Итак, это наконец случилось. Она его бросила. Она его большене любила. Сознание этого факта удручало Оливера. Вспоминая прошлое, он плакал,когда часами бродил по университетскому городку Гарварда. Он побывал всюду, гдеони в свое время бывали с Сарой, а вернувшись в гостиницу, осознал, чтопо-прежнему плачет. Олли не мог понять. Она говорила, что ничего между ними неизменится, а теперь не впустила его. Значит, все кончено, и они стали другдругу чужими. Он чувствовал себя ребенком, которого бросили родители. В тотвечер он позвонил ей из своего номера.

В трубке были слышны отголоски музыки, разговоров и смеха,отчего ему стало еще более одиноко и тоскливо.

– Извини, Сара, я не хотел тебе мешать, ты, наверное, сдетьми.

– Нет, ничего. Мы на кухне готовим поп-корн. Можно, ясама позвоню тебе позже?

Она позвонила в первом часу ночи.

– Послушай, что все-таки происходит?

Ему необходимо было задать этот вопрос, необходимо былознать. На протяжении двух месяцев все его мысли были только о ней и еевозвращении, которого он и теперь жел??л, еще сильнее, чем прежде. Если онадействительно не собирается к нему возвращаться, он должен это знать.

– Я ничего не понимаю. Когда ты уезжала, ты сказала,что будешь приезжать домой каждый уик-энд. Теперь, когда прошло почти двамесяца, ты держишь меня на почтительном расстоянии и ведешь себя так, словно мыв разводе.

– Я тоже не знаю, Олли.

Ее голос звучал мягко и ласково. Этот тембр он хотел бызабыть, да не мог.

– Попав сюда, я на многое стала смотреть иначе. Японяла, как ужасно всего этого хотела и что не могла бы вернуться к нашейпрежней жизни. Может, я когда-нибудь на это и решусь... но все тогда должнобыть по-другому.

– Как? Скажи мне... Мне необходимо знать...

Олли ненавидел себя за это, но опять плакал. Он понял, чтопроизошло нечто ужасное. Сара контролировала все, что было для него важно идорого, и он был бессилен изменить это или сделать так, чтобы она вернулась.

– Я тоже не знаю ответов. Я только знаю, что должнанаходиться здесь.

– А мы? Ну почему, почему я не мог остаться у тебя?

Ему не было стыдно, не было зазорно. Он любил ее слишкомсильно и желал слишком страстно.

– Я думаю, что боюсь с тобой видеться.

– Но это же глупо. Почему?

– Не знаю. Может, ты хочешь от меня слишком многого,Оливер. Я теперь словно стала какой-то другой, такой, как была когда-то и опятьсобиралась стать. Будто я все эти годы спала, пребывала в забытьи, а теперьснова живу. И я не хочу этим пожертвовать. Ради кого бы то ни было. Даже радитебя.

– А наша супружеская жизнь? Ты так быстро о ней забыла?

Прошло всего семь недель, а она говорила об этом, как одалеком прошлом.

– Я теперь уже не тот человек. И, наверное, никогдабольше им не буду. Думаю, поэтому я и боюсь с тобой видеться. Я не хочуотвергать тебя. Но я более не тот человек, Олли. Возможно, и раньше им не была,просто не отдавала себе в этом отчет.

У Оливера перехватило дыхание, но он должен был спросить ее:

– У тебя есть кто-то другой?

Неужели? Так быстро? Но все возможно. Да и выглядела она такобворожительно, когда вышла встретить детей. Сара помолодела, с тех пор какпокинула Перчес, стала еще красивее, на взгляд Оливера.

– Нет, – ответила Сара с некоторым колебанием. – Поканет. Но я хочу быть свободной, чтобы встречаться с другими мужчинами.

Господи. Олли не мог поверить, что это она говорит. Но слухего не обманывал. Все было кончено.

– По-моему, этим все сказано, не так ли? Ты хочешьподать на развод?

