Чувства, ощущения, оттенки восприятия — все менялось мгновенно. Ярость вдруг затопила рассудок девушки, вымела страх, заставила вспомнить все, чему учил ее древний искусственный интеллект, познавший ужас войны за тысячу лет до ее рождения.

"Валькирия" Герды резко набрала ускорение, изменила курс, устремилась на ближайшего противника…

* * *

"Альбион" и "Центавр" вступили в бой, когда штурмовики уже обезвредили фрегаты.

Трехминутная задержка была просчитана заранее, как и точки гиперпространственного перехода.

Два земных корабля вышли из пробоев метрики в непосредственной близости от станции скелхов. Их главная задача: не позволить противнику бежать из системы, приобрела сейчас особую остроту момента. Невзирая на серьезные разрушения, станция готовилась к гиперпрыжку. Сигнатуры генераторов высокой частоты читались ясно, не вызывали сомнений, и оба фрегата, едва успев материализоваться, произвели массированные ракетные залпы.

Три нижних витка огромной конструкции перерубило сокрушительными попаданиями. Изнутри выплеснулось пламя, энергоматрица гиперпривода угасла, а затем вдруг все пошло не по плану.

Два крейсера, ввязавшиеся в затяжную дуэль с "Тенью Земли", неожиданно развернулись, набирая скорость.

Скелхи действовали с отчаянием обреченных. За несколько минут их кажущаяся победа обернулась полным разгромом. Фрегаты, лишившиеся двигательных секций, уже никак не могли повлиять на исход сражения. Станция превратилась в нелепый, изувеченный обрубок и лишь крейсера еще могли вести бой, Отвечая на огонь, прорываясь сквозь кипящие облака обломков, они нацелились на "Альбион".

— Рихард немедленно отходи!

"Тень Земли" включил маршевые двигатели и, расталкивая обломки, устремился вслед крейсерам противника. "Альбион", выполняя полученный приказ, развернулся, в попытке разорвать дистанцию, не дать скелхам ударить из плазмогенераторов.

Никто не сумел предугадать истинной цели противника.

"Валькирии" и "Фантомы", оставив недобитые фрегаты беспомощно дрейфовать, устремились к месту назревающей схватки.

Они подоспели первыми. "Альбион" отступал, огрызаясь из кормовых орудий, "Центавр" поднялся выше эклиптики газопылевых облаков и приступил к методичному обстрелу вражеских крейсеров, когда те, поравнявшись со станцией, синхронно задействовали гиперприводы.

Еще миг и их очертания начали таять, пространство деформировалось, станцию и окружающие ее обломки потянуло в пробой метрики.

Классический "слепой рывок", отчаянный шаг, с ничтожными шансами на спасение.

Еще мгновенье и окно гиперкосмоса закрылось.

Они бежали.

Безымянная звездная система.

Штурмовик падал.

Герда не смогла справиться с управлением. Ее вслед за изувеченной станцией скелхов затянуло в воронку гиперперехода, и выбросило в зоне низких орбит незнакомой планеты.

"Валькирию" моментально объяло пламя.

Намного выше двигался крейсер. Его вакуумные доки были открыты, оттуда один за другим стартовали истребители.

"Меня заметили!"

Отчаянная попытка перехватить управление штурмовиком вызвала неожиданную реакцию со стороны кибернетических систем. Они отказывались повиноваться, предлагая встречный вариант действий, и девушка внезапно поймала себя на мысли: "Это я сама, на уровне подсознания, блокирую стандартные в такой ситуации команды?!"

"Есть только один способ спастись!" — подсказывала интуиция.

Времени на размышления не было. Либо рискнуть, либо погибнуть…

Она рванула аварийный механический рычаг. Противоперегрузочное кресло резко поменяло наклон, скользнуло в открывшуюся гравитационную шахту, и через миг его выбросило наружу.

Вокруг Герды моментально вспыхнула пламенная аура. Встроенные в пилотажное кресло эмиттеры защитного поля отработали безукоризненно: пилоты инфрайтов видели, как от поврежденного штурмовика отделилась огненная капля, но приняли ее за обломок конструкции, сгорающий в плотных слоях атмосферы.

Они пронеслись выше, а Герда, едва живая от внезапной перегрузки, вызванной резким включением тормозных двигателей, с трудом поддерживала канал связи со своей машиной, передавая системе указания к действию.

Перед затуманенным взором стремительно промелькнули облака, она увидела дымный уводящий к земле след от падения "Валькирии", заметила странный серо-сталистый лес, холмистую равнину, отблеск петляющей речушки, затем вдалеке полыхнул взрыв, а через секунду жесткий удар приземления погасил ее сознание.

* * *

Герда очнулась в сумерках.

Вокруг царила ночь. В небе светила полная темно-коричневатая луна. Сияли звезды. Низко над горизонтом двигалась яркая искра искусственного спутника планеты.

Станция скелхов!

Поблизости внезапно зашумела листва, всколыхнулись, бугрясь плавными волнами, длинные ветви причудливых деревьев. На залитой лунным светом прогалине появилась стайка птиц. Небольших размеров, серенькие, невзрачные едва различимые в ночи, они не обратили внимания на человека, не испугались, занимаясь своими важными делами: принялись что-то выклевывать в густой фиолетовой траве.

Герда часто и глубоко дышала. В момент появления стайки птиц она инстинктивно попыталась привстать и отползти в заросли образующего подлесок кустарника, но не смогла совершить элементарного движения.

Бронескафандр поврежден?

Точно. Она хотела соединиться с системой экипировки, произвести ее тестирование, но отклика не получила. С трудом повернув голову, девушка увидела развороченную при жестком приземлении почву, обломки амортизирующего каркаса и лопнувшие, поблескивающие в лунном свете тяги сервомоторов.

Со скафандром придется расстаться. Она понимала, что времени на ремонт нет. Поддались ли скелхи на задуманную ею уловку — пока неясно. Открывать канал связи с системой штурмовика нельзя. Все частоты наверняка сканируются. Значит надо замаскировать следы приземления и уходить, двигаясь на восток, — лихорадочно думала девушка. Там среди холмов боевой автопилот должен был совершить посадку и замаскировать машину.

Ее охватил озноб. Одна на незнакомой планете, без особой надежды выбраться, — положение выглядело отчаянным.

"Неужели я такая беспомощная?" — она медленно, сантиметр за сантиметром тянулась к аварийному управляющему модулю бронескафандра, чувствуя, что не выдерживает внезапного психологического удара.

По щекам текли слезы. Пальцы дрожали, усилия тратились впустую.

Сейчас она пожалела, что отказалась от обучения по тиберианским методикам. Еще вчера это казалось излишним, и даже жестоким. Готовить себя к войне, доводить до изнеможения физической подготовкой, жить в холодной эмосфере мрачной ксенофобии? Ну, уж нет…