисть Кирилла. Впрочем, подавляя мои стоны своим рыком, он словно не обращает на это никакого внимания.

С нетерпением хватаюсь за его водолазку и, дёрнув кверху, вытягиваю её из джинсов. Это заставляет нас оторваться друг от друга. На одно малюсенькое мгновение, которое сейчас мне кажется вечностью. Стягиваю, отбрасываю в сторону, и мы опять целуемся.

Я оглаживаю широкие плечи… касаюсь гладкой спины… ласкаю напряжённые мускулы на его огромных руках… А затем пробираюсь к джинсам. Быстро расправляюсь с ремнём, ширинкой. Освобождаю мужское, просто каменное желание. Обхватываю… сжимаю…