Рука с трубкой дрожала, когда Олли задал этот вопрос.

– Пока нет. Я не знаю, чего хочу. Пока нет.

Он хотел бы, чтобы Сара в ужасе закричала, отвергая этуперспективу, но было ясно, что она ее не сбрасывает со счетов. Стало быть, ихсовместной жизни в любом случае пришел конец.

– Сообщи мне, когда что-то решишь. И все-таки,по-моему, ты, Сара, ужасная дура. За эти восемнадцать лет у нас было столькозамечательного, а ты выбрасываешь все вон.

Его слова звучали горько и печально, из глаз все теклислезы, а душа металась между чувством сожаления и злобы.

– Олли... – Судя по голосу, Сара тоже плакала. – Я всееще люблю тебя.

– Я не хочу об этом слышать. – Олли не мог большевыносить этих мук. – Я заберу детей завтра в четыре. Пусть ждут у подъезда. Яподъеду на такси.

Ему вдруг не захотелось ее больше видеть. Он осторожноотставил телефон, словно к шнуру вместе с аппаратом было подсоединено егосердце. Женщины по имени Сара Ватсон, которую он знал и любил, больше несуществовало. Она ушла. А может, ее никогда и не было...

Когда на следующий день Олли заехал на Браттл-стрит, сердцеу него гулко стучало. Он вышел из машины, позвонил в дверь и сел обратно. Емуне терпелось снова их увидеть, быть с детьми, ни минуты дольше не оставатьсяодиноким. Без них в Бостоне было ужасно тоскливо. Этот уик-энд останется впамяти навсегда.

Мелисса появилась первая – уверенная в себе, взрослая иочень хорошенькая. Она помахала отцу, и он обрадовался, что у нее хорошеенастроение. Ей было полезно наконец повидаться с матерью. Следом за ней вышелБенджамин, серьезный и озабоченный, но в последнее время он постоянно былтаким. Бен сильно изменился с тех пор, как уехала Сара. А может, он простоповзрослел? Оливер не был уверен и беспокоился за старшего сына. Наконецпоявился и Сэм. Он нехотя плелся, держа в руках большой, кое-как упакованныйсверток. Сара подарила ему плюшевого мишку, не будучи уверенной, понравится лисынишке подарок, но Сэм сразу пожелал с ним спать, а теперь прижимал к себе каксамое дорогое сокровище.

Бенджамин забрался на переднее сиденье. Мел уже сиделасзади. Сэм посмотрел на отца широко раскрытыми, грустными глазами. Легко былозаметить, что он плачет.

– Привет, старина, что там у тебя?

– Мама мне подарила мишку. Знаешь, на счастье...

Он стеснялся признаться, как ему понравилась игрушка. Сараинтуитивно угадала, что сыну нужно – она очень хорошо знала своих детей. Оллиобнял Сэма и почувствовал запах духов жены. Сердце заболело от этого запаха иот мысли о ней. А потом, когда Сэм протискивался на сиденье, Оливер поднялглаза и увидел, что Сара стоит в дверях. Она махала им рукой, и в это мгновениеОливеру хотелось выскочить из такси, заключить ее в объятия и увезти. Может,ему еще удалось бы привести ее в чувство, а если нет, он по крайней мере мог быприкоснуться к ней, обнять, ощутить ее близость. Но Олли заставил себяотвернуться и охрипшим голосом велел таксисту ехать в аэропорт. Когда машинатронулась, он наперекор себе все-таки обернулся. Сара все махала, стоя уже намостовой, такая красивая и молодая. Глядя на нее, Оливер вдруг почувствовал,что Мелисса что-то сунула ему в руку. Это был маленький мешочек из белогошелка. Он открыл его и увидел кольцо с изумрудом, которое подарил Саре наРождество. В маленькой записке она просила сохранить его для Мелиссы. Это былеще один удар. Уик-энд выдался для Оливера жестоким. Он молча, сжав зубы иустремив ледяной взгляд в окно, сунул мешочек в карман.