– И-извини, папа...

Бен уставился в пол, а потом снова поднял глаза на отца.

– Я просто не мог... Не знаю.

– Тебе известно, что твой аттестат на волоске?

Бенджамин кивнул.

– Ты понимаешь, что после такого тебя могут не, принятьв порядочный колледж? Что могут оставить на второй год или назначитьпереэкзаменовку на осень? А куда, черт подери, делись все их уведомления,которые они якобы мне посылали?

– Я их выбросил.

Бенджамин был с ним честен и снова напоминал десятилетнегомальчишку, когда смотрел на отца полными отчаяния глазами.

– Я думал, что наведу порядок с учебой, и ты ничего неузнаешь.

Оливер прошелся по комнате, потом остановился и устремилвзгляд на сына.

– А какое к этому имеет отношение та девица? Кажется,ее зовут Сандра Картер?

На самом деле Олли четко запомнил, как ее зовут. Он давноподозревал, что Бенджамин скрывает от него какой-то роман, но не думал, чтодело зашло так далеко.

– Сдается мне, что ты с ней спишь. И как долго этопродолжается?

Бенджамин долго смотрел в пол и не отвечал.

– Да отвечай же наконец! В чем дело? Янг сказал, чтоона собирается бросить школу. Что это за девушка и почему я ее до сих пор незнаю?

– Она отличная девушка, папа. – Бен вдруг строптивопосмотрел на отца. – Я люблю ее, и она нуждается во мне.

Он решил не отвечать на остальные вопросы.

– Отлично. Чтобы было с кем вылететь из школы.

– Она не собирается вылетать... но... у нее простосложное время... ее отец бросил мать, и... да ладно. Это долгая история.

– Весьма тронут. И твоя мать тебя бросила, и вы,взявшись за руки, дружненько потопаете вон из школы. А что потом? Ты будешь всюоставшуюся жизнь работать заправщиком на бензоколонке, а она официанткой вбаре? Я от тебя ожидаю не этого, да и ты сам хочешь другого. Ты способен набольшее, и она, вероятно, тоже. Ей-богу, Бенджамин, возьми себя в руки.

Лицо у Оливера стало напряженным, черты заострились. Сынникогда его таким не видел, но переживания последних трех месяцев не могли несказаться.

– Я хочу, чтобы ты прекратил встречаться с этойдевушкой. Немедленно! Ты меня понял? В противном случае я отправлю тебя вкакое-нибудь военное училище, будь они прокляты. Я не намерен позволять тебевыбрасывать свою жизнь коту под хвост только потому, что ты огорчен и все мыпереживаем сложный период. Жизнь не раз будет подставлять тебе ножку, сын мой.И главное – не сломаться от этого, а, наоборот, стать сильнее.

Бенджамин спокойно поднял глаза. В его взгляде былоотцовское, хуже – материнское упрямство.

– Папа, я исправлю свои оценки и перестану прогуливатьшколу. Но я не собираюсь прекращать свиданий с Сандрой.

– Да нет, черт подери, прекратишь, прекратишь, если ятебе велю. Ты меня понял?

Бенджамин встал. Его голубые глаза горели.

– Я не перестану с ней встречаться. Говорю тебе честно.И ты меня не заставишь. Или я уйду из дома.

– Это твое последнее слово на данную тему?

Бенджамин только кивнул.

– Прекрасно. Тогда я запрещаю тебе встречаться с ней доконца школы, до тех пор, пока твои оценки не станут такими, как прежде, пока яне узнаю, что ты не отлучаешься из класса даже на пять минут в туалет, пока тыне окончишь школу и не поступишь в тот колледж, которого достоин. Вот тогдаподумаем насчет Сандры.

Мужчины стояли, с яростью глядя друг на друга. Ни один изних не дрогнул.

– А теперь иди к себе в комнату. И предупреждаю тебя,Бенджамин Ватсон, я намерен контролировать тебя день и ночь, так что не пытайсяловчить. Если понадобится, я позвоню ее матери.

– Не трудись. Ее никогда нет.

Оливер кивнул, все еще не зная, как быть со старшим сыном.Его озадачила непреклонная верность Бена его девушке. Неужто она в самом делетакая стоящая?

– Можно идти?

– Ступай...

Когда Бенджамин уже был у двери, Оливер мягко добавил:

– Извини, что я тебя ударил. Я, по-моему, тоже напределе, а тут еще эта ерундистика с тобой совсем некстати.

Бенджамин кивнул и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.Оливер медленно опустился в кресло, чувствуя дрожь во всем теле.

Лишь неделю спустя, обдумав все как следует, он определилдля себя, как надо поступить, чтобы по крайней мере улучшить ситуацию. Оллипошел к директору школы, поговорил с ним, тот сначала упорствовал, но потомсогласился на план Оливера при условии, что тот найдет для Бена школу примернотакого же уровня. Выход был единственный, и, хотя детям поначалу могло бытьтяжело, именно такой рецепт казался спасительным.

Сначала Оливер отправил их всех к Саре на зимние каникулы.Бенджамин не хотел ехать, но Олли всяческими запугиваниями все-таки заставилего. В течение недели, пока не было детей, Оливеру удалось найти очень хорошуюшколу, в которой согласились взять Бена. План состоял в том, чтобы перевезтидетей как можно скорее в Нью-Йорк, снять квартиру и определить их в новыешколы. Бенджамин в этом случае не смог бы общаться с девушкой, и друзья бы егоне отвлекали от занятий, а Оливер мог бы каждый вечер к шести быть дома. Дафнапредлагала это два месяца назад, и тогда Олли сказал, что никогда так несделает, разве что через несколько лет, теперь же его поступок был продиктованотчаянием.

Обе школы дали согласие. Школа в Перчесе даже согласиласьвыпустить Бенджамина с его же классом, если он успешно проучится в Нью-Йоркедва оставшихся месяца, сдаст экзамены и будет посещать в Перчесе жедополнительные летние занятия. Вариант был превосходным. Без особых хлопот Мелприняли в престижную школу для девочек «Аппер Ист-Сайд», а Сэма в «Коллиджитскул». Это были хорошие перемены, хотя и несколько поспешные. В последние двадня перед приездом детей Оливер бегал с Дафной по всему городу, пока наконец ненашел очень приличную квартиру, ее сдавал на год банкир, уезжавший с женой идетьми в Париж. В квартире были четыре спальни, большая удобная кухня спримыкавшей к ней комнатой для Агнес, из окон открывался приятный вид, вподъезде дежурили швейцар и лифтер. За наем нужно было выложить целоесостояние, но Оливер посчитал, что квартира того стоит. Итак, за десять дней онсделал все, что от него зависело. Теперь оставалось сообщить новость детям,когда вернутся.

После подписания договора найма Олли сидел с Дафной вгостиной. Она с беспокойством присматривалась к коллеге. Для человека, которыйеще два месяца назад не хотел никаких перемен, теперь он действовал оченьстремительно. Оливер стал таким после того, как понял, что Сара не вернется.