встрече, точно так же, как и мы начинаем узнавать ее среди остальных. Внешне она ничуть не отличается от других пингвинов-скалолазов, но, выражаясь словами Дейзи, «она какая-то не такая», и ее дерзкое поведение так сильно выделяет ее из толпы, что мы обычно в состоянии опознать ее даже в окружении сородичей.

– Я хочу назвать ее Петулией, – объявляет Дейзи на четвертый день за завтраком, состоящим из копченой сельди.

Все собравшиеся за столом, включая сэра Роберта, Бет, двух человек из съемочной группы и меня, посмеиваются вполголоса. Вероятно, Дейзи запомнила то, что я говорила в Баллахеях о петуниях.

– А что, это слишком длинное имя? – хмурится она, вглядываясь в наши лица.

– Нет, дорогая, имя прекрасное, – удается мне расслышать ответ Бет. Я увеличиваю громкость своего слухового аппарата, чтобы лучше ее слышать. Дейзи погружается в раздумья, не выпуская из рук зажатого в ней ножа. От копченой селедки она отказалась, скорчив гримасу, заявила, что та воняет, и остановила свой выбор на тостах с джемом.

– Ну, тогда, может быть, сократим имя до Пет? – предлагает она неуверенно.

– А может, назовем ее Петрой? – предлагает мать Дейзи. – В переводе с греческого это слово означает «камень» – такое имя идеально подошло бы пингвину-скалолазу.

Я никогда не считала Бет эрудированной женщиной, но ей удается меня впечатлить.

Дейзи обрадовано кивает.

– Отлично! Значит, теперь ее зовут Петра. – Она отмирает и густо размазывает по дрожащую горку джема. – Петра, камень, Петра, камень, Петра, – твердит она с набитым ртом. Она впитывает информацию, словно маленькая губка, и я как наяву вижу, что она напишет своим школьным друзьям примерно следующее: «У меня есть пингвин, это девочка из породы пингвинов-скалолазов, и мы назвали ее Петра, что по-гречески значит камень».

– Не забывай, что ты находишься в обществе культурных людей, Дейзи, – говорит Бет, кивая на ее измазанные джемом губы, и протягивает дочери бумажную салфетку. Дейзи неохотно принимает ее и вытирает рот.

Затем она смотрит на меня.

– Тебе тоже нужна салфетка, Вероника.

Оказывается, у меня на подбородке жирное пятно, что немного повергает меня в шок. Я быстро вытираю пятно салфеткой, надеясь, что сэр Роберт ничего не заметил.

– Если у меня когда-нибудь будет парик, я хочу, чтобы он был похож на прическу Петры, с такими же длинными, желтыми волосами торчком, – добавляет Дейзи.

Бет ласково улыбается ей.

– Если ты этого хочешь, все так и будет, солнышко.

Я допиваю вторую чашку чая, беседуя с сэром Робертом о моржах, когда в разговор снова вмешивается Дейзи.

– Можно мне сплести браслет дружбы для Петры? – спрашивает она. Она по-прежнему грезит о том, чтобы наплести браслеты дружбы на всех присутствующих, и уже одарила ими нескольких членов съемочной группы.

– Замечательная идея, Дейзи, но я не представляю, как она сможет его носить, – отвечает сэр Роберт. Он всегда серьезно обдумывает предложения Дейзи, какими бы нелепыми они ни казались. – Крылья у пингвинов достаточно скользкие, – поясняет он.

Девочка хмурит брови.

– Но вы говорили, что на острове Медальон пингвинам на крылья тоже надевали браслеты.

– Да, это так, – признает сэр Роберт. – Ученые крепят номерные браслеты из нержавеющей стали на крыло каждой птицы. Это делается для того, чтобы идентифицировать и следить за перемещениями всех пингвинов на острове. Это, в свою очередь, помогает нам выявлять изменения в их популяции. Но это не обычные, а специальные браслеты.

– Неужели нельзя сделать какой-то браслет специально для Петры? С маргариткой на нем, потому что так переводится мое имя? Чтобы все знали, что мы с ней друзья навеки.

Сэр Роберт колеблется.

– Хм, я заметил, что некоторые из здешних пингвинов действительно маркированы… – начинает он.

Кит (который снует между столами с большим блестящим кофейником, подливая всем желающим кофе) присоединяется к разговору.

– Если мисс Дейзи чего-то желает, мисс Дейзи может положиться на Кита! – Свободной рукой он указывает на свою широкую грудь. – Кит со всем разберется! Я завтра же раздобуду птичий браслет для твоей Петры. Если хочешь, можешь нарисовать на нем свои маргаритки, а потом мы наденем его на твоего пингвина, вот так. – Он изображает, как застегивает воображаемый браслет вокруг кофейника.

Дейзи хлопает в ладоши.

– Да, Кит, да! Спасибо!

Дейзи передвигает свою фишку по доске на четыре клетки, а затем украдкой подталкивает ее к пятой.

– Я все видела, юная барышня, – говорю я ей. – Давай-ка без жульничества!

Она насупливается. На пути ее фишки оказывается голова длинной змеи, ведущей вниз игрового поля, как раз в тот момент, когда я должна подняться к финишу по последней лестнице.

– Тогда я перекину, – говорит она, хватая игральные кубики и яростно встряхивая их в сжатом кулаке. – Там на скатерти была складочка, так что на самом деле мне могла выпасть пятерка.

– Нет, – настаиваю я, – ты выбросила четыре, стало быть, должна ходить на четыре клетки, и ни клеткой больше.

Она делает страдальческое лицо и горько вздыхает, как будто стонет от боли, и со свистом перемещает свою фишку вниз по змее до клетки под номером три.

Уголки ее губ опускаются еще ниже, когда я выкидываю точное число, необходимое мне для победы. Я быстро продвигаюсь к финишу.

Она яростным жестом захлопывает игральную доску. Начинаю подозревать, что обычно ее родители позволяют ей выигрывать ради сохранения мира в семье.

Она, похоже, рассердилась на меня не на шутку, и я решаю задобрить ее, попросив Дейзи о помощи. Я размышляла над этим вопросом уже в течение некоторого времени и пришла к выводу, что хотела бы овладеть искусством поиска информации в интернете. Подобное времяпрепровождение, похоже, является одним из любимых занятий молодежи, и мне любопытно, что оно из себя представляет. Дейзи может найти любую информацию о чем угодно, всего лишь пробежав своими ловкими пальцами по экрану своего компактного устройства. У меня нет подобного устройства, но есть свободный доступ к компьютеру в здешнем офисе на случай, если он мне когда-то понадобится.

Едва я обмолвилась о своей просьбе, как к Дейзи вернулось хорошее расположение духа. Она тащит меня в офис, где начинает стучать по клавиатуре и объяснять мне различные символы на экране. Я вынуждена умолять ее попридержать коней. Но она не умеет ничего делать медленно, зато не жалеет времени на подробные объяснения, поэтому через двадцать минут моих постоянных просьб повторить, что она только что сказала, я начинаю робко постигать азы.

– Так вот, Вероника, если ты захочешь погуглить, допустим, бронтозавра, то просто зайди на эту страницу и введи здесь… ой, а как пишется «бронтозавр»?

Я начинаю произносить слово по буквам, но не