— Кажется, мне всё-таки повезло… — снова прошептала она. – Видишь, какая я живучая.

— Договоришься сейчас, — поцеловав руку ещё раз, я аккуратно опустил её на одеяло. Понимал, что каждое движение даётся Стэлле с трудом, что лучше бы ей заткнуться и поспать, но как же мне хотелось слышать её голос! Безрассудный храбрый волчонок. Моя прекрасная дикая кошка…

С минуту она пролежала молча. Прикрыла глаза, а после снова подняла веки.

— Это дождь? – спросила, слабо шевеля бледными губами.

— Да. — Ладонь моя так и лежала поверх её правой. – Уже утро. Рассвет.

Ранение пришлось в правое плечо. Если бы Стэлла была выше, всё, возможно, закончилось бы быстрее. Быстрее и хуже. Думать об этом мне не хотелось, но не думать не выходило. Глядя на собственную жену, на женщину, ставшую моей далеко не по доброй воле, я снова и снова понимал – она моя. И вовсе не потому, что я так решил, а потому, что так решила она сама. Признания? Сегодня она без слов сказала мне куда больше, чем я готов был услышать. Может быть, кому-то важна мишура, мне – нет. Есть слова и есть поступки. Первое без второго – пустой звук.

— Ты… — тихо застонав, она опять закрыла глаза. Тяжело выдохнула. Голос дрожал и звучал ещё тише, чем прежде. – Ты так… так и не уезжал?

Поймав её взгляд, я отрицательно покачал головой. Не мог насмотреться на неё. Жадный, голодный до её глаз, её голоса, я понимал, что хватит. Ей нужно отдыхать. Она и так отдала мне всё, что только могла: силы, верность, преданность. И свою жизнь тоже отдала бы.

— Поспи, — тихо сказал я, чувствуя, что она держится из последних сил. Погладил по руке. Чего-то не хватало… Вытащив из кармана кольцо с зелёными и чёрными камушками, я надел его на прежнее место. – Вот так лучше.

Стэлла глянула на меня из-под тяжёлых век, хотела что-то спросить, но смогла лишь выдохнуть. Чуть ощутимо шевельнула пальцами и всё же шепнула:

— Алекс…

— Во время операции его пришлось снять, — поняв, о чём она, поспешил пояснить я. – Не думай об этом. Всё в порядке, отдыхай, милая.

— Ты тоже… — Она облизала сухие губы. Выдохнула, закрыла глаза и, перехватив мои пальцы, сжала. Я знал, что для этого ей потребовались все силы. Такое слабое и такое крепкое прикосновение… — Езжай домой. Не сиди… И в… в порядок себя приведи, — язычок её прошёлся по губам. – Как будто из леса сбежал…

Я невольно усмехнулся. Нагнулся и, ошалевший от облегчения, от осознания, что она жива, в который раз прижал ладошку к лицу. Поцеловал пальцы и отдельно – безымянный, с кольцом. Ткнулся в руку лбом. Волчонок… Моя.

Потерев лицо, я посмотрел на правую руку и сжал её в кулак. Усталость брала своё, давала о себе знать бессонная ночь и предыдущая, едва ли не половину из которой я провёл в дороге. Но едва я натыкался взглядом на кольцо, всё отходило на задний план. Несколько часов для того, чтобы принять душ и привести в порядок собственную рожу. Стоило взглянуть на себя в зеркало, стало ясно – Стэлла права. Обросший, взъерошенный, в глазах ненормальный блеск. И она рядом со мной: воинственный хрупкий эльф с несгибаемым внутренним стержнем. Красивая даже там, на больничной койке со всеми этими датчиками, контролирующими каждый её вдох, каждый удар сердца.

Услышав звук шагов, я обернулся и увидел вошедшую с подносом горничную. Глянул на часы. С минуты на минуту должен был появиться Вандор, и точно, в следующее мгновение телефон внутренней связи ожил.

— Хорошо, — выслушав дежурящего у ворот охранника, ответил я и положил трубку. Взглядом указал горничной на стол, и та поспешно принялась расставлять принесённые чашки.

Наблюдая за ней с каким-то отрешённым безразличием, я думал о другой женщине. Снова думал: о её так редко появляющейся улыбке, о коричневых крапинках в болотной зелени глаз, о мягком голосе. Она злила и смешила меня, выводила из себя и дарила мне граничащее с безумием удовольствие… С ней я чувствовал себя всесильным, но она же показала мне мою уязвимость перед прошлым, перед смертью. Моя жена… Я провёл большим пальцем по кольцу на внутренней стороне безымянного. Мне нравилось это слово – жена. Должно быть, только теперь я стал понимать, кто мы друг другу: ясно, чётко, осознанно. Моя жена. Женщина, с которой я хочу прожить жизнь.

— Свободна, — бросил я горничной, когда та закончила с кофе.

Поняв, что я не в лучшем расположении духа, она только склонила голову и поспешила убраться с моих глаз. Но надолго остаться в одиночестве у меня не вышло: буквально через пару минут на пороге возник мрачный и немного помятый Вандор.

— Кофе тебе не помешает, — кивнул я на стол.

— Какой, к чёрту, кофе? – пройдя в кабинет, бросил он. Мельком посмотрел на чашки, затем снова на меня: — Что случилось?

Судя по его виду, звонок мой выдернул его из постели. Впрочем, оно и не удивительно, учитывая, что набрал я ему около полутора часов назад. В районе шести, если не раньше.

— Артур ничего не говорил тебе? – в отличие от Вандора, я всё же глотнул кофе. Почувствовал приятную горечь и заставил себя собраться с мыслями. Как ни крути, а усталость брала своё.

— Не много, — мрачно выговорил Вандор. – Где Стэлла?

— В больнице у Юры. – Невольно сжал руку в кулак и почувствовал, как набухают вены. Понимал, что здесь и сейчас сделать ничего не могу, что должен всё взвесить и обдумать, но…

— Как она?

— Уже лучше, — присел на край стола. – Большая кровопотеря, но жизни уже ничего не угрожает. Ты не говорил Милане?

Поджав губы, он мотнул головой. Взял чашку с кофе, горсть печенья и, отойдя к дивану, уселся. Широко расставил ноги, откинулся на спинку и сделал глоток. Выражение его лица было мрачным, взгляд тяжёлым, задумчивым.

— Ты считаешь, это может быть как-то связано с её прошлым?

— Да, — ответил я ему таким же взглядом. – Крысы почуяли опасность…

— Пока Стэлла не помнит, что случилось, угрозы она не представляет, — задумчиво проговорил Вандор. – Ты – другое дело.

— Именно. — Я сделал ещё глоток кофе. — Никто, конечно, не ожидал, что Стэлла объявится через столько лет… Думаю, никто не ожидал, что она вообще выживет. Но Стэлла… — невесело усмехнулся. – Это Стэлла… Волчонок. Она иначе не умеет.

Вандор тоже хмыкнул. Молча глотнул кофе и только после проговорил:

— Не говори пока Милане, хорошо? Пусть Стэлла немного оклемается.

Я прищурился, внимательно посмотрел на него. Внезапная догадка показалась нелепой на фоне общих событий, но если так разобраться… Перехватив мой взгляд, друг подтвердил:

— Мы только вчера узнали. Мила сделала тест и… — из глотки Вандора вырвался сдавленный смешок. Он покачал головой, словно ещё не верил. — Чёрт… Я не думал, что так сразу…

Глядя на него, я испытывал странные, смешанные чувства. Прежде всего удовлетворение и… да чёрт подери, нечто схожее с гордостью. Вот же сучёныш! Если они с Милкой задумали наклепать десяток спиногрызов, что же… Почему бы и нет? По крайней мере, раздосадованным этот балбес точно не кажется. Учитывая, с каким трепетом он относится к собственной жене… Да, удовлетворение. Никогда не имевший нормальной семьи, Вандор заслужил это. Но неожиданно для самого себя я понял ещё одно: мне бы тоже хотелось иметь продолжение в собственном ребёнке. Не сейчас, позже, но хотелось бы. И хотелось бы, чтобы продолжение это было общим для меня и Стэллы. Если не с ней – никак больше. Готов ли я был пожертвовать возможностью иметь детей ради будущего с ней? Несомненно. И всё же…