– Я хочу уехать.

– Куда, скажи на милость?

– К бабушке.

– А что? Это мысль. К бабушке надо поехать, тем болеестрана такая интересная. Но жить там ты ведь не останешься?

– Почему? Может, и останусь.

– На бабушкиных харчах? В неполные тридцать четырегода? Не смеши меня, Сашка.

– Нет, я не то хотела сказать…

– Ты хотела сказать, что черт знает как давно неотдыхала. И отдых в Израиле – совсем не кисло. Тебе это нужно. Но потом-то чтоты будешь делать?

– Я не знаю. Теперь я уже ничего не знаю. Я, наверное,не смогу больше жить с ним… Не смогу.

– Не спеши, Сашка. Ты ведь его любишь без памяти. Да икуда ты уйдешь? Попробуй простить его на сей раз. Ты ведь впервые с этимстолкнулась. Попробуй… Знаешь, я не хочу советовать тебе какие-то банальныевещи, но… Заведи тоже мужичка. Отдушину, так сказать. Переспи с кем-нибудь.

– Уля!

– Да что – Уля? Хороший левак укрепляет брак! Давноизвестная истина. Почувствуешь себя виноватой, и вина Глеба не покажется такойуж огромной.

В этой жизни все относительно, Сашка. Но поверь, пока ничеготакого уж экстраординарного не случилось. Сбляднул мужик, зачем из этоготрагедию делать? О, лифт приехал, наверное свекровь твоя явилась. Я лучшепойду, у меня от нее изжога.

Уля наклонилась ко мне, поцеловала и шепнула на ухо:

– Держись, Сашка!

– Я смотрю, ты немного пришла в себя, – заметилаСветлана Георгиевна. – Уже не такая бледная. Саша, я купила клубнику.Будешь?

– Нет, спасибо, не хочется.

– Саша, надо питаться!

– Ничего, не поем немножко, может, похудею…

– Хочешь бутерброд с ветчиной?

– Нет, спасибо, Светлана Георгиевна, мне ничего нехочется. Я вот морсу выпью, очень вкусный морс. И еще посплю, пожалуй, яустала.

– Ну еще бы! Эта дама кого угодно уморить может, дажездорового. У меня от нее изжога.

Я чуть не рассмеялась. Надо же, у обеих изжога!

– Саша, давай сейчас температуру померяем. И не спорь!

Она сунула мне градусник. Температура была пониженная,тридцать пять и восемь.

– Это слабость, но ничего страшного. Тогда я, пожалуй,поеду домой, у меня сегодня еще ученик. Глеб обещал пораньше вернуться.

– Да, вы идите, спасибо вам за все, СветланаГеоргиевна.

– Если что понадобится, звони.

С этими словами она ушла. Я осталась в полном недоумении.Что это с ней случилось? Неужели она узнала о сыне что-то такое, что заставилоее устыдиться за него? Она, кажется, сегодня даже ни разу не обиделась. Чудныдела твои, Господи!

Я опять задремала и проснулась от телефонного звонка.Спросонья я не разобрала, что звонок был междугородный. Бабушка!

– Сашенька, детка, у тебя все в порядке, мне что-тонеспокойно уже со вчерашнего вечера. Что у тебя с голосом? Ты здорова?

– Бабушка, я так соскучилась!

– Сашенька, что-то все-таки случилось, да? Что-то сГлебом?

Мне безумно хотелось пожаловаться бабушке на жизнь, но ябоялась ее огорчить, она ведь такая старенькая…

– Нет-нет, все нормально, просто у меня мигрень. Толькои всего.

– Правда? Ты меня не обманываешь?

– Ну что ты, бабушка!

– В твоем возрасте меня тоже мучили мигрени, этонаследственное. Саша, ты получила приглашение и список документов?

– Нет, пока не получила.

– Как странно… Впрочем, я знаю, что делать. На днях вМоскву едет моя соседка по дому, я перешлю приглашение с ней!

– Бабушка, я не хочу ждать осени, я приеду сейчас, кактолько получу приглашение, можно?

– Сашенька, как ты можешь спрашивать? Но просто у насдикая жара, а дальше будет еще хуже.

– Ничего, не растаю! Ты же там живешь, правда? И дажелучше себя чувствуешь, чем в других местах, а я твоя внучка и, говорят, оченьна тебя похожа, значит, выдюжу! Я обязательно приеду, плевать на жару! Может,мне еще и понравится! Я ведь не пробовала!

– Сашенька, милая, я буду счастлива. К сожалению, Мишисейчас нет в Араде, я завтра позвоню насчет приглашения… Наташа едет черезнеделю. Она обязательно тебе его привезет! Знаешь, вечером у нас жить можно,будем с тобой чаи гонять на балконе. Ты надолго можешь приехать?

– Думаю, да.

– Но ты говорила, что собираешься с Глебом в Италию?

– Это еще неизвестно, а к тебе я ужасно хочу приехать,просто сил нет, как хочу…

– Ты с ним поссорилась? Да?

– Нет, бабушка, нет!

– Ну не хочешь говорить, не нужно. Сашенька, я такрада… Если ты сразу пойдешь в посольство, то визу получишь максимум черезнедельку, кажется, теперь на это уходит неделя. А билет закажи уже завтра! Мишатебя встретит! Ты с Инкой общалась?

– Да, она уже ходила на «Сирано», и еще Глеб ей досталбилет в Вахтанговский. Так что она под присмотром.

– Спасибо тебе, детка.

Я едва сдерживалась, чтобы не зареветь в голос, а потомупробормотала:

– Бабушка, прости, я должна бежать, меня Глеб ждет.

– Да-да, конечно, беги, не буду тебя задерживать.Целую, деточка.

Положив трубку, я попыталась разреветься, но у меня ничегоне вышло. Почему-то слез не было. Разговор с бабушкой дался мне нелегко. Я былакак выжатый лимон. Но зато через неделю у меня будет приглашение! А через две –в худшем случае три недели я буду в далеком маленьком городе Араде, посредипустыни. Я видела у бабушки фотографии этого городка – масса зелени, красивыецветы, добротные дома… Говорят, пустыня успокаивает… Там, правда, пустыня нетакая, как Сахара или Каракумы в кино, но это неважно, я еще никакой пустыни невидела. Но зато вчера я поняла, что это такое. У меня в душе пустыня. Самаянастоящая пустыня.

– Санечка, как ты, маленькая?

Я открыла глаза. Надо мной склонился Глеб. Вид у него был нена шутку встревоженный. Я молчала.

– Саня, как ты себя чувствуешь? Что врач сказал?

– Жить буду.

– Санька, но что это было? Я так напугался… Ты бредила,металась, плакала…

– Я не помню.

– Ну ничего себе! Санька, милая, ты меня так больше непугай, я ж без тебя не могу. Это, наверное, от усталости – реакция. Ты такойвоз волокла, а как стало полегче, расслабилась немножко, вот и выдала свечку.Ну ничего, оклемаешься, я тебя отправлю отдыхать. К морю куда-нибудь, ты желюбишь море… А потом поедем в Италию, и еще… Санька, давай покажись все-такиврачам, может, родим себе девочку? Ты же мечтала о девочке. Я тоже хочудевочку, с девочками хлопот меньше, их в армию не берут… Да? Может, и вправдумахнешь к бабушке, покажешься врачам? Говорят, Мертвое море чудеса творит, а,Саня?