– Вы уверены, что у нее не воспаление легких? –поинтересовалась Светлана Георгиевна.

– На все сто!

– И не ангина? А на нервной почве такая температураможет быть?

– На нервной почве может быть все что угодно, вплоть доложной беременности! Всего наилучшего.

Врачиха ушла.

– Саша, как я поняла, у тебя все-таки не ложнаябеременность, но и не простуда. Вчера что-то случилось, да?

– Нет, ничего не случилось.

– Ну не хочешь говорить, не надо, а только я сразузаподозрила, что тут какой-то нервный срыв…

В этот момент зазвонил телефон. Слава богу, она от меняотстанет.

– Алло, да, это я, Ульяна Михайловна. Она не можетподойти. Заболела. Ночью была температура сорок. Сейчас, слава богу, упала уже,но у нее страшная слабость. Естественно, вызвали, и она уже была. Судя повсему, это нервное. Нет-нет, она не может говорить. Всего хорошего. Саша, этотвоя Ульяна звонила. Передает привет.

– Спасибо. Я посплю, ладно?

– Разумеется, спи. Я пока приготовлю тебе что-нибудьпоесть. У тебя в холодильнике пусто, но что-нибудь я придумаю.

Я закрыла глаза. Спать мне не хотелось, но говорить с нею небыло сил. Их вообще не было. Никогда бы не подумала, что она будет ухаживать замной.

Оказывается, я ничего в этой жизни не понимаю;

Всегда думала, что Глеб меня любит, а его мать рада будет отменя избавиться. Нет, я сейчас ни о чем таком не буду думать. Ни о чем плохом…Мне надо принять какое-то решение, может быть, самое главное в жизни, но дляэтого нужны силы и ясная голова. Значит, не сейчас. Хорошо, что можно вот таклежать и ни о чем не беспокоиться. Во всяком случае, пока. А там будет видно.Подумаю лучше о хорошем;

О бабушке, например… Бабушка! Я поеду к бабушке.

Ну и что, что там жарко? Если уж она выдерживает, так и явыдержу, не растаю! Но по крайней мере я буду с человеком, которому я нужна,который любит меня. Уж в этом-то нет сомнений! Странно, что приглашение еще непришло. Она ведь давно его послала. Наверное, шутки почты… Вот наберусь немногосил и поеду… А Глеб как хочет. Пусть за ним ухаживают те бабы, которых он такпотрясающе трахает. Я чуть не завыла от острой боли, сжавшей мне сердце.

Но я же решила не думать о плохом. Не буду. Но как? Надопросто вспомнить все самое хорошее, что было в жизни, не связанное с Глебом. Нов моей жизни уже так давно все с ним связано… Я вдруг отчетливо вспомнила одиниз самых счастливых дней в своей жизни. Вспомнила даже запах моря и, леса.

Это была наша первая с Глебом поездка к Балтийскому морю. Мыснимали комнату в дачном поселке, были безумно влюблены друг в друга инаслаждались свободой. Стоял август, было тепло и дождливо. Кто-то сказал, чтопошли грибы. Мы решили рано утром отправиться в лес. Я хорошо знала те места,родители много лет подряд снимали там дачу. И вот рано утром, когда мы пришли кавтобусной остановке, чтобы поехать в лес за восемь километров, где, я знала,бывало много грибов, мы вдруг увидели местную достопримечательность – ученуюворону по кличке Якуси. Это было на удивление смышленое и забавное создание. Нанескольких валунах у остановки расположились торговки с нехитрым товаром:пучками моркови, вишней и смородиной в стаканах, яблоками. Никогда и нигде я неела такого вкусного белого налива… И вдруг Якуси подошел к одной из торговок,вскочил на камень, опрокинул стакан смородины и принялся ее клевать. Поклевавнемного, он огляделся, соскочил на землю и важной походкой направился кэстонке, в сетке у которой лежал штрицель – витой сладкий хлеб. Он посмотрел наженщину, а так как она только улыбалась ему, он решил яснее выразить своетребование – клюнул ее в ногу, и, видимо, больно, потому что она вскрикнула, нотут же отломила кусочек штрицеля. Все вокруг помирали с хохоту. Потом птицарешительно направилась к Глебу. Тот как раз достал из кармана пачку сигарет.

– Что, покурить решил? – засмеялся Глеб и протянулЯкуси открытую пачку. Тот внимательно на нее посмотрел и – что бы вы думали –клювом достал сигарету из пачки. Я чуть не подавилась от смеха и толькопожалела, что мы не взяли фотоаппарат.

Якуси подержал-подержал сигарету в клюве и бросил. И тут жепотянулся за следующей.

– Ну, брат, хватит с тебя! – заявил Глеб, убираяпачку. Тогда Якуси клюнул его в ногу. Отомстил. И направился к деревянному павильончику-парикмахерской.В тот ранний час парикмахерская была еще закрыта, но, очевидно, там егоприкармливали, потому что он вдруг начал туда ломиться. Надо было это видеть!Одной лапкой он уперся в дверь, а клювом пытался ее открыть. Это был аттракцион!Но тут подошел автобус, и мы с хохотом бросились к нему.

День так весело начался! Ночью прошла гроза, и в лесу былодушновато. Мне вдруг стало лень таскаться по лесу, я села на камень у моря,сняла прозрачный дождевик и подставила лицо неяркому балтийскому солнышку. Глеббродил где-то неподалеку. И вдруг я вижу, он какими-то гигантскими скачкаминесется ко мне.

– Сашка, идиотка, что ты тут сидишь! – Он схватилменя за руку и, ничего не объясняя, потащил за собой. Он был так взволнован,что даже не слышал мои протестующие вопли. Наконец он замедлил бег и прошептал:

– Смотри!

Поначалу я ничего не заметила. Но, приглядевшись, вдругзавопила:

– Господи, Глеб!

Вокруг был редкий, низкорослый лесок, мелкие валуны,покрытая серебристым ягелем земля. И на этом ягеле всюду виднелись красные икрасновато-коричневые шляпки грибов! Их было море. Но каких! Изредка попадалисьподберезовики, но в основном это были подосиновики. И белые! У белых здесьшляпки тоже были с красноватым оттенком.

Ничего волшебнее я не видела в своей жизни! Мы словно попалив чудо-огород! Нас охватил сумасшедший восторг! Две довольно большие корзинымгновенно заполнились, а грибов было видимо-невидимо. Тогда мы стали складыватьих в мой пластиковый плащ, когда и он наполнился, я сняла с головы платок, носколько грибов влезет в платок! Глеб снял с себя майку:

– Черт с ней, она старая!

В майку вошло очень много. Но больше снимать было нечего, ктому же оказалось, что наша поклажа не только неудобная, но и очень тяжелая. Иавтобус придет не скоро, часа через два. Тогда мы сломали палку, навязали нанее узлы и, положив ее на плечи, пошли пешком к себе в поселок. Припекалосолнце, пот лил с нас градом, идти было тяжело и неудобно, но мы так хохотали!Мы были как пьяные! Да что – как… мы были просто пьяные от счастья, от любви,от небывалой удачи… Уже подходя к дому, я с ужасом спросила:

– Глебка, а что мы будем делать с таким количествомгрибов? Их же чистить не перечистить!

– Есть мудрое решение, Санька! Мы оставим себе грибовровно на одну сковородку, тем более у нас и холодильника нет. А остальныераздарим. Хозяйке и всем знакомым! Пусть тоже порадуются